Не спасай меня - Ася Лавринович

– Где сегодня ночевал?

– На диком пляже. Под звездами, – улыбнулся Миша, – было время подумать.

Я слабо улыбнулась в ответ. Миша, заметив смену моего настроения, виновато произнес:

– Прости, я правда не могу здесь отсиживаться как последний трус. Прошло достаточно времени, чтобы все более или менее улеглось, теперь мой ход. Я не могу оставить одного дорогого мне человека.

– Надеюсь, это не твоя девушка? – спросила я.

– У меня нет моей девушки, – нахмурившись, ответил Миша. – Вернее, есть та, которая мне нравится, но она ничья. Не могу претендовать на нее. Не имею права.

Матвеев подошел ко мне, присел рядом, обнял и проговорил:

– Я на тумбочке оставил деньги, которые Алла Константиновна давала мне за занятия.

Я замотала головой.

– Зачем они мне? Ты ведь их честно заработал.

– Мне они тоже не нужны. Я и так в жизни не расплачусь за вашу доброту…

– Значит, скоро все?

– Наверное, – глухо проговорил мне в макушку Миша.

– «А напоследок я скажу: прощай, любить не обязуйся», – угрюмо процитировала я.

Матвеев усмехнулся.

– Ты знаешь, что очень мне нравишься? – спросила я, не поднимая головы.

– Знаю, – Миша вздохнул, – и ты мне нравишься.

Поцеловал в макушку.

– Не хочу быть ничьей, – серьезно сказала я, – твоей быть хочу.

– Не расстраивайся, – улыбнулся Миша, – мы еще не прощаемся. У меня здесь осталось несколько незавершенных дел.

– Например? – Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Ну, например, я планирую отнести вещи твоего брата в химчистку. Не хотелось бы с ним расставаться врагами.

– Понятно, – вздохнула я.

– И еще одно приятное дельце…

Миша перевел взгляд на мои губы, и сердце от стука чуть не разорвалось.

– Я просто умираю, как сильно хочу тебя поцеловать, – сказал он, привлекая меня к себе.

– Со вчерашнего вечера? – решила уточнить я, улыбаясь ему в губы.

– С первого дня нашего знакомства.

Я отвечаю на Мишин поцелуй, запускаю пальцы в его волосы… От Матвеева пахнет мятной жвачкой и счастьем.

Мы с Мишей сидели на плетеных садовых качелях и играли в нарды. Матвеев только что провел последнее занятие с бабушкой. Над головой негромко шумели фруктовые деревья, с самого утра с побережья дул ветер. Пахло сладкими персиками и морской прохладой.

– И кто у нас снова победитель? – радостно вопросила я.

– Третью партию подряд выигрываешь, – покачал головой Миша. – Кто тебя научил так играть в нарды?

– Дедушка нас всех троих учил, – довольно сообщила я. Победа никогда не являлась главной целью, но видеть озадаченного и даже немного восхищенного моей игрой Матвеева было приятно.

На крыльце появилась Геля. Вид у нее был совсем растерянный. Сестра отыскала нас взглядом и подошла к качелям.

– Приветик! – мрачно поздоровалась она.

– Приветик, – насторожилась я. – Ты чего такая?

– Какая?

– Потерянная.

Миша, с интересом поглядывая на Гелю, собирал с доски игральные кости.

– Папа звонил, – сообщила Ангелина. – Ты знала, что они после Москвы в Италию летят? На мамин день рождения.

– А детей они повидать не хотят? – немного обиженно произнесла я. – Мы со Стасом все-таки вернулись домой.

Геля только пожала плечами.

– Но это еще не все, – проговорила сестра.

– Ангелина, ты меня пугаешь! – призналась я, отмахиваясь от прилетевшей осы.

– В общем, папа просил тебя перезвонить, – выдохнула Геля, – сейчас же.

– Ладно! – Я поднялась с качелей, а Ангелина тут же заняла мое место. – Пойду в дом, поговорю с папой.

Когда уходила из сада, из-за спины донесся Гелин голос:

– Раскладывай заново. Я не так хорошо играю, как наша суперидеальная дочь Ульяна, но все-таки попробую тебя уделать, Мишаня…

Папа сразу же взял трубку.

– Ульянчик, – бодро ответил он, – дорогая моя, как ты?

– Спасибо, пап, хорошо, – немного настороженно проговорила я. – Геля сказала, ты хотел…

– Да-да, хотел! – перебил меня отец. – У меня мало времени. У нас скоро посадка на самолет. В общем, слушай! После Италии мы планируем вернуться не одни, а с моими новыми деловыми партнерами. Представляешь, есть возможность купить отель на Пантеллерии! Небольшой, всего на восемь номеров…

– Круто, поздравляю! – отозвалась я. – Значит, партнеры? Так лучше предупредить о гостях бабушку. Она организует шикарный прием.

– Нет, Уля, ты меня не поняла. – Голос отца внезапно стал твердым, не терпящим возражений. – У дорогого мистера Россини есть сын, ему двадцать пять лет…

– Пап, ты к чему опять ведешь? – перебила я.

– Надеюсь, к нашему приезду ты будешь дома, – выдохнул отец. Голос уже не был таким твердым, видимо, ему неудобно было разговаривать со мной на эту тему. – Покажешь ему свои манеры, будешь улыбаться, любезничать…

– Больше мне ему ничего не показать? – грубо поинтересовалась я, догадавшись, к чему клонит отец. Подобное мы уже проходили.

– Ульяна! – опешил папа. – Как ты разговариваешь с…

Я молча положила трубку. Выбежала в сад, стараясь не заплакать. Пронеслась к воротам мимо качелей, на которых по-прежнему восседали Геля и Миша. Очень хотелось побыть одной.

Ангелина, заметив меня, вскочила с места и понеслась следом вдоль ярких клумб.

– Уля, стой! Погоди!

Сестра догнала меня у калитки. Рассерженная и оскорбленная до глубины души, я резко обернулась к Геле и бросила:

– А тебе чего?

– О чем вы с папой говорили? – спросила Геля.

– Тебе какая разница? – удивилась я. Это даже повторять вслух не хотелось – так было гадко. – Наше с отцом дело.

Ангелина внимательно посмотрела мне в лицо, а затем горько усмехнулась:

– Ах, ну конечно! Извините. Куда это я лезу? Ваше с отцом дело!..

– И что ты там плела про меня Мише? – продолжала сердиться я. – Про суперидеальную дочь… При чем тут это?

– Папа даже не спросил, как у меня дела, – с обидой в голосе выкрикнула Ангелина. – Только я