И придет ночь - Кристина Скай

Она широко раскрыла глаза – зеленые крапинки среди мерцающего золота.

– Почему?

Люк улыбнулся: как это на нее похоже! Не «куда», не «когда», а именно «почему». Такого вопроса и следовало ожидать от этой своевольной, хрупкой женщины-девочки с золотисто-зелеными глазами. Она смотрела в самую суть вещей, не обращая внимания на такие пустяки, как условности.

Для нее важнее всего были мотивы, которыми он руководствовался. Она хотела понять, почему он сказал это. Она пыталась разобраться, что творится у него в душе.

Такие женщины редко встречаются. И он сделает все, чтобы ее защитить.

Даже если оберегать ее придется от него самого.

– Почему? – Он легонько провел пальцем по ее нижней полненькой губке. От этого прикосновения у него напряглись все мускулы. – Потому что ты очень многое для меня значишь. Мне уже давно никто так не был нужен.

– Неубедительно, разбойник, – ответила она. Ее глаза сверкнули – мерцающие глаза, изменчивые, как море, что омывает Норфолкское побережье.

– Черт возьми, женщина, разве ты не понимаешь, чем сейчас рискуешь? Или не видишь, кто перед тобой?

Опасность. Казалось, все в этом человеке заставляло трепетать перед ним: его широкие плечи, янтарные глаза, сверкающие, как болотные огоньки на торфяниках. Он просто излучал угрозу.

Но Силвер было все равно.

Она пропала. Может, это случилось еще тогда, когда она увидела его в первый раз и чуть было не утонула в его бездонных янтарных глазах. Она погибла душой и телом, как и предупреждала ее старая нянюшка.

«Не смотри ему в глаза! Если ты хоть раз взглянешь в его блестящие янтарные глаза, ты пропала навеки». Может, все эти смутные легенды правда?

– Ну так покажи мне, разбойник, чем ты опасен. А может, ты просто похваляешься?

Шрам у него над губой дрогнул. Его глаза потемнели. Казалось, что они всосали весь свет, который только был в комнате.

– Такты меня не боишься? Она покачала головой.

Люк приглушенно рассмеялся:

– А напрасно, святая невинность. Я покажу тебе, почему ты должна опасаться меня.

Глава 14

Это была глупость. Просто безумие. Легкомыслие и неспособность совладать с искушением.

Силвер, закинув назад голову, вглядывалась в суровые черты его точеного лица и чувствовала, что она тает. Она тонула в его глазах, погружаясь в них все глубже и глубже.

– Ты даже не знаешь, с каким огнем играешь, женщина. И играешь уже давно. Тебе неведомо, что я сейчас испытываю. – Он сжал зубы, черная шелковая маска на его лице натянулась. – Ты всего лишь девчонка. А я, Господи, я давно уже мужчина. Много лет. Для тебя было бы лучше, если бы ты никогда меня не встречала. – Он расправил плечи, нежно дотронулся до ямочки у нее на щеке. – Но рядом с тобой я снова ощущаю себя молодым. Никогда не думал, что опять почувствую себя мальчишкой. За это я всегда буду тебе благодарен.

Прикосновение его было нежным, как лунный свет, льющийся в окно.

– Ну так поблагодари же меня. – Слова эти выскочили у нее, прежде чем она успела прикусить язык.

Его пальцы напряглись. И все его тело стало как натянутая струна, когда он услышал ее ответ. Его внезапно охватило желание, подобное африканскому ветру сирокко.

Когда-то ему казалось, что он может подчинить своей воле любую страсть. Но это было не так. Как же он мог совладать с собой, перебирая облако ее каштановых волос? Прижимая к груди ее серебристое тело?

– Значит, ты мне не веришь? – Его глаза потемнели. Он тихо выругался и прижал ее спиной к стене.

– Нет.

– Ну так сейчас поверишь, – решительно заявил он. Он схватил ее за запястья и поднял ее руки вверх, на уровне ее головы. Их тела сплелись, прижавшись косточка к косточке, мускул к мускулу. – Очень скоро ты меня возненавидишь.

– Никогда, – прошептала она.

Люк старался не замечать жар в ее глазах. Он провел пальцем по ее губам, ожидавшим поцелуя. Ее восхитительные золотисто-зеленые глаза подернулись дымкой желания.

– Ты правда этого хочешь, Солнышко?

В ответ она лишь задрожала, ее губы приоткрылись. Она сбросила с него шляпу и провела рукой по его темным волосам.

Люк застонал. Теперь уже его взгляд выражал страстное желание. Наклонившись, он провел языком по ее нижней губе, всем телом ощущая охвативший Силвер трепет. Он легонько прикусил ее губку зубами и засосал ее к себе в рот.

Она была как спелый фрукт. Он знал, что может овладеть ею прямо здесь и сейчас. Она бы не стала сопротивляться, ибо ее тоже охватила безумная страсть, по силе не уступавшая его собственной. Его пальцы запутались в ее непослушных волосах. Всем телом он ощущал ее мягкость и нежность. Тонкая батистовая сорочка казалась не толще паутинки. Господи, как же он ее хотел!

Откинув ее голову назад, он покрыл ее лицо жадными поцелуями в надежде, что она испугается и отстранится от него. Но этого не произошло. Вместо того чтобы отпрянуть, она полностью отдалась ему. Каждое ее движение было искренне, невинно и безыскусно.

Он снова застонал. Обольститель сам превратился в соблазненного. Он утонул в мягкой ткани ее рубашки, не в силах более сдерживать свою страсть. Он крепко обнял ее за плечи. Она тихонько вздохнула, губы ее прижались к его рту. Страсть навалилась на него, заслонила рассудок. Люк чувствовал, что умирает. Он должен остановиться. Немедленно. Иначе произойдет то, о чем они оба после будут жалеть.

Она не создана для того, чтобы заниматься любовью от нечего делать. Она никогда не оправилась бы после такого, никогда не простила бы себя. Он должен остановиться, а не то...

Ее язык осторожно прикоснулся к его языку. Его тело молило о пощаде. Он проклял вспыхнувшее в нем с новой силой желание, которое вызвало это ее прикосновение.

Как же он хотел взять ее прямо сейчас! Прижать ее к стене, чтобы почувствовать на своей талии ее белоснежные бедра, перебирать пальцами ее распущенные волосы... И чтобы она шептала его имя.

Не отдавая себе в том отчета, он поднял ее ночную рубашку и сжал в ладонях ее мягкие, спелые груди. Она чуть не задохнулась от неожиданности, но еще сильнее прижалась к нему.

Ее соски затвердели от прикосновения к его мозолистым рукам и были похожи на спелые вишенки. Интересно, каковы они на вкус? Он умирал от страсти. Спасти его могла только она. Он желал лишь одного: ощущать жар ее тела, прижавшегося к нему.

Он откинул ее назад так, что она изогнулась дугой. Ее белые груди лежали в его загрубевших ладонях. Он осторожно сжал один розовый сосок зубами. Она застонала.

От этого звука кровь прилила к голове Люка и забилась у него в висках. Он опустил взгляд ниже. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее белоснежные бедра, темный треугольник внизу. Его рукам довелось испытать так много жестокости. Да и сами они нередко бывали беспощадными по отношению к другим.