Синий туман - Татьяна Владимировна Солодкова

— Мисс Вейбер… — первым не выдерживает коп.

Делаю свою улыбку поощряющей. Давай, давай, любитель юных секретарш, извинись передо мной еще разок, пока я не запустила свою жалобу выше.

— Мисс Вейбер, — повторяет капитан, — ваш арест — чистой воды недоразумение. И я хотел бы извиниться перед вами от лица всего нашего участка…

Да! Четвертый раз! Бинго.

— Если я могу что-то сделать, чтобы сгладить неловкость…

А я сразу поняла, что он молодец — хорошо соображает. Быстро дошло, что юристы нашего канала мигом сделают из него патрульного, если будет жестить. А кто же захочет лишаться такого чудесного кабинета? Тут даже есть цветок в горшке на подоконнике и коврик у входа — я бы тоже поостереглась нарываться.

Выдерживаю драматическую паузу, допивая кофе, а затем тянусь и ставлю чашку на стол. Стол этот, надо сказать, натерт до блеска — в пластик можно смотреться, как в зеркало. С особым удовольствием наблюдаю, как капля конденсата ползет по боку оставленной мною чашки и скатывается на блестящую поверхность столешницы — плюх.

Маккинзи тоже следит за путешествием капли, и у него красноречиво играют желваки, когда она наконец растекается по столу. Что-то подсказывает мне, что, будь на моем месте кто-то из его подчиненных, их за такое уже отправили бы в помощь роботам-уборщикам драить туалеты. Однако мне капитан не говорит ни одного лишнего слова, продолжая натянуто улыбаться.

Ну все, теперь можно и побеседовать.

— Видите ли, капитан… — Откидываюсь на спинку кресла, соединяю пальцы рук домиком и не перестаю хищно улыбаться. С такими дашь слабину — закатают в асфальт. Спасибо, я ученая. — Я уже озвучила свои… хм… пожелания вашим людям.

Маккинзи кивает, бросает взгляд на лежащий на его столе планшет с включенным экраном.

— Насчет того парня… — Пробегает взглядом по данным. — Джека Рассела.

Тупо моргаю, выходя из образа железной леди.

— Что, правда? Как собаку?

Вертикальная морщинка между бровей полицейского становится глубже.

— Какую собаку? — теряется коп.

Ясно, это же Альфа Крит, тут нельзя держать у себя домашних питомцев — антисанитария. Вся живность размещена в специализированных парках и имеет кучу справок о своей чистоте и безопасности.

Я же не то чтобы кинолог, но о наличии породы «джек-рассел-терьер» слышала и не раз. Это из тех классических пород, которые не выходят из моды и пользуются популярностью уже не одно столетие.

А еще я в жизни не поверю, что кто-то с фамилией Рассел назвал бы своего сына Джек. Хотя… Может, у них специфическое чувство юмора?

Или оно вообще просто шикарное у парня, назвавшегося так намеренно, зная, что летит на Альфа Крит, где шутку никто не поймет.

— Да так, — отмахиваюсь, цепляя на лицо прежнюю маску спокойствия с примесью превосходства, — у моего дедушки собаку так звали — Джек. Ну, знаете, «Джек, Джек, к ноге, дружок».

Полицейский мученически морщится и даже неосознанно подается от меня назад — вдруг упомянутое мною животное было заразно и я прямо сейчас принесла в участок какой-нибудь зловредный микроб. Смешной.

Продолжаю улыбаться, будто ничего не заметила.

— Итак, Джек Рассел, — перехожу на деловой тон. — Вы знаете, кто я. А также вам известно, что видео о том, что случилось в космопорте, отправилось гулять по сети. Пресса уже на ногах, но я их опередила и хочу оставаться первой и впредь. Вы мне — информацию. Я вам — благодарственный отзыв за отличную службу. В прямом эфире и в записи. Если хотите — на официальной странице вашего участка.

Ну а что? От меня не убудет, а парням премия и повышение — все в плюсе. Моя отбитая лопатка только в минусе, но ради хорошего материала я согласна даже на перелом.

Несмотря на приклеенную к лицу капитана улыбку, его взглядом можно было бы крошить кирпичные стены.

— Какого рода информация вас интересует? — уточняет сквозь зубы.

Невинно взмахиваю ресницами. О меню в ресторанчике напротив, конечно же.

— О том, что произошло в космопорте, разумеется, — отвечаю с милейшей улыбкой.

Я упустила Дерро, и теперь шеф порвет меня на ленточки, если не привезу достойный материал. Так что нет, схватив жертву за горло, зубы я не разожму.

— Мы пока сами не владеем полной информацией, — пытается отмазаться Маккинзи. Давлю на него взглядом. «Пятый канал», помнишь? Юристы у нас отменные. — Все, что нам пока известно, — ожидаемо сдается капитан, и я с удовольствием врубаю аудиозапись на своем коммуникаторе, — это то, что крейсер «Козерог», зарегистрированный на Поллаке и занимающийся частными грузоперевозками, прибыл на орбиту планеты за несколько часов до случившегося. При выгрузке обнаружилось несоответствие в документах. Часть команды, те, кто не успел спуститься, сразу же была изолирована на судне. Часть — арестована в зоне досмотра. Знакомые вам некто Уоллес Додж и Джек Рассел, числящиеся на «Козероге» механиком и вторым пилотом, оба не являющиеся гражданами Альфа Крита, успели выйти до того, как началась вся эта шумиха вокруг их груза. Охране космопорта отправили на них ориентировку. Их должны были задержать и препроводить к остальной команде до выяснения обстоятельств с грузом и документами. Но они каким-то образом узнали о произошедшем и… — Капитан разводит холеными руками. — Запаниковали.

То есть кто-то был настолько беспечен, что не отобрал у задержанных средства связи, и те предупредили своих? Как-то по-дилетантски для параноиков альфакритян.

— А что за груз? — уточняю. — Липовые документы? Контрабанда?

На лице копа снова играют желваки.

— Вероятно, — выдает чуть ли не через силу.

Уже интересно. Значит, все-таки не просто перегруз или неправильно составленная накладная, а то с местных станется арестовать судно и за такие мелкие нарушения.

— А что именно? — вцепляюсь в него, точно джек-рассел в косточку. — Оружие? — перечисляю. Нет реакции. — Техника? — Нет реакции. — Наркотики? — Легкий прищур. Так и знала!

Однако капитан Маккинзи качает головой.

— Пока ведется расследование, эта информация не подлежит распространению.

— Конечно, конечно, — соглашаюсь охотно. Я уже узнала ответ на свой вопрос. Название химиката не сделает мне погоды. Стало бы приятным бонусом, но не критично. — А как долго мистер Додж, — припоминаю имя покойника, — летал на «Козероге»?

Механик он, ну-ну, с такими-то габаритами да в машинном отделении.

— Три года.

Делаю себе