Прекрасный вид - Славомир Мрожек

ОНА (замирает, прерывая действие). Там кто-то есть...

ОН. Где?

ОНА. На крыше.

ОН. Тебе показалось.

ОНА. Да нет же, я его ясно вижу.

ОН. Где?!

ОНА. Между антенной и белой простыней на веревке, стоит, опустившись на одно колено, перед балюстрадой.

Пауза.

ОН. Я ничего не вижу.

ОНА. Где бинокль...

Мужчина приносит бинокль. Женщина берет его и подносит к глазам. Смотрит.

Не двигается. (Отдает ему бинокль.)

Он -- смотрит в бинокль.

Пауза.

Видишь его?

Пауза.

ОН. В самом деле.

ОНА. Что он делает?

ОН. Ничего.

ОНА. Смотрит?

ОН. Не в нашу сторону.

Пауза.

(Опуская бинокль.) Нам нечего волноваться.

ОНА. Но кто это?

ОН. Снайпер.

ОНА. Кто?

ОН. Специально обученный стрелок для выполнения особых заданий. Вооружен винтовкой с оптическим прицелом. Охотится из засады.

ОНА. ...И ты говоришь: нечего волноваться?

ОН. Конечно же, нет. Он не на нас охотится.

ОНА. А на кого?

ОН. На кого-то, кто пройдет по улице с другой стороны дома, потому он и притаился. (Смотрит в бинокль.) Это же ясно, он стоит к нам спиной. (Опускает бинокль.) Мы его не интересуем.

ОНА. А кто?

ОН. Не знаю, но он наверняка знает.

ОНА. Что будем делать?

ОН. Ничего, не будем вмешиваться. (Кладет бинокль на столик.)

ОНА. Но ведь он кого-нибудь убьет!

ОН. Несомненно.

ОНА. И ты говоришь это так спокойно?

ОН. А как мне говорить? На то он и снайпер.

ОНА. Нужно его предостеречь.

ОН. Кого? Снайпера? Он прекрасно знает, чем рискует.

ОНА. Не его, а того, кто будет проходить.

ОН. А откуда нам знать, кто будет проходить. Это может быть кто угодно.

ОНА. Как это, кто угодно...

ОН. ...Мусульманин, католик, православный, молодой, старый, грек, турок, славянин или полукровка. Это гражданская война.

ОНА. Какая война...

ОН. Я тоже не знаю точно, какая. Никто не знает. Когда мы выезжали, нас никто не предостерегал. Война начинается неизвестно когда и как. Они сами не знают.

ОНА. Война... А как же наш отпуск?

Мужчина не отвечает.

Уезжаем отсюда!

ОН. Пока что ничего не происходит. Мы можем переночевать и выехать на рассвете.

ОНА. Ты хочешь здесь ночевать?

ОН. Да.

ОНА. А этот -- на крыше?

ОН. Кровать стоит вне зоны обстрела. Скорее уж здесь, на балконе может быть небезопасно. (Пауза.) Можем сразу же лечь в кровать.

Пауза.

Что скажешь? (Пауза.)

ОНА (приближается к нему, останавливается). Я подумаю. (Улыбается и протягивает к нему руку.)

Он приближается к ней.

Выстрел, многократно повторенный горным эхом.

Он останавливается.

ОН. Слишком поздно.

ДЕЙСТВИЕ II. ГОСТИ АВРААМА

Действующие лица:

НИК и МЭРИ-ЛУ, оба не первой молодости.

Сцена: комната, которая некогда была одной из комнат дворца, ныне музея. Задняя стена, параллельная авансцене, правая и левая кулисы. Воображаемый вход в комнату находится за левой кулисой, то есть с правой стороны, если смотреть из зрительного зала. Поэтому все определения "левая сторона", "правая сторона" - с точки зрения зрителя.

Авансцена представляет собой лоджию, то есть крытую террасу, которая для простоты будет называться балконом. Вид с балкона -- это вид на зрительный зал. Бывший дворец построен на склоне крутой скалы, и каждый, кто окажется на балконе, видит перед собой огромное небо, морской горизонт, море, пристань и плоские крыши городка. Таким образом, место действия мы видим как бы с точки зрения колибри (из всех птиц только колибри способна неподвижно висеть в воздухе как вертолет), заглядывающей внутрь комнаты. Видны также листва и цветы бугенвиллеи, которая вьется, подобно винограду, по стенам и покрывает обрамление сцены, то есть ее арочный свод, балюстраду, если таковая имеется, и колонны, поддерживающие по бокам арку свода.

В глубине комнаты, у задней, параллельной авансцене, стены, стоит боком к стене узкая кровать с коваными узорчатыми решетками в изголовье и изножье. Мотивы узоров -- средиземноморские (листья аканта, розетки, меандры, монеты, спирали). Кровать покрыта дешевым одеялом, на нем несвежая подушка. На одеяле, в майке и трусах, спит мужчина средних лет с проседью в длинных, нечесаных волосах, с многодневной щетиной. У изголовья, рядом с початой бутылкой красного вина, лежит на полу синяя фуражка с галуном по околышу и лакированным козырьком. Такие фуражки носят сторожа, охранники автостоянок, посыльные и прочие подобные сотрудники, функции которых неопределенны - и вообще лица, в той или иной степени официальные либо желающие таковыми казаться.

Под кроватью -- пара кроссовок. На авансцене, с левой стороны, стоит стул, обращенный к зрителям, то есть к пейзажу. На стуле лежит клетчатая рубашка чрезмерно яркой расцветки и линялые джинсы. Второй стул стоит посередине между авансценой и задней стеной.

Время года -- поздняя весна, время -- середина дня, погода -солнечная. Средиземноморская жара.

Действие: снизу, то есть с первого этажа -- комната находится на самом верхнем этаже, -- слышен звонок, напоминающий звон колокольчика прислужника в церкви или председателя собрания. Мужчина просыпается, вскакивает с кровати, торопливо надевает фуражку и подбегает к стулу. Начинает надевать брюки, но, натянув одну штанину, смотрит на часы, а потом, уже не спеша, снимает брюки, бросает их обратно на стул, подходит к кровати, снимает фуражку, кладет ее на пол рядом с бутылкой вина, ложится и засыпает.

Снова звучит звонок, теперь более нетерпеливый. Мужчина поворачивается на левый бок, лицом к стене, намереваясь спать дальше.

Звонят в третий раз, уже с бешенством. Мужчина накрывает голову подушкой.

Долгая пауза.

С правой стороны входит женщина. Она очень красива, правда, уже отцветающей красотой. Хорошо одета: рю Сент-Оноре, Пятая авеню, Гуччи и Феррагамба. Соломенная шляпа, блузка с длинными рукавами и кружевными манжетами, на шее -- миниатюрный фотоаппарат новейшей модели. В руке у нее небольшой колокольчик с деревянной ручкой.

Ошеломленная видом спящего, она на мгновение останавливается, потом решительно подходит к кровати и очень энергично звонит прямо над его головой. Мужчина срывается с кровати, садится, видит даму и, оценив ситуацию, хватает край свисающего до пола одеяла и набрасывает его на нижнюю часть своего тела, прикрывая ее.

ОНА. Где "Гости Авраама"?

Он не отвечает, все еще стараясь осознать происходящее.

Я, кажется, ясно спрашиваю!

Он указывает на авансцену, где на стуле лежат его рубашка и брюки.

Повторить еще раз?

Он опять указывает в направлении стула - тем же жестом протянутой руки и вытянутого указательного пальца, но еще более выразительно.

(Столь же выразительно.) Где "Гости Авраама"?

ОН. Там...

Она идет в указанном направлении и останавливается перед стулом.

ОНА. Я вижу только чьи-то брюки.

ОН. Мои.

ОНА. Это меня не интересует. (Отходит от стула.)

ОН. Но без брюк я не могу ответить на ваш вопрос.

ОНА. Почему?

ОН. Потому что без брюк я не могу выполнять служебные обязанности.

ОНА. Вы и так их не выполняете, хоть и обязаны.

ОН. В брюках смогу.

ОНА. Я звоню уже четверть часа!

ОН. Да уж не меньше. А зачем вы звоните?

ОНА. Как это -- зачем? Я звоню потому, что внизу висит объявление: "В отсутствие смотрителя просьба звонить".

ОН. Знаю. Сам его написал.

ОНА. На трех языках.

ОН. Разумеется. Сюда приходят только иностранцы.

ОНА. Так это вы -- смотритель?

ОН. Я.

ОНА. Почему же вы не пришли, когда я звонила?

ОН. Не вижу связи.

ОНА. Внизу объявление: "В отсутствие смотрителя..."

ОН. "...Просьба звонить". Но это вовсе не означает, что смотритель придет.

ОНА. Зачем же тогда звонить?

ОН. Потому что он мог бы прийти.

ОНА. Вы шутите?

ОН. Отчасти, но не в том смысле, как вы думаете. Вы туристка. А пожили бы здесь чуть подольше, перестали бы удивляться.

ОНА. А вы местный?

ОН. Нет.

Пауза.

ОНА. Мне сразу так показалось. Вы говорите без акцента.

ОН. Разумеется. (Протягивает ей руку, как бы представляясь.) Билл Клинтон, Соединенные Штаты.

ОНА (не принимая протянутой руки, немного обескураженно). Хай!

ОН (вместо рукопожатия дружески покачивает ладонью и изображает широкую, "пластиковую" улыбку). Хай!

ОНА (отходит, садится на стул, с правой стороны сцены и ставит колокольчик на пол). В таком случае... что ты здесь делаешь?

ОН. Я же сказал. Работаю смотрителем.

ОНА. Здесь?

ОН. Здесь очень красиво, прошу взглянуть, какой вид! (Указывает на зрительный зал, то есть на пейзаж.)

ОНА. И давно ты здесь?

ОН. Десять лет, может, больше, а может, меньше. Смотря с кем разговариваю.

ОНА. А если со мной?

ОН. Останемся при десяти.

ОНА. Десять лет здесь?!

ОН. Боже упаси! Не здесь, в Европе. Раньше я был в Хельсинки, Амстердаме, Роттердаме, Гааге и Копенгагене. Ну и еще там и сям.