Плач соловья - Саймон Грин

Винсент наклонился ко мне через стол. В глазах читалась мольба.

— Ты должен помочь мне, Джон. Речь идет не только о деньгах. Если «Прометей инкорпорейтед» остановится и на Темной Стороне возникнут перебои с электричеством, начнут умирать люди. От энергии зависят сотни тысяч жизней.

Мне следовало предвидеть такой поворот. Ничего не могу поделать, люблю сентиментальные истории.

Винсент показал мне подземные помещения, куда посторонним вход заказан. Повсюду было безупречно чисто и сверхъестественно тихо. Генераторы оказались компактными и почти бесшумными. Повсюду циферблаты, шкалы, индикаторы, масса хитрой электроники — китайская грамота для меня. Я, впрочем, не забывал регулярно выражать восхищение. И все это изобрел Винсент в те дни, когда он еще был механиком, а не директором. Экскурсию Винсент сопровождал подробными объяснениями, но их я пропускал мимо ушей, кивая и высматривая следы, которые мог оставить диверсант. Когда он показал и рассказал все, мы остановились перед тяжелой стальной дверью. Винсент смотрел на меня, явно ожидая, что я скажу.

— Это все… очень чисто, — произнес я. — Производит огромное впечатление. Трудно поверить, что здесь вырабатывается столько электроэнергии. Признаться, я ожидал механизмов в десять раз крупнее.

Винсент улыбнулся.

— А энергия вырабатывается не здесь! Источник там, за дверью, здесь лишь оборудование, преобразующее энергию в электричество. Секрет в моей собственной технологии процесса, происходящего за запечатанной дверью. Чудо науки, если мне будет позволено так сказать…

Я с подозрением посмотрел на стальную дверь.

— Если ты хочешь сказать, что там у тебя ядерный реактор…

— Да нет же…

— …или ограниченная сингулярность…

— Это было бы слишком примитивно, Джон! Процесс совершенно безопасный, никаких вредных отходов. Боюсь только, что я не смогу тебе ничего показать. Есть вещи, которые приходится держать в секрете.

Тут он остановился, и мы оба оглянулись, услышав какой-то шум. Грубо трясло одну из машин в дальнем конце зала, уже повалил дым. По ушам резанул сигнал тревоги, и сработала система автоматической остановки.

— Вот! Он никогда еще не забирался так далеко! Должно быть, все это время следовал за нами… У тебя есть оружие, Джон?

— Я не ношу оружия, — сказал я. — Нет необходимости.

— Обычно я тоже. Но с тех пор, как все это началось, я чувствую себя гораздо лучше, если какой-то пустячок помогает уравнять шансы…

Винсент вытащил из-под куртки сверкающий серебром гладкий пистолет футуристического вида. Оружие выглядело смертоносным. Винсент гордо подбросил его в руке:

— Лазер! Ослепительный свет для борьбы с силами тьмы. Еще одно мое изобретение. Я всегда хотел доработать эту штуку, но электростанция потребовала всех моих сил. Но я никого не вижу, Джон! А ты видишь?

Тем временем взорвалась еще одна машина в конце зала, вновь повалил черный дым. Остальные агрегаты загудели заметно громче, как от перегрузки. Третья машина взорвалась подобно гранате, разбросав острые стальные обломки по всему залу. Светильники под потолком начали мигать и гаснуть. Вокруг сгустились глубокие тени. Некоторые из оставшихся в строю механизмов начали издавать неприятные, угрожающие звуки. И по-прежнему не было заметно присутствия диверсанта.

Рука Винсента сжимала лазерный пистолет и дрожала, судорожно искала цель и не находила ее.

— Ну давай же, давай, — увещевал он сиплым голосом. — Ты теперь на моей территории. Я готов!

Краем глаза я уловил какое-то движение, бледное облачко. Я резко повернулся, но опоздал. Оно исчезло, чтобы мгновение спустя светлым проблеском появиться в сумраке между двумя машинами. Оно передвигалось молниеносно, мгновенно появлялось и исчезало в разных концах машинного зала. Не более чем белое мерцание, неуловимое, как лунный свет, но мне показалось, что я начинаю различать бледное, безумное лицо. Держась в тени и избегая открытых мест, оно тем не менее приближалось. Приближалось к нам или, быть может, к стальной двери, за которой находилось загадочное и уязвимое сердце «Прометей инкорпорейтед».

В первый момент я подумал, что это, возможно, полтергейст. Тогда ясно, почему на мониторах ничего не видно. При достаточно сильной мотивации духи могут проявиться и в технологической, а не только в магической среде. Если так, Винсенту нужен священник или экзорцист, а не частный детектив.

Об этом я и сказал, на что Винсент раздраженно пожал плечами:

— Перед началом строительства мои люди тщательнейшим образом исследовали историю этого места. Ничего не обнаружилось. Место полностью свободно от магических или паранормальных воздействий, и именно поэтому я начал строить здесь. Я механик, я строю машины! Это призвание, вроде твоего таланта раскапывать правду, Джон. В духах я ничего не понимаю. В этих вещах разбираешься ты. И я спрашиваю: как мы поступим?

— Смотря по тому, чего этот дух хочет, — ответил я.

— Он хочет меня уничтожить! Я бы сказал, это очевидно. Что это?

Белая тень теперь мелькала, казалось, со всех сторон сразу, приближаясь к нам. Мерцающая, бледная, с неровными контурами, длинными руками и озлобленными глазами, угадывающимися на едва различимом лице. Отрывистый жест — и на нас металлическим градом обрушиваются обломки машин. Я прикрыл голову руками и попытался заслонить Винсента своим телом. Град прекратился так же внезапно, как и начался. Мы подняли головы и увидели, что бледная фигура уселась на кожухе одной из машин и ломает ее на части, выказывая сверхъестественную силу. Винсент взвыл от ярости и открыл огонь, но фигура исчезла задолго до того, как лазерный луч пронзил пустое пространство над кожухом. Я затравленно озирался, упираясь спиной в стальную дверь. Путей к отступлению не было, и я сделал единственное, что оставалось: использовал свой дар.

Я не люблю прибегать к его услугам. Он помогает врагам находить меня.

Я ушел в себя, сосредоточился, и мой третий, внутренний глаз медленно открылся. Ну вот, теперь все отлично видно. Этот особый взгляд словно придал тени телесность, она обрела объем и вышла под яркий свет прямо перед нами. Она кивнула мне и враждебно уставилась на Винсента своими темными глазами. Я узнал ее сразу, хотя она очень отличалась от свадебной фотографии. Мелинда Даск, шесть лет как мертвая, все еще в удивительном подвенечном платье, хотя уже и свисающем лохмотьями с ее бледного тела Волосы цвета воронова крыла волнами спадают на плечи. Губы бледно-лиловые. Глаза… черное на черном, как два бездонных колодца, — затравленные, безумные, жестокие.