Ёбург - Алексей Иванов

В Литературном квартале открылся Камерный театр. После реконструкции открылся Театр кукол – модерновый пряничный домик. Возле авангардного Музея истории Екатеринбурга (до 1995 года он был Мемориальным музеем Свердлова) в особнячке знаменитого уральского фотографа Вениамина Метенкова открылся стильный Музей фотографии «Дом Метенкова». Наконец открылся восьмиэтажный хайтековский «Атриум Палас Отель» – первый отель Урала уровня «пять звёзд».

Областные власти к юбилею рьяно строили роскошную евродорогу от города до аэропорта Кольцово: достроить к юбилею не успели, но в том, что дорога обязательно будет достроена, горожане уже не сомневались – магистраль стала личным проектом губернатора Росселя, и потому её прозвали «Россельбаном».

Ещё в Екатеринбурге на площади Труда возвели часовню Святой Екатерины, городская дума утвердила герб города с колодезным срубом старинной шахты и с доменной печью, а в залах Музея истории архитектуры и промышленной техники Урала раскрыла объятия выставка Виталия Воловича «Старый Екатеринбург».

Памятник Татищеву и де Геннину

Самым шумным событием того юбилея стала ожесточённая ругань по поводу памятника отцам-основателям города. Основателей у Екатеринбурга двое: капитан Василий Татищев и генерал Виллим де Геннин. Татищев придумал город-завод и в 1722 году нашёл ему место на реке Исеть, а де Геннин всё построил. Основатели Екатеринбурга друг друга не жаловали, но памятник им решили поставить общий.

Был проведён конкурс, и его выиграл московский скульптор Пётр Чусовитин, когда-то – ученик Миши Брусиловского и Геннадия Мосина. Он был мастером так называемого исторического портрета, а народ подобных изысков не одобрил. У Чусовитина Татищев и де Геннин стоят фронтально, чуть разведя в стороны руки, словно манекены, и похожи друг на друга до неразличимости. Общественность набросилась на Чусовитина: мол, у него «двое из ларца, одинаковы с лица» (по городской легенде, в последний момент власти Ёбурга потребовали хотя бы шляпу на де Геннина напялить, чтобы он отличался от Татищева), всё сухо и официозно, камзолы неправильные, ордена не те, и вообще Татищев и де Геннин перепутаны местами. Молодёжь прозвала отцов-основателей Бивисом и Батхедом, потому что в то время как раз был пик популярности этого мультсериала.

А монумент по духу был как раз про XVIII век с его идеальным гуманизмом и реальной бесчеловечностью. Скульптор Чусовитин предъявил городу парсуны барокко, парадный парный портрет кориоланов эпохи абсолютистских монархий, заводных солдатиков века Просвещения (подобными механическими фигурами раньше украшали башенные куранты), помпезных и вельможных людей-роботов, которые несли гармонию на штыках, вбивали цивилизацию плетями и спокойно совершали немыслимые по дерзости деяния, непосильные для простых смертных.

Со временем памятник приживётся, хотя воспринимать его будут с иронией.

Памятник установили возле водонапорной башни, где хозяйничал наивный художник Витя Махотин, и торжественно открыли 14 августа 1998 года.

15 августа город гулял на юбилее. 16-го тоже. Всё было прекрасно. Казалось, жизнь налаживается и тяжёлые времена миновали. Но 17 августа 1998 года власти объявили дефолт, и стало ясно, что «лихие девяностые» продолжаются.

Расстрел «афганской идеи»

«Афганцы» периода Касинцева и Петрова

В апреле 1995 года на обтаявшей площади Советской Армии начались работы по возведению монумента «Чёрный тюльпан». Идею памятника погибшим «афганцам» продвигал Владимир Лебедев, председатель свердловского отделения Российского союза ветеранов Афганистана. Сейчас Лебедев сидел в тюрьме.

В 1992 году он организовал захват «афганцами» двух высоток на Таганской улице, и в феврале 1993-го его упекли за решётку. Его обвинили в хранении оружия, в превышении власти, в угрозе убийством и даже в изнасиловании – по слухам, моралисты-«афганцы» в своём офисе в здании «Трансагентства» выпороли проститутку. За все бесчинства прапорщика Лебедева приговорили к пяти годам, а летом 1995 года уже выпустили на свободу. И Лебедев вернулся – но совсем не в тот мир, из которого его выломал ОМОН во время штурма Трансагентства.

Сразу после ареста Лебедева СО РСВА возглавил Виктор Касинцев. В Афгане капитан Касинцев занимался обеспечением войск, а в Ёбурге стал криминальным бизнесменом. Он организовал товарную биржу, рулил аукционом недвижимости, создал сеть магазинов и кафе с наглым названием «Эркас» – «Эра Касинцева». Покровителем капитана был Олег Вагин, лидер ОПГ «центровых». Менты брали Касинцева за содержание притонов и за убийство, но выпускали под залог. При Касинцеве «афганцев» стали воспринимать как бандюков, а СО РСВА – как ОПГ.

В этом и заключалась «проблема “афганцев”». Их драма – их востребованность криминалом, а вовсе не то, что «Родина бросила своих солдат». Родина бросила всех поголовно, а криминалу были нужны самые умелые и решительные. Многие силовые структуры ценили «афганцев» и как бойцов, и как посредников. Бандос не пойдёт базарить с ментом, уралмашевец не поверит «центровому» – а вот «афганец» с «афганцем» сумеет перетереть и договориться.

В общем, для «афганцев» Касинцев заменил идею братства на идею братков. Но при таком раскладе СО РСВА вступало в войну с ОПГ «Уралмаш». И «Уралмаш» жёстко и технично свалил «афганского» лидера. Весной 1994 года Касинцев попал за решётку; в июне в милицию позвонил провокатор и сообщил, что в областной больнице заложен фугас: если Касинцева не отпустят, то погибнут неповинные люди. Вскоре в больнице нашли бомбу – канистру с детонатором и зажигательной магниевой смесью. После такого фортеля Касинцев лишился доверия «афганцев».

Через пару месяцев он вышел на свободу до суда, но «афганцы» отстранили его от руководства СО РСВА – тем самым Касинцев потерял возможность бросить «афганскую» пехоту на войну с уралмашевцами. А 26 октября 1994 года грянул финал «эры Касинцева»: Касинцев с телохранителями вышел из своего подъезда, помахал жене рукой, уселся в «жигули», поехал – и влетел в скрещенье трёх автоматных очередей. Кинжальным огнём киллеры ударили из-за деревьев сквера и из окошка подвала. Мало кто сомневается, что убийц прислал «Уралмаш», но «афганцы» не стали мстить за дискредитированного и разжалованного командира.

Кафе «Эркас»

5 августа 1995 года торжественно открылся мемориал «Чёрный тюльпан». На площади Советской Армии сидел, уронив голову, огромный стальной парень в берцах, жилете-разгрузке и с калашом в руке. Пилоны изгибались над ним, как рёбра фюзеляжа транспортного самолёта. На пилонах были начертаны имена 240 солдат, что не вернулись из тех далёких гор, красных понизу и синих сверху.

Владимир Лебедев, первый лидер «афганцев», понял, что «Чёрный тюльпан» – это памятник ещё и погибшей «афганской идее». Идея и сам Лебедев уже не были нужны «афганцам». В председатели СО РСВА они выбрали не Лебедева, а бывшего пулемётчика, тогда бодибилдера, Евгения Петрова.

Если Касинцев перевёл движение «афганцев» в криминал, то Петров вывел в бизнес, но в пути «афганский бизнес» потерял самих ветеранов. Экономической базой «афганцев» в первую очередь была толкучка на Сортировке, которая в 1995 году превратилась в ЗАО «Таганский ряд». Ныне это огромный торговый комплекс, говорят, третий в России по масштабу. «Афганцы» как бы передали этот ресурс некой управленческой команде из бывших офицеров. А офицеры лепили бизнес по российским правилам, а не по «афганским» – то есть укрепляли свои позиции во власти и в криминале через бабло, а не через агентов «афганского братства».

Для поддержки ветеранов в 1997 году при ЗАО открыли благотворительный фонд «Таганский» – это и была выплата простым «афганцам» за «первоначальный капитал». Евгения Петрова взяли на короткий поводок: на него завели уголовное дело за бытовое злодеяние 1994 года, но хода этому делу пока не давали.

Ход дадут в 2000-м, когда Петрова из «качалки» увезут сразу в СИЗО и промурыжат там целый год. За Петрова заступится московское руководство РСВА, но в СИЗО Петров определится с приоритетами и, выйдя на свободу, в 2003 году объявит Свердловское отделение РСВА отдельной от РСВА структурой. Московские лидеры потеряют возможность влиять на «афганский бизнес» в Екатеринбурге.

Без своей идеи и бизнес-базы сообщество «афганцев», некогда сильнейшее в стране, превратится в обычную общественную организацию, которых много.

Памятник «Чёрный тюльпан»

А Владимир Лебедев в 1996 году вступил в борьбу за пост председателя СО РСВА и за контроль над «Таганским рядом». Лебедев поссорился с Петровым и даже подал на него в суд, но проиграл. В конце 1996 года у Лебедева в качестве предупреждения сожгли машину. В ноябре 1997-го у Лебедева взорвался другой автомобиль. Но прапорщик Лебедев не испугался. В Афгане он водил бензовозы через страшный перевал Саланг, и там одной душманской пули хватило бы, чтобы превратить цистерну и прапора в облако плазмы. Лебедев продолжал битву за ресурсы, необходимые для возрождения в Екатеринбурге «афганской идеи».