Фиктивный женишок - Арина Ларина

Отчего-то так повелось, что выбирают мужчины. А женщины либо радуются, что их назначили «любимой женой», либо расстраиваются, если пальма первенства ушла к сопернице.

Даша сейчас очень явственно ощущала, как пресловутая пальма первенства уплывает из рук.

– Марк, – она решительно двинулась в глубь квартиры, – нам надо поговорить.

– Поговори, – кивнул он и, включив компьютер, уставился в монитор.

Ну вот. Получалось, что это она должна говорить! А о чем, если даже непонятно, что именно случилось.

Кстати…

– Что у тебя случилось? – аккуратно бросила пробный шар Даша.

– У меня – ничего, – с нажимом именно на слово «меня» сообщил любимый.

Если прислушаться к интонациям и проанализировать их, получалось, что у него ничего не случилось, а вот у Даши как раз случилось. Интересное кино!

– Хватит, – обозлилась она. – Поговори со мной. Я же чувствую, что что-то не так.

Марк воодушевленно барабанил по клавиатуре, словно не было рядом никакой настырной девицы с ее дурацкими вопросами.

Даша растерянно смотрела на его спину, борясь с желанием разреветься. Она бы и поплакала, если бы была уверена, что это хоть что-то изменит – например, Марк бросится ее утешать. Но что-то ей подсказывало, что он и на слезы никак не отреагирует. И тогда точно все.

Она на цыпочках вышла из комнаты и затихла в коридоре, разглядывая пальто Марка. Он был невероятным пижоном и ходил исключительно в пальто с белым кашне. Это было так стильно, так… «по-киношному». Да-да, именно по-киношному. Березкина часто зудела, что такие, как Марк, годятся только для слащавых мелодрам, чтобы собирать в прайм-тайм у экранов целевую аудиторию из одиноких или не одиноких, но не удовлетворенных жизнью теток. Даша, вероятно, как раз была его целевой аудиторией.

Неуверенно подойдя к вешалке, она опасливо принюхалась. Опасливо, потому что, а вдруг он заметит, а вдруг она что-нибудь унюхает…

Черт бы побрал эту Верку с ее идиотскими советами. Даша решительно прильнула к пальто и тщательно обнюхала его. Непонятно. То ли женские духи, то ли мужские. Она выудила из кармана сотовый, но он тоже ситуацию не прояснил. Как и раньше, там ничего не было. Пусто. Ни одной эсэмэски. А ведь Березкина говорила, что у любого нормального человека должны быть хоть какие-то сообщения – хотя бы реклама.

На душе было муторно. Непонятно откуда взявшееся чувство вины давило, словно гнет на заквашенную капусту.

– Тошно мне что-то, – пробормотала Даша, без сил присев на пуфик в коридоре.

Вроде еще ничего не произошло. Вроде их гражданский брак еще балансирует, словно канатоходец без страховки. Но предчувствие грозы все нарастало и нарастало.

Все бы ничего, если бы…

Неделю назад Марк пришел взбудораженный и невероятно веселый.

– У меня идея! – заорал он с порога, глядя на Дарью сумасшедше счастливыми глазами. – Я могу получить второе высшее! И даже нашел работу. Там такой оклад! Такие перспективы! Радость моя, но я должен с тобой посоветоваться.

И то, что ее назвали «радостью», и то, что он хотел «посоветоваться», совершенно выбило Дашу из колеи, и она, как кот, опившийся валерьянки, тоже начала блаженно улыбаться и радоваться невнятным перспективам.

Суть сводилась к тому, что Марк собрался поступать в коммерческий вуз, для чего требовалось срочно оплатить первый семестр. Деньги у них были. Даша еще весной предложила копить на поездку к теплым морям, чтобы промозглой осенью рвануть в летний рай. Собственно, и копили они, откладывая из ее зарплаты. Марк перебивался случайными заработками, не имея возможности найти приличную работу. Идти на «неприличную» он категорически не желал. Экономическое образование позволяло ему мечтать о месте финансового директора в крупной компании. То, что получено оно было в каком-то сомнительном институте на далекой периферии, его не смущало. Зато смущало работодателей. Поэтому временно Марк подрабатывал в каких-то невнятных местах, где его нещадно обманывали. И тут такой шанс! Конечно, Даша согласилась. Разве можно сравнивать обучение и перспективу с каким-то там отпуском у моря?

Но именно после того, как из коробочки деньги перекочевали в престижный вуз, любимый резко изменился.

Думать об этом категорически не хотелось, но предательские сомнения так и лезли в сознание, словно прожорливые улитки на капустную грядку.

Татьяна Антоновна терпеливо дожидалась, пока оголодавший супруг умнет третью котлету и будет готов к серьезному разговору. За долгие годы семейной жизни она усвоила: во время еды – не лезь. Попытка примотаться к дражайшему мужу в процессе приема пищи приравнивалась к покорению опоры линии электропередачи в дождь – шандарахнет так, что одни тапочки останутся.

Она и не лезла.

Своего супруга мадам Никитина нежно любила. Ей нравилось смотреть, как он ест, как спит, как бреется. Они были вместе с первого курса института и, удивительное дело, не надоели друг другу. Во всяком случае, в себе Татьяна Антоновна была уверена. Да и в муже тоже. Она вовсе не была тихой домохозяйкой, хотя супруг, трудившийся на приличной должности, по умолчанию считался главой семьи, кормильцем и поильцем. Тиран и деспот на работе, дома он превращался почти в подкаблучника, который преданно и покорно следует указаниям жены. Но только не во время еды. Супруга умела соблюдать правильный баланс в отношениях и мирилась с мелкими прихотями мужа.

В общем, все в семье было бы отлично, если бы не непутевая дочка. Именно о ней Татьяна Антоновна и хотела поговорить. Шутка ли – Дарье уже тридцать три, а ни мужа, ни ребенка! Горе луковое.

Михаил Федорович аппетитно подобрал корочкой остатки соуса, аккуратно вытер руки салфеткой и, пододвинув к себе любимую поллитровую кружку с чаем, вопросительно уставился на жену:

– Давай, что у нас опять?

– Дашка.

– А, ясно. Опять будешь просить подыскать жениха?

– Миша, не жениха, а зятя! Разницу чувствуешь?

– Не очень. А она есть?

– Колоссальная. Жених еще может сбежать, а зять уже проходит по документам. Зять – это свершившийся факт. И лучше, если не она нас поставит перед фактом, а мы ее.

– Ты хочешь выдать ее замуж в бессознательном состоянии, чтобы она с этим «фактом» проснулась утром? – развеселился Михаил Федорович. – Мне кажется, Дашка вполне в состоянии найти такого жениха, от которого мы не придем в ужас и не поседеем. Она девка умная.

– Она шибко умная, – вздохнула жена. – От этого все ее беды. Вспомни, сколько кавалеров наша девица забраковала. Она их видит насквозь, как рентген. Все же замуж надо выходить в ранней молодости и по глупости. Чем старше женщина, тем сложнее ей выбрать мужа. Не потому, что она выходит в тираж, а потому, что она слишком много понимает про сильный пол.