Охота на Зверя - Ульяна Соболева

но уже так громко, что у меня заложило уши, а клыки оцарапали мне шею. Но Ник тут же вскинул голову и приподнял брови, словно вопрошая, насколько ему удалось меня напугать в этот раз. Я расхохоталась, все еще удерживая его за галстук и невольно притягивая к себе.

– А так тоже не страшно?

– И так нет, – захлебываясь смехом.

Я не верила, что это происходит, что он снова шутит со мной. Потому что эти несколько недель мне казалось, что он не умеет смеяться и шутить вообще. Ничего, кроме ядовитого сарказма и ухмылок. Ничего, кроме ледяного равнодушия или вспышек примитивной похоти, а иногда и ярости с недоверием.

Притянул меня к себе за плечи, грозно нахмурив брови.

– Да как ты смеешь смеяться над Князем, несчастная?

Я сделала фальшивую гримасу ужаса, и теперь рассмеялся он.

– Да как я смею, Ваше Сиятельство?

– Вот так. Знай свое место, женщина. Над мужем не насмехаться.

Все еще удерживаю его за галстук, чувствуя, как по телу впервые разливается тепло.

– Как же я соскучилась по твоему смеху, любимый. – и улыбка пропала с его лица так же, как и с моего.

В этот момент я невольно снова прильнула к нему, склоняя голову на плечо и прижимаясь всем телом. Не оттолкнул. Обнял за плечи и провел рукой по волосам. Внутри защемило от тоски по вот таким нам. Когда мы могли дурачиться, словно дети, и он смешил меня, поднимал мне настроение и чутко его улавливал. Сейчас произошло именно это…он, словно понял, насколько мне нужно почувствовать его ближе. Ник всегда был тонким психологом…если хотел этого сам.

Встреча с немцами прошла на высшем уровне. Мой муж был само очарование. Хитрое, наглое, опутывающее паутиной очарование. Я не вмешивалась в беседу. Я наблюдала за тем, как он ловко лавирует между подводных камней, которые подсовывает ему Курт, потирая свою рыжую бороду и пытаясь подловить Ника на том или ином слове, чтобы выгадать для себя условия получше или понять, в чем подвох. Но уже минут через десять мой муж полностью контролировал и тон беседы, и ее направление. А я ловила себя на том, что просто жадно за ним наблюдаю. Слушаю его голос, замирая от наслаждения и восхищения. Какой же он…невыносимый. С легкостью убеждает Курта, навязывая тому свою волю, с улыбкой, от которой у меня самой мурашки бегают по коже…и через какое-то время я начинаю понимать, что здесь происходит нечто иное. Это не просто беседа – Ник использует свои способности Нейтрала. Возможно, невольно. Потому что не знает о них. Он просто проникает в мозг немца и заставляет того принимать решения, помимо его воли, подписывать все бумаги. В ту же секунду по моей спине прошла волна ледяного холода…А ведь я и сама забыла, кто он такой на самом деле. На что может быть способен, если поймет, какими возможностями обладает.

Когда немцы ушли, я сказала ему об этом…точнее, спросила, что он сделал, почему немец согласился. Ник рассмеялся и с довольным видом сунул подписанные бумаги в папку.

– Какая разница? Главное – я его не сожрал. И поверь, мне хотелось это сделать раз десять.

– Верю. Когда ты в прошлый раз с ним говорил по телефону, ты сказал мне то же самое.

Взгляд моего мужа потеплел, и у меня так же резонансом стало тепло внутри.

– Оказывается, я предсказуем?

– Нет, просто я тебя знаю.

– Чувствуешь, ты хотела сказать, – поправил он и улыбнулся мне. К этим переменам в настроении так сложно привыкать снова. И я снова на минном поле. Страшно оступиться и нечаянно все испортить. Особенно сейчас, когда он уже второй раз за сутки мне улыбнулся своей невыносимой улыбкой, от которой у меня захватывало дух и подгибались колени. Да, я все же не привыкла к его красоте. И никогда не привыкну, потому что она имела столько невероятных оттенков: от грубой и кровожадной красоты хищника в разгар раздирания жертвы на части до ослепительно невыносимой ледяной или жгуче, огненно-порочной. Но именно сейчас она заставляла дрожать каждый нерв на теле от неверия, что Ник действительно мне улыбается.

– Чувствую.

– Мне начинает нравиться, что ты меня чувствуешь.

После встречи он уехал вместе с Серафимом в научный центр, а я осталась в офисе завершить уже свои собственные незаконченные дела по благотворительному фонду.

Ближе к вечеру спустилась на парковку. Я настолько увлеклась своими семейными проблемами и отношениями с Ником, что совершенно забыла про охотников и их требования. И поэтому, когда сейчас вдруг обнаружила перед собой смертного с пистолетом в руках, а позади себя услышала голос Александра, то от ярости на себя и свою беспечность закрыла глаза. Нет, я не боялась – они не посмеют. По крайней мере не убьют. Им нужно нечто другое.

– Добрый вечер, госпожа Марианна.

– Добрый, – быстро осмотрелась вокруг, – наверняка, охрана сейчас увидит это в камерах. Черт. Как же не хотелось разборок именно сегодня. Именно в то время, когда мои личные проблемы вышли на передний план.

– Я вижу, вас можно поздравить с мистическим воскрешением вашего мужа?

– Я бы обошлась и без поздравлений.

– Вы напрасно осматриваетесь по сторонам. Все камеры выключены, а ваша охрана под действием транквилизатора похрапывает на своих местах. Я хочу, чтобы вы поехали со мной. И вы поедете.

Теперь я видела, что их здесь больше десяти, и все они держат меня на прицеле. Если я хотя бы дернусь, то превращусь в решето, и, наверняка, в их стволах деревянные пули.

– Садитесь в машину, Марианна. У меня мало времени. И не забудьте выключить ваш сотовый.

Глава 11

Я пролистывал одну страницу за другой, не веря собственным глазам. Казалось настолько диким, настолько неправильным читать строчки, написанные твоей рукой и в то же время совершенно не тобой.

«Малыш»…так я её называл. Я решил, что именно Марианне предназначалось это обращение, раз она сама дала мне…мой собственный дневник. Что оказалось не просто странным, а вообще заставило совершенно по-другому взглянуть на того