Если вы не бессмертны - Вероника Тутенко

От выпитого вина Ингу потянуло на философские рассуждения.

Адонис слушал и неопределенно усмехался.

Интересно, как он занимается любовью? Инга представила вдруг себя в постели с Адонисом и тотчас же помотала головой, чтобы отогнать предательские видения. Какой-то гипноз!

— Я хочу сказать, можете ли вы предсказывать будущее? — повторила Инга свой вопрос другими словами.

Адонис медленно поворачивал в длинных изящных пальцах бокал («Руки музыканта!» — отметила Инга про себя), будто обдумывая ответ.

— Арина сказала мне, — Инга глупо улыбнулась, — что я поеду в жаркую страну и стану принцессой.

Нет, не надо было пить столько вина.

Интересно, что хочет узнать от нее Адонис.

— А разве сейчас вы не принцесса?

Во взгляде Адониса сквозь туман ударившего в голову алкоголя Инга прочитала искренний, пугающий интерес. Помощник Чурилова словно пытался заглянуть ей в душу.

— Адонис, зачем вы мне позвонили? — слова, как застывший хрусталь, скатившийся в пропасть.

Мужчина в черном рассмеялся.

— Если ты думаешь, что…

— Я ничего не думаю.

— Женщины меня не интересуют, — в голосе помощника мага дрожали дразнящие нотки. — Есть множество вещей, гораздо более захватывающих, чем секс.

Помощник мага наклонил голову ближе к Инге и взял ее руку в свою, повернул ладонью вверх.

— Вы случайно не играете ни на каком музыкальном инструменте? — не удержалась Инга от вопроса.

— На контрабасе… — неожиданно смутился Адонис, и это ему очень шло. — У тебя будут две большие любви, — продолжал он изучать руку Инги. И… — брови Адониса поползли вверх, — ты станешь известной. — Инга почувствовала легкое, как дуновение ветерка, прикосновение музыкальных пальцев мужчины, он провел по заметному возвышению у основания указательного пальца. — Видишь, холм Юпитера чрезмерно развит, а на его вершине, вот, смотри, — треугольник.

Инга наклонилась ближе к Адонису. Действительно, были и холм, и треугольник, вот только значит ли это что-нибудь?

Еще одно пророчество, которое невозможно проверить. По крайней мере, до того, как оно сбудется. Если сбудется, конечно… А если это произойдет, то когда?

Инга собралась было спросить об этом Адониса, но в двери кафе-бара как раз ввалилась шумная компания. Прямо на Ингу смотрели потускневшие вдруг глаза Макса. За руку он держал какую-то девицу — хорошенькую брюнетку лет семнадцати. Ладонь Инги все еще была во власти пальцев Адониса.

— Как-то здесь сегодня скучно, — громко объявил Макс. — Пойдемте лучше в казино!

И не смотря на протесты кого-то из тех людей, незнакомых Инге, которые пришли вместе с ним в «Южное небо», Макс потащил девушку к выходу.

— Он вернется, — успокоил Адонис и загадочно улыбнулся. — Когда бессмертные получат избавление.

… Инга шла по улице и не видела лица. Только одно — пухлое, женское, с правильными — до невыразительности — чертами лица, почему-то испугавшее ее.

Навстречу Инге (и не замечая ее) шла невысокая незнакомка лет тридцати. Сознание выхватило ярко обесцвеченные волосы, ярко-красные губы, глянцевую кожу. Как ожившая Мэрилин Монро. Только незнакомка не была красивой.

Электрическим разрядом образ блондинки намертво вошел в память Инги, и незнакомку унес поток всемирного движения.

Это все равно, что стоять над пропастью — до головокруженья. Зажмуриться, сорваться вниз. И — не разбиться. Белой птицей устремиться к призрачным, как отраженья, перистым облакам. Увидеть небоскребы, мосты, лица. Это уже другая эра, мега-мысли, мега- чувства, мега-сфера.

Макс и казино — раньше казалось Инге, несовместимые понятия. Теперь оказалось: отчего же? Очень даже…

Воображение красочно рисовало ей, как Макс ставит на «семерку»… или на «девятку» — не важно! — , а хорошенькая (даже очень, этого нельзя не признать, и они так хорошо смотрятся вместе!) брюнетка что-то шепчет ему на ухо и смеется, смеется…

Инга почувствовала, как щеки ее обжигают слезы, смывают тушь, прокладывая грязные бороздки.

— Девушка, вам такси не нужно?

Шофер открыл изнутри переднюю дверцу.

— Да, — рассеянно плюхнулась Инга рядом с водителем, назвала адрес.

Тушь разъедала глаза.

Конечно, укоряла себя Инга, Макс — романтик. Ему нужны новые ощущения. А она, наверное, слишком рано постарела душой. Вот и не удивительно, что теперь на ее месте в «драконе» сидит другая, для которой Макс важнее всех змей на свете.

«Когда бессмертные получат избавление»… Значит, никогда. Ведь Аникшин умер, не закончив рукопись.

Двери открыла Ксюша.

— Нет, хороших мужчин, конечно, тоже много, но мне попадаются одни негодяи, — услышала Инга с порога голос Инночки. Инга даже на секунду забыла, как беспросветно у нее на душе, и почти весело улыбнулась.

— Ты не поверишь, Инночке все-таки удалось вытащить маму в спортзал, — заговорщицким полушепотом поделилась Ксюша новостью.

— Инга, это ты?

Надо же, голос мамы стал звучать как-то бодрее.

— Да, я.

Инга проскользнула в ванную. О, ужас! Хорошо, в коридоре темно, и Ксюша не заметила этих жутких разводов под глазами. Инга умылась холодной водой. Нет, выдумывать что-то нелепое в ответ на беспокойное «что случилось?», читать сожаление и сочувствие в глазах сестры и мамы, а потом еще выслушивать советы Инночки — это слишком для сегодняшнего дня.

— Инга! — позвала теперь уже Инночка.

Инга бодро вышла из ванной.

Ксюша сидела по подлокотнике кресла, облокотившись на мамино плечо, и слушала ее со снисходительной улыбкой.

— …Что меня удивило, были женщины и старше меня. Я думала, туда ходит только молодежь. Да еще и упражнения делали не хуже девчонок. А я, конечно, чувствовала себя медведем!..

— Первый раз все так себя чувствуют, — ободрила Инночка. — Дальше будет лучше.

— Не знаю. Посмотрим… Сразу все мышцы болят.

— Это с непривычки… Инга… — тон гостьи стал нравоучительным. — Эта твоя змеиная кожа…

— Ну, она не то, чтобы моя…

Все, кроме гостьи, засмеялись.

— Мне пришлось ее сжечь…

— Да?!

Да уж, с Инночкой не соскучишься. Она способна любого, а вернее, любую заставить забыть о неурядицах в личной жизни.

— Думаю, супруге Чаркова не очень понравится, если одна из его змей вдруг превратится в красавицу.

— Чарков? Кто это? — нахмурилась Инночка. — Хозяин змеи?

— Хозяин.

— Он нехороший человек, — категорично заявила гостья.

— Вы его знаете?

— Нет, но так сказал Костомаров.

— Костомаров его знает?

— Ему не надо кого-то знать, чтобы… Он чувствует энергетику каждой вещи. Когда он взял в руки змеиную кожу, сразу сказал, что к ней прикасался убийца.

— Я и вы к ней тоже прикасались, — встала Инга на защиту Чаркова.

— Нет, он не так сказал… Я не помню точно, но смысл был такой, что кожа этой змеи пропитана духом смерти. Он говорил о человеке, который постоянно к ней прикасался. Костомаров никогда не ошибается. Если он что-то говорит, значит, это так и есть. Он… особенный, не такой, как мы. — (Это Инга слышала как минимум тысячу раз). — Он не ест мяса десять лет….

«Десять лет не ем мяса».

… Он аскетичен во всем, он выше низменных плотских желаний.

«Есть множество вещей, гораздо более захватывающих, чем секс».

Инга уже знала, о ком говорит гостья.

— А как он выглядит? Сколько ему лет?

— Тридцать четыре. Красивый брюнет, но дело не в этом…

Прежде, чем преданная ученица Костомарова пустилась в пространные описания духовных совершенств своего гуру, Инга успела вставить еще несколько вопросов.

— Высокий? Стройный?

— Да.

Это он!

— У него прямые волосы до плеч…

— Да, — удивилась гостья.

— Как его зовут?

Даже на этот, казалось бы, элементарный вопрос, последовательница Костомарова не могла дать определенный ответ.

— Константин — его настоящее имя. Но, — Инночка понизила голос, — нельзя всем подряд открывать свое имя. Мало ли… Если, к примеру, наговор какой. Раньше ведь люди специально скрывали имена, чтобы никто не мог навести на них порчу. У Костомарова несколько имен — Михаил. Порфирий… и еще… еще какое-то необычное имя.

Инночка сморщила лоб, но вспомнить не смогла.

— Адонис, — подсказала Инга.

Инга сосредоточенно смотрела в экран монитора. Открыла первый попавшийся файл и тщетно делал вид, что очень, очень занята.

Не скажешь же младшей сестренке: «Уходи. Я хочу остаться одна и плакать в подушку».

— Знаешь, там очень мило. Какие-то баобабы, аквариум с золотыми рыбками. Я сказала, что мне нужны фотографии для портфолио, — щебетала Ксюша.

Ты можешь стать одной из нас.