Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии - Александр Сатомский

Маловероятно, что тут же после убийства Амана Мардохей был приведен пред царские очи и были совершены необходимые распоряжения об имуществе убитого. Слова В тот день (Есф. 8:1), скорее всего, относятся к дню, наступившему после ночи пира.

Тогда падение ниц Есфири указывает, что из сказанного царем она ясно поняла — ее просьба о даровании жизни исполнена, а вот желание сохранить жизни соплеменников затушевано в глазах царя блеском Аманова имущества. Потому царица и вынуждена простереться перед ним вновь и повторить просьбу, хотя, как верно замечает иудейский комментатор, «если человек обратился к царю с просьбой и получил часть просимого, непристойно сразу просить об остальном, ибо царь может разгневаться, если его будут принуждать исполнить все сразу» (Мнот га-Леви. См. Свиток Эстер, 192).

И простер царь к Есфири золотой скипетр; и поднялось Есфирь, и стола пред лицем царя, и сказало: если царю благоугодно, и если я нашло благоволение пред лицем его, и справедливо дело сие пред лицем царя, и нравлюсь я очам его, то пусть было бы написано, чтобы возвращены были письма по замыслу Амона, сына Амадафа, Вугеянина, писанные им об истреблении Иудеев во всех областях царя; ибо, как я могу видеть бедствие, которое постигнет народ мой, и как я могу видеть погибель родных моих? (Есф. 8: 4–6).

Простертый жезл царя, как мы помним из первых глав книги, означает дарование жизни и право голоса. Жизнь уже была обещана Есфири, поэтому здесь царь дает ей право высказать свою просьбу, не боясь прогневать его напоминанием о ранее данных обещаниях. Интересно, как Есфирь мотивирует супруга: и взывает о справедливости, к которой должен стремиться любой правитель, и не забывает о своей привлекательности — широкий арсенал средств для достижения цели.

Христианский толкователь IX века Рабан Мавр видит здесь параллель с отношениями Церкви и Христа: «Царь Небесный протягивает золотой скипетр к молящей царице, ибо Он обильно одаривает ее кротостью Своей милости. Она просит, чтобы старый указ бесчестнейшего Амана заменен был новым. Верно, таково стремление истинной царицы — чтобы всякое учение заблуждения, любые замыслы противников, которые древний враг приготавливает через своих служителей для уничтожения народа Божьего, были опровергнуты и расстроены спасительными письменами Евангелия» (Толкование на Книгу Есфири).

Исключительно интересный комментарий на слова Есфири как я могу видеть бедствие, которое постигнет народ мой предлагает рав Шломо Клугер (см. Маамар Эстер): странно было бы царице перед лицом мужа-царя настаивать на том, что она все еще видит себя лишь в иудейской идентичности. Наоборот, говоря о зле для ее народа, Есфирь имеет в виду, что не хочет, чтобы ее нынешний народ — персы и мидяне, к которым она теперь принадлежит через брак с Артаксерксом, — участвовали в таком зле и подвергали себя бедствию — возмездию Божию. О иудеях же она скажет ниже — и как я могу видеть погибель родных моих.

И сказал царь Артаксеркс царице Есфири и Мардохею Иудеянину: вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на Иудеев; напишите и вы об Иудеях, что вам угодно, от имени царя и скрепите царским перстнем, ибо письма, написанного от имени царя и скрепленного перстнем царским, нельзя изменить (Есф. 8: 7–8).

Любопытную деталь сообщает книга о персидском законотворчестве — по словам царя, изданный указ нельзя отменить, а можно лишь скорректировать, выпустив новый.

Указание на подобную практику мы видим в Книге пророка Даниила, где Дарий, при всей любви и почтении к своему сановнику Даниилу, не может отменить собственный указ и посылает Даниила в ров со львами (см. Дан. 6).

И позваны были тогда царские писцы в третий месяц, то есть в месяц Сиван, в двадцать третий день его, и написано было все так, как приказал Мардохей, к Иудеям, и к сатрапам, и областеначальникам, и правителям областей от Индии до Ефиопии, ста двадцати семи областей, в каждую область письменами ее и к каждому народу на языке его, и к Иудеям письменами их и на языке их. И написал он от имени царя Артаксеркса, и скрепил царским перстнем, и послал письма чрез гонцов на конях, на дромадерах и мулах царских, о том, что царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить, в один день по всем областям царя Артаксеркса, в тринадцатый день двенадцатого месяца, то есть месяца Адара. Список с сего указа отдать в каждую область, как закон, объявляемый для всех народов, чтоб Иудеи готовы были к тому дню мстить врагам своим. Гонцы, поехавшие верхом на быстрых конях царских, погнали скоро и поспешно, с царским повелением. Объявлен был указ и в Сузах, престольном городе. И Мардохей вышел от царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета и в большом золотом венце, и в мантии виссонной и пурпуровой. И город Сузы возвеселился и возрадовался (Есф. 8: 9–15).

И вновь Артаксеркс не справляется полновесно с ролью главы собственного дома. Но в этот раз он хотя бы делегирует властные полномочия праведнику, а не злодею.

Важно, что если указ Амана настаивал на истреблении иудеев как таковых, то указ Мардохея позволяет иудеям лишь встать на свою защиту и истребить тех, кто жаждет истребить их.

Текст Септуагинты приводит вариант такого послания — как оно могло бы выглядеть с точки зрения представителей эллинизированной иудейской диаспоры. В нем обстоятельно чернится Аман, которому инкриминируют не что иное, как государственную измену и желание подчинить Персию Македонии, о которой на том историческом этапе еще невозможно говорить как о реальном противнике персов, воевавших не с северными — македонскими областями, а с центральными и островными городами-государствами Греции. Налицо перенесение темы (датируемое после походов Александра Македонского) на более ранние события.

А у Иудеев было тогда освещение и радость, и веселье, и торжество. И во всякой области и во всяком городе, во всяком месте, куда только доходило повеление царя и указ его, была радость у Иудеев и веселье, пиршество и праздничный день. И многие из народов страны сделались Иудеями, потому что напал на них страх пред Иудеями (Есф. 8:16–17).

Здесь мы видим идеальную параллель — четырехчастное описание избавления соотносится