Некрасавица и чудовище. Битва за любовь - Анна Бруша

Я вопросительно посмотрела на Терезу. Она кивнула. Мне не сложно было показать, что темная магия мне подчиняется.

Ведьмы затихли. Они сдвинулись ближе и принялись совещаться. До меня долетали лишь обрывки фраз:

— Мы не должны…

— А если… шу-шу-шу… Свет… тьма…

— …весьма неплохо… полезно…

— Тереза, — тихо спросила я, — Моран всегда был уверен, что я освою темную магию. Но я так и не знаю, почему это произошло.

Она удивленно посмотрела на меня.

— Редко, но такое случается. Об этом не любят говорить ни светлые, ни темные, но порой женщины меняются. Что-то внутри ломается. Или наоборот, это как посмотреть… Но из-за возможности изменений считается, что женщины — ненадежные существа и нуждаются в постоянном контроле.

Ведьмы в это время закончили совещаться.

— Мы приняли решение. Мы научим тебя плохому, светлое дитя с черным сердцем.

Все трое откинули капюшоны. Они были очень страшные.

— Зачерпни колдовской мази из котла, намажь губы и веки.

Тереза толкнула меня в бок. Мазь была сладковатой на губах, веки чуть покалывало.

— Слушай и запоминай.

Звездное небо устремилось мне навстречу.

— Слушай…

Глава 12

— Госпожа, когда мы пойдем по тропе, вы, главное, не оглядывайтесь. И не слушайте голоса, — напутствовал меня оборотень.

— И не смотрите на блуждающие огни. Они только морочат и пытаются сбить с пути, — поддакнул великан.

Он держал два моих сундука, перетянутые ремнями так, как будто они ничего не весили. Хотя по сравнению с теми бревнами, которые он таскал, для него так оно и было.

— Старайтесь не шуметь. Даже если испугаетесь, ради Темнейшего, не кричите. Неизвестно, кого можно привлечь, — продолжил Элис. — И будьте внимательны. Один неверный шаг, и можно провалиться.

— Куда провалиться? — спросила я.

— В ничто, — серьезно ответил Хок.

Я кивала, плотнее закутываясь в дорожный плащ.

— Вы уверены, хозяйка?

Элис задавал этот вопрос не менее тысячи раз, и каждый раз в его голосе звучала надежда, что я передумаю.

— Уверена.

— Тогда еще раз посмотрим на карту, — сказал оборотень.

Он бережно развернул листок и разгладил его. На нем была изображена линия, похожая на молнию. Я видела этот неумелый рисунок и знала наизусть, что он означает.

— Двести шагов вперед, потом пять шагов назад, — начал монотонно бубнить Эллис. — Потом три шага влево и снова пятьдесят шагов прямо. Двадцать шагов назад…

— Я все помню, Элис.

— Нет, мы должны еще раз повторить. Никогда не знаешь, что случится на тропе. Я должен быть уверен, что вы все запомнили.

Сейчас шутливый и беззаботный лис был серьезен. Он не успокоился, пока не проговорил число шагов от начала и до конца.

— Для каждого путь выглядит по-своему. То, что для меня будет лесом, для Хока может быть пустыней. Возможно, мы не будем видеть друг друга. Кто знает. Остается считать шаги.

— Я понимаю, Элис, — снова заверила я. — Нельзя паниковать и убегать, нельзя шуметь, нужно следить в оба. У меня есть точно такая же карта. И я выучила количество шагов. Я готова, правда.

— К этому нельзя быть готовым, — важно изрек Хок.

— Хок, я готова! Я сегодня простилась с сыном. Оторвала его от себя и передала Терезе. Я ушла из замка, слыша, как он плачет и зовет меня. Поверь, я готова, как никто. И должна вернуться обратно. С Мораном, — отрезала я.

Великан склонил голову.

— Да, простите, хозяйка. Тяжелую ношу вы на себя взвалили. — Он порылся за пазухой и извлек свою галку. — Возьмите ее с собой. Она сослужит вам службу. Вы будете среди врагов, и вам пригодятся глаза и уши, чтобы знать об их планах.

— О, Хок, спасибо тебе!

Я бережно убрала птицу к себе в карман. Должно быть, великану нелегко далось это решение.

— Я ценю твою преданность и отблагодарю с лихвой.

Элис тем временем достал плотную повязку.

— Позвольте…

Он завязал мне глаза.

— А теперь подождите, я обернусь…

Запахло псиной и кровью, послышался легкий скулеж, а потом моей руки коснулись когти.

— Обопритесь на Элиса, хозяйка, — пробасил Хок. — Вдохните поглубже. Мы выдвигаемся.

Пальцы погрузились в густой плотный мех. Оборотень повел меня вперед. Под ногами была все та же дорога. Не так далеко мы ушли от замка. Я слышала шум реки.

— Сейчас мы встанем на тропу, — тихо сказал Хок.

Рядом раздалось рычание. Как мне показалось, оборотень подтверждал сказанное великаном.

Я едва не споткнулась о кочку и неосознанно коснулась повязки.

— Нет, еще нельзя, — остановил меня Элис, речь давалась ему нелегко. — Доверьтесь…

Вскоре я приноровилась к шагу оборотня и привыкла к его поддержке. Мир наполнился незнакомыми шорохами, загадочным треском. Трудно идти, когда ничего не видишь, но вскоре мы остановились, и меня избавили от повязки.

Такого я не ожидала. Мы стояли посреди болота, на узкой тропке. Воздух наполняли ядовитые зеленоватые испарения. Под ногами чавкало и хлюпало. По трясине, словно ковром, затянутой зелеными водорослями, временами пробегала рябь. Тут и там из воды и на крошечных островках твердой почвы торчали хлипкие, искореженные деревца. Гиблое место, нехорошее.

Элис являл собой странное зрелище: уже не вполне человек, но еще и не зверь. Уши у него заострились, тело покрывал мех, но не было пугающей пасти. Он приложил палец к губам, напоминая, что необходимо соблюдать молчание. Мы медленно двинулись вперед. Оборотень шел очень осторожно, часто останавливался, принюхивался. Мы возвращались, резко сворачивали, и все в совершенной тишине.

Я изо всех сил старалась считать шаги. При малейшем неверном движении ноги проваливались по щиколотку. Но все было не так плохо. Да, идти пешком тяжело, но, судя по рассказам, могло быть гораздо хуже.

Хок тронул меня за плечо и передал тяжелую фляжку. Я пригубила воды и в то же мгновение услышала голос, он настойчиво звал меня:

— Мамочка! Мамочка! Вернись.

Я едва не обернулась, но вовремя вспомнила наказ. Это не Варрен, он не может быть здесь. Он сейчас с Терезой, нянями и служанками под защитой крепких стен замка. Нет, невозможно.

— Ма-а-амочка!

А после раздался крик, полный ужасной муки.

Я закрыла глаза и продолжала упорно следовать за оборотнем.

— Помоги мне! Мамочка!

Этот отчаянный призыв заставил меня вздрогнуть и оступиться. Казалось, я встаю на твердую кочку, но почувствовала, как падаю вниз. Я бы провалилась, если бы не Хок, который поймал и поддержал.

А потом я увидела Морана. Он барахтался в трясине, в десятке шагов по дорожке. И был так близко…

Я понимала, что морок испытывает меня