Исповедь - Черубина де Габриак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Опять, как в письме, повторяю я то ж…»
Евгению Архиппову
Опять, как в письме, повторяю я то же,звучащее в сердце моем,что в гибких стихах, в переливной их дрожи я вижу хрусталь с серебром.
Мы в жизни с тобою друг друга не знаем,как призрак остался мне ты.В хрустальную чашу с серебряным краем хочу я поставить цветы,
хочу, чтобы нить золотая меж намимогла воплотится на миг.Пусть в чаше стихов тебе светится пламя невидимых черных гвоздик.
6 ноября 1925«Был синий вечер в небе…»
Был синий вечер в небе,Был черный профиль строг,И в рыжих косах гребеньПридерживал цветок.
И сердце все до краяОткрылось в этот час,Горел, не отгорая,Лиловый пламень глаз.
Я помню непокорныйРесниц крылатый взмах,И шали шелк узорныйНа матовых плечах.
И легкий след сандалийНа розовом песке…Как пальцы задрожали,Прильнув к твоей руке…
Но ты сказала слово,И это слово «Нет».От глаз твоих лиловыхОстался в сердце след.
Так в вечер темно-синийЯ начала союзС мучительной богинейИз хора светлых Муз.
8 ноября 1925«Где Херувим, свое мне давший имя…»
Где Херувим, свое мне давший имя,мой знак прошедших дней?Каких фиалковых полейкасаешься крылами ты своими?
И в чьих глазахопять зажег ты пламя,и в чьих рукахдрожит тобой развернутое знамя?
И голосом твоимчьи говорят уста, спаленные отравой?Кого теперь, кого ведешь ты славой,скажи мне, Херувим?
И чья душа идет путем знакомыммучительной игры?Ведь это ты зажег у стен Содомапоследние костры.
8 ноября 1925«Ты не вытянешь полным ведра…»
Ты не вытянешь полным ведра,Будешь ждать, но вода не нальется.А когда-то белей серебраТы поила водой из колодца.
Чтобы днем не соскучилась ты,Для твоей, для девичей забавы,Расцветали у края цветы,Вырастали душистые травы.
Ровно в полночь напиться водыПрилетал к тебе Витязь крылатый,Были очи — две крупных звезды,В жемчугах драгоценные латы.
Всех прекрасней был обликом он,Красоты той никто не опишет,И поверженный наземь ДраконБыл шелками на ладанке вышит…
Ах, без дождика жить ли цветам?Пылью-ветром все травы примяты,И к тебе, как тогда, по ночамНе летает уж Витязь крылатый,
Чтоб крылом возмутить огневымПересохшую воду колодца…Что ты сделала с сердцем твоим?Почему оно больше не бьется?
9 ноября 1925«Ах, зачем ты смеялся так звонко…»
Ах, зачем ты смеялся так звонко,Ах, зачем ты накликал беду,Мальчик с плоским лицом татарчонкаИ с глазами, как звезды в пруду.
Под толстовкой твоей бледно-синейКожа смуглой была, как песок,Раскаленный от солнца пустыни.Были губы твои, как цветок
За высокой стеною мечетиРасцветающий ночью в саду…Что могу я сегодня ответить?Сам себе ты накликал беду.
9 ноября 1925«От жгучей капли атропина…»
От жгучей капли атропинаКак звезды черные — зрачки.Одним движением рукиБесценный дар любви единой
Мной был отвергнут навсегда…Слепые годы мчатся мимо,И прячу я под маской гримаДесятилетия стыда.
Я покрываю щеки пудрой,На бледный рот кладу кармин…О, если б жизни злой, немудрой,Мне возвратить тот миг один!
11 ноября 1925«Вейся выше, черный пламень…»
Вейся выше, черный пламень,превращайся в тьму,то, что было между нами, не приму.
Все равно — ползучим дымомстелятся слова:Ты всегда был нелюбимым, я — давно мертва…
Но в ночи костром пылая,рвется, душит страсть,ненасытная и злая, — ниже не упасть…
Что нам думать. Будь покорными не прекословь.Вейся, бейся пламень черный, черная любовь…
17 ноября 1925«Ангел громко и мерно читает…»
Ангел громко и мерно читает Уже много ночей Книгу жизни моей,Вся, как солнце, она золотая,Каждый четко записан в ней день,Каждый месяц — певучая стая, —И проходят года, расцветая, Как густая сирень.
Но одна есть страница пустая Уже в самом конце — И с печалью в лицеАнгел книгу мою закрывает…Даже он, даже ангел не знает То, что будет в конце.
18 ноября 1925«Хочу опять. Опять хочу того же…»
Хочу опять. Опять хочу того же,чтоб радость, чтоб испугпереломились в звуки стали тем, что мне всего дороже, —текучей строчкою стиха…Но я глуха.Мир для меня — камней немые глыбы,гниющих трав седые вороха,заснувшие в реке от зимней стужи рыбы.Во всем, везде тяжелого грехазастывший лик.И я его двойник…Теченьем нестерпимой болия сердцем поневолеобставшее гниенье повторяю. И умираю.
А я хочу дрожанья бытия,хочу, чтобы и япростерла крылья рук,как крылья птиц.Хочу, чтоб каждый звукложился на небе в живой чертеж зарниц,и пело все вокруг…Хочу здесь быть опять, чтоб снова видеть, петь, смеяться и рыдать.
«Я ветви яблонь приняла…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
