Дети Империи - Олег Измеров

— А как же! Так вы сами сейчас и позвоните.

Полуторка въехала на улицу Антоновки, проскочила вдоль шеренги одноэтажных шлакоблочных домов, горбящихся мансардами, и свернула вдоль электролинии к беленому зданию фермы.

— Ка-ать! Ка-ать! — крикнул парень из открытой двери. — Телефон покажи товарищу!

На порог выскочила молодая женщина в фуфайке и сапогах.

— Сюда проходите! А ты разворачивай! — крикнула она уже на шофера. — Что мы тебе будем фляги через кабину кидать?

— Да сейчас разверну, погоди ты! Видишь, дело какое! Диверсантов ловят!

— Да без тебя словят, непутевый, разворачивай! И так прождались!

— Не словят! Мне лично товарищ спецзадание дал, а ты кричишь. А на этой развалине куда успеешь, куда, видишь? Ну вот, опять заглохла…

Худощавая старушка крутила диск телефона.

— Але! Управление! Это с Антоновки говорят! Тут с Ковальчуком просят соединить срочно. Что? Передаю трубку.

— Алло! Говорите! Слушаю вас! — зазвучал в трубке знакомый голос.

— Это Еремин!

— Что? — в трубке защелкало, видимо, включили запись.

— Совершено нападение на объект. Нападавших не менее двух, — торопливо объяснял Виктор, держа автомат наготове и косясь на дверь, — применяют гипноз или иное неизвестное оружие, охрана не может оказывать сопротивления, много потерь, я бежал через третий ход…

— Где сейчас находитесь?

— Антоновка, молочная ферма на окраине села, где телефон.

— Оружие есть?

— Автомат… три рожка.

— Оставайтесь там, к вам подъедут! Будьте осторожны, не высовывайтесь! На рожон не лезть!

— Пусть ко мне подъедет тот, кто меня хорошо знает! Чтобы я мог проверить, что его сознание не под контролем, понимаете! Иначе я себя ликвидирую!

— Мы поняли! Подъедет человек, вам знакомый!

В окно Виктор увидел, что к ферме спешит чувак с двустволкой в руках. "Черт, это еще кто?"

Скрипнула дверь.

— Не входить! Оставайтесь на месте!

— Это Лужин, Николай Павлович! Я насчет народ поднять на задержание диверсантов!

— Отставить народ! Всем укрыться в погребах и подпольях!

— Батюшки! — воскликнула старушка, продолжавшая стоять подле телефона; очевидно, она тут была за старшую. — Нечто атомная война началась!

На улице послышалось гудение двигателей. В окно Виктор увидел, что по улице промчались два длинных, похожих на крокодилов, бронетранспортера в зимнем камуфляже и за ними, гремя гусеницами, прокатилась самоходная зенитка с задранным в небо шестиствольным орудием с вращающимися стволами — видать и есть тот самый калашниковский "Кактус". "Еще паника начнется" — подумал Виктор.

— Нет, это временно! И с фермы народ пока отведите!

— Слышали, что говорят? — обратилась старушка к собравшимся вблизи женщинам в спецодежде. — В погребе спрячьтесь!

— Никитична, а скот как же? Милка не сегодня-завтра отелится!

— Не уйдет твой скот! Сказали — временно! — отрезала старушка, продолжая, однако, сама стоять рядом.

— Вы тоже с ними, в погреб идите!

— А мне нельзя, я здесь ответственная! Я эту ферму сама строила, и поскольку жить мне осталось мало, то пусть я лучше на этой ферме умру, а коров своих в обид не дам! Вон они, красавицы, каждая на моих руках росла!

"Ну что ты будешь делать… Ладно, будем надеяться, что и гипнозом такую не сразу скрутить".

По улице прогрохотал гусеничный арттягач с брезентовым кузовом и остановился на околице у водокачки. Из него выпрыгивали солдаты и растягивались в цепь вокруг фермы; еще три таких же проследовали мимо него, свернув с дороги, в обход леса. В лесу послышалось нестройное татаканье автоматов. Со стрекотом невысоко над лесом плавно проплыли один за одним два поджарых самолета с высоко поднятыми над фюзеляжем оранжевыми крыльями и широкими лыжами вместо шасси, необычайно напоминавшие немецкие "шторхи"; видимо, с Бордович подняли авиацию ОСААФ. Еще через пару минут со стороны Брянского аэропорта показались три звена легких вертолетов и один тяжелый, транспортный, с двумя винтами вдоль фюзеляжа, появился со стороны Сещи и завис высоко в воздухе. Один из легких вертолетов, судя по звуку, вернулся и стрекотал где-то над фермой, не видимый Виктору из окна.

На дороге показался знакомый серый "Старт" и остановился поодаль от фермы. Из него вышел майор Ковальчук и помахал в воздухе руками.

— Внимание! — рявкнул кто-то из ручного мегафона, стоя позади машины. — Сейчас к вам подойдет наш сотрудник, у него нет оружия!

"Ну, это уже как в фильмах про террористов" — с некоторым недовольством констатировал про себя Виктор. "Еще подумают, что я эту бабку в заложники взял"

— Все, вы бы, бабушка отошли сейчас на минуту.

— А зачем? Я тут не мешаю.

— Вы не поняли, товарищ…

— Колбенцева, Мария Никитична я.

— Вам, товарищ Колбенцева, поручается задание выйти навстречу товарищу майору и сказать: "На вопрос отвечать не спешите, вопрос требует обдумывания". Как меня поняли?

— Значит, на вопрос отвечать, это, не спешите, он, вопрос, то есть, требует обдумывания. Верно сказала-то?

— Верно. Далее следуете до машины и ждете дальнейших указаний. Понятен приказ?

— Понятен, сыночек, как не понять-то.

— Выполняйте.

Никитична выглянула из-за двери и крикнула:

— Не стреляйте, товарищи, свои! Это завфермой Колбенцева, мне с товарищем майором поговорить надо. Чего? Можно идти?

Никитична подошла к Ковальчуку и что-то пошептала ему на ухо, тот кивнул головой. И она засеменила к машине. Ковальчук, не спеша и держа руки на виду, подошел к дверям.

— Товарищ майор, вы насчет вопроса поняли?

— Да, Виктор Сергеевич. Мне передали. Отвечать, обдумав.

— Назовите годовщину смерти Сталина. Не спешите…

— Ответ готов. Можно говорить?

— Да.

— Тысяча девятьсот пятьдесят третий.

Виктор опустил автомат вниз стволом, поставил на предохранитель и аккуратно приставил к стене.

— Все, можно заходить. Вон там автомат, вот рожки.

Вошедший Ковальчук подобрал оружие и внимательно окинул Виктора взглядом.

— С вами все в порядке?

— Со мной-да, с остальными — не знаю. Комендант и начальник караула остались прикрывать, потом слышал падение двух тел.

— Давайте в машину, по дороге расскажете.

— А вы быстро поняли, в чем смысл вопроса — заметил Виктор, когда они с майором уже спешили к "Старту".

— Детский вопрос, — хмыкнул Ковальчук. — Сталин жив.

7. Время амазонок.

Фразу о том, что "Сталин жив" Виктор воспринял, как один из местных стереотипов. Бога нет. Сталин жив. Так принято.

В машине оказалось приличное зимнее пальто его размера, роста и полноты, шарф и черная каракулевая шапка пирожком, все очень хорошо подходило к фигуре, лицу и сочеталось друг с другом. Так быстро все подобрали? Или комплект местной одежды был подобран для него заранее? Странно… Впрочем, странного за эти дни здесь было очень много, например та же система его охраны — как-то не так он себе ее представлял для подобных случаев. И не то, чтобы те, кто ее создавал, не знали, как ее делать; скорее, они плохо представляли себе, от кого ее делать. Поэтому что-то было сделано с чрезмерным усердием, а что-то упустили или сознательно пренебрегли. То ли предполагалось, что на объект нагрянут какие-то необычные иностранные спецслужбы, то ли вообще что-то необычное в духе тех же "Секретных материалов". Инопланетян они ждали, что ли? Хотя с другой стороны, а кто сказал, что нагрянули не инопланетяне?

"Старт" урчал двигателем, продвигаясь по извилистой дороге. Виктор старался как можно подробнее поведать Ковальчуку все, что он успел узнать об этом странном нашествии. Запищала рация; сидевший впереди сотрудник передал трубку майору.

— База-двенадцатая слушает. Заявку принял. Сколько разбили банок при перевозке? Записываю. Нет, капусту не отпускать. Дождитесь машины 72–18 БРБ из промкооперации и грузчиков. Торгуйтесь с заготовителями о цене поставок. Бакалейный ларек опечатайте для ревизии, гири сдайте на склад, только чтоб без антисанитарии. Конец связи.

"Кодом пашет" — подумал Виктор. "Чего-то примитивно для пятьдесят восьмого. Скремблер бы им. Наивно как-то про капусту. Впрочем… Если у них тут мобилами торгуют, то и на овощебазах может быть ведомственная радиосвязь. На железной дороге-то она уже есть!"

— Похоже, что наших гостей армейские подразделения блокировали на краю леса. — пояснил Ковальчук. — Как вы и говорили, двое, пытаются отстреливаться из снайперской винтовки и пулемета, видимо, захватили на чердаке. Среди солдат трое легко ранены. Армейцы их брать не будут, уговаривают через мегафон сдаться, сейчас высадят нашу спецгруппу, она займется. С этими феноменами есть о чем побеседовать в другом месте…