Охотники ночного города - Роман Афанасьев

Некоторое время они шли молча, плечом к плечу, шлепая по лужам и задевая плечами стены узкого туннеля, чья каменная кладка просела и сочилась влагой.

– Знаешь, – тихо сказал Вадим, – говорят, раньше не так было.

– Что не так? – шепотом переспросил Кобылин.

– Ну, все это. Раньше не было никакой конторы. Были просто охотники. Каждый сам за себя.

– Это ты откуда знаешь?

– Мне один подземник как-то намекнул. Ну, обмолвился. Что как мы стали собираться в стаю – это они так нашу команду называют, – так все кувырком и пошло.

– Кувырком?

– Сказал, что нарушилось равновесие. Нарушился баланс. И что теперь все будет хуже. Потому что нечисть будет брать с нас пример.

– Куда уж хуже, – поежился Кобылин, вспоминая подвалы, битком набитые оборотнями, – они и сейчас, знаешь ли, поодиночке редко ходят.

– А раньше ходили, – мрачно отозвался Вадим. – И было как бы по-честному, один на один или вроде того. А теперь чуть ли не война всех против всех.

– Вот зараза, – буркнул Кобылин. – Я-то думал, наоборот, все под контролем. Государственная поддержка и все такое. Нацпроект, или типа того.

– Поддержка, – ухмыльнулся Вадим. – С чего ты взял?

– Ну как же, – отозвался Алексей. – Организация, оружие, деньги. Откуда это все?

– Самопальщина все это, – отозвался Вадим. – Лет пять назад началось. Стукнуло одному в голову собрать команду, он и собрал. Это еще до Олега было, мне Джеймс рассказывал. Связи, конечно, у них есть, много кому нужна помощь охотников. Но официально это признать… Да ты что, ни одному генералу в дурку не хочется.

– Вот это номер, – буркнул Алекс.

– А ты что, мечтал до полковника дослужиться?

– Нет, конечно, но как-то уверенней себя чувствовал.

– Ну, если война начнется, может, и дослужишься, – проводник хмыкнул. – А может, и до пенсии… Персональной.

– Сплюнь, – посоветовал Кобылин и нахмурился. – Сначала выбраться надо.

– Выберемся, – сказал проводник. – Уже знакомые места. Сейчас вперед метров триста, потом будет колодец, по нему наверх. А там уже наша территория. Главное, сейчас не напороться на подземников. Черт его знает, чем там дело кончилось и что они против нас имеют…

– Тихо, – бросил Кобылин, останавливаясь и хватая проводника за рукав.

– Что? – сдавленным шепотом спросил Вадим, запуская руку в карман.

– Кровью пахнет, – отозвался Алекс, вынимая дробовик. – Старой. Что там впереди, знаешь?

– Проходная комната, – прошептал проводник. – Там два коридора сходятся, как бы перекресток. Сейчас мы в нее и выйдем…

– Стой тут, – велел охотник. – Свети в потолок.

Пригибаясь к самому полу, он скользнул в темноту. Все чувства обострились, сердце молотом бухало в груди. Алекс знал этот запах – запах, что преследовал его и днем и ночью. Запах растерзанной плоти.

Как и предсказывал Вадим, узкий туннель вскоре раздался в стороны, и Кобылин почувствовал, что он очутился в большом помещении. Свет фонаря, что шел из-за спины, не мог осветить всю комнату. Алексей опустился на одно колено и замер, держа наготове дробовик. Все было тихо. Рядом капала вода, где-то далеко шумела подземная речка. Далеким прибоем сверху раздавался мерный шум, то ли от вентиляции, то ли от метро. Но Алекс не слышал ничего подозрительного. Ни затаенного дыхания, ни подозрительных шорохов. Ничего.

– Вадим, – позвал он. – Иди сюда.

Шаги проводника громом раскатились в подземной тишине. Охотник чуть сместился в сторону, к стене, и яркое пятно света, ворвавшееся в темную комнату, осветило лишь сырой пол.

– Алекс, – позвал проводник, входя в комнату. – Ты где?

– Тут, – отозвался Кобылин, бесшумно появляясь из темноты. – Посвети-ка по сторонам.

Вадим послушно обвел лучом фонаря всю комнату. Кобылин успел заметить и высокий потолок, и пол, выложенный камнями, и черное устье следующего туннеля, ведущего, по словам проводника, к выходу.

– Стоп, – сказал он, когда светлое пятно коснулось темного предмета, лежавшего в дальнем углу. – Свети вверх.

Кобылин, все еще пригибаясь, как под обстрелом, быстро подбежал к подозрительным теням у самой дальней стены. Опустился на колено и достал маленький фонарик, что дал ему Вадим. Он и так знал, что это такое, просто хотел убедиться, что чутье его не подвело.

– Что там… – начал Вадим, подходя ближе и опуская фонарь к земле. – Черт!

Проводник метнулся в сторону, и луч фонаря заплясал по темной комнате. Потом он замер, и охотник услышал, что Вадима тошнит. Кобылин включил свой фонарик и осторожно посветил прямо перед собой.

Тела лежали друг на друге, сваленные кучей, как мусорные мешки. Руки, ноги, чье-то белое лицо… Они были здесь – те три подростка, за которыми в подземелье спустились охотники. Молодые ребята, безусые мальчишки. Сжав зубы, Кобылин протянул руку и перевернул верхнее тело. Оно тяжело сползло на камни пола, и Алекс, затаив дыхание, поворошил тряпье.

– Вадим, – позвал он.

Проводник ответил мучительным стоном. Кобылин обернулся и увидел, что проводник стоит на четвереньках у противоположной стены, рядом с брошенным фонарем, и пытается сдержать новый приступ рвоты.

– Вадим, – повысил голос Кобылин.

– Что, – сглотнув, отозвался тот.

– Какое оружие используют подземники?

– Не знаю, – булькнул Вадим. – Я редко их видел с оружием…

– Какое? – резко бросил Алекс. – Возьми себя в руки, ну!

– Ножи, – после паузы отозвался проводник. – Металлические дубинки. Один раз видел арбалет. Холодное оружие, бесшумное.

– Не видел у них серпы?

– Серпы? – Вадим с удивлением вскинул голову, и Кобылин увидел, что лицо проводника стало серым, под стать каменным стенам подземелья. – Какие серпы?

– Такие изогнутые штуки с зубьями, – напомнил Кобылин.

– Нет, – покачал головой проводник. – Такого не видел.

Кобылин положил фонарик на пол и начал осторожно стаскивать верхний труп в сторону. Он хотел уложить их нормально. По-человечески. А не как мусор, сваленный в кучу.

– Поверить не могу, – раздался едва слышный шепот.

Алекс обернулся и увидел, что Вадим стоит у другой стороны комнаты, рядом с черным провалом туннеля, что должен был вывести их на поверхность. Проводник, поймав взгляд Кобылина, повысил голос.

– Они не убивают без причин, – пояснил он. – Подземники, конечно, не ангелы, но чтоб вот так, трех пацанов. За что? Почему? Не понимаю. Если они и убивают, то одним ударом, и трупы прячут. А не разбрасывают, как мусор. Поверить не могу…

– И правильно, – сквозь зубы процедил охотник, чувствуя, как ярость бьется в висках частым пульсом. – Не верь. Это подстава.

– Что? – потрясенно спросил проводник.

– Подстава, – повторил Кобылин, наклонясь над телами. – Их убили не подземники.

– А кто? – хрипло спросил Вадим, отлепляясь от стены. – Кто это сделал?

Тьма навалилась на плечи Кобылина тяжелым одеялом, мир полыхнул кровавой пеленой. Охотник успел вскочить на ноги и даже вскинуть дробовик, прежде чем темнота распахнула свое нутро.

– Ложись! – крикнул Кобылин.

Вадим замер, с изумлением взглянув на ствол дробовика, смотревший прямо ему в грудь. А потом темнота за его спиной сгустилась, отрастила когти, вцепилась ими в худые плечи проводника и рывком утянула во тьму.

Кобылин закричал, и дробовик взорвался ослепительной вспышкой выстрела.

Тьма взорвалась воем, заметавшимся меж стен. Кобылин прыгнул в сторону, кувыркнувшись по мокрым камням, – за краткий миг вспышки выстрела он увидел, как огромная темная фигура, пригибавшая Вадима к земле, повалилась навзничь, сбитая с ног зарядом серебряной картечи. Но увидел он и вторую тень, что стояла за первой.

Откатившись в угол, Алекс приподнялся на колене, вскинул дробовик и понял, что не успеет – жаркое дыхание зубастой морды ударило в лицо. Кобылин вскинул руки, но когтистая лапа схватила его за горло и оторвала от пола. Выронив дробовик, охотник обеими руками вцепился в волосатое запястье, пытаясь вырваться из смертельной хватки. Когти утонули в толстой вате воротника куртки, но длинные пальцы сжимались, грозя сломать гортань. Охотник захрипел, забил ногами, пытаясь ударить тварь в живот, но та лишь вытянула лапу и хлопнула Алекса спиной о каменную стену. Кобылин захрипел, горящие желтым огнем глаза надвинулись на него из темноты, слово два орудийных ствола.

Это был оживший кошмар – тот самый, что мучил охотника каждую ночь. Все повторялось снова: темнота, оскаленная пасть, горящие глаза… С клыков капает слюна, острый собачий нос блестит в темноте, а зловонное дыхание бьет в лицо. Оборотень. Он снова один на один в темном подвале с оборотнем.

Сердце охотника дрогнуло и остановилось – словно это его, а не горло сжимала когтистая лапа. По спине пробежала волна ледяного холода. Руки ослабли, отпустили лапу, покрытую шерстью, и бессильно свесились вдоль тела. Апатия, рожденная неодолимым ужасом, заставила Кобылина расслабиться и обвиснуть в когтях оборотня кучей тряпья. Холодная близость смертного часа лишила его сил, отнимая последние крохи жизни, что еще теплились в человеческом теле.