Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, в героизме Стасик разбирался досконально, он был настоящим профи геройских наук. Одна беда — применять свои глубокие знания ему доводилось только в видеоиграх. Реальная жизнь, к его большому сожалению, не оставляла простора для подлинного героизма. В реальной жизни не было места ни магии, ни драконам, ни подземельям, кишащим монстрами. В реальной жизни не было возможности быстро поправить пошатнувшееся здоровье бутылочкой лечебного эликсира. Реальная жизнь была вся насквозь неправильная. А еще, и это особенно возмущало Стасика, в реальной жизни красивые девушки почему-то не вешались на него пачками, хотя вот в правильном мире такое обязательно должно было с ним происходить.
Стасику частенько снился правильный мир, куда он всякий раз попадал различными чудесными путями. И вот там-то все происходило как должно. Не успевал Стасик очутиться в правильном мире, как забитый тюфяк тотчас же преображался в отважного героя. Притом эта метаморфоза всегда случалась мгновенно и сама собой. Стасику не приходилось ни трудиться, ни напрягаться, ни проходить долгий и изнурительный курс обучения. Таланты, умения и боевые навыки сыпались на него, как из рога изобилия. И вчерашний школьник стремительно преображался в могучего исполина. Враги трепетали, глядя на него. Откуда ни возьмись, на него слетались красавицы, и принимались дружно сохнуть по пришельцу.
Но и этим дело не ограничивалось. Стасик внезапно обнаруживал у себя небывалую магическую мощь. Вот просто не было ее секунду назад, а потом вдруг раз, и появлялась. И сразу такая громадная, что хоть тотчас же выходи на бой против темного властелина — у того не будет ни шанса на победу.
Короче говоря, в сладких снах Стасик становился своей полной противоположностью. Сам он, однако же, смотрел на это дело иначе. По его глубокому убеждению, проблема, конечно же, заключалась не в нем самом, а в окружающем его мире. Мир был неправильный — вот оно что. Это мир не давал ему проявить все свои многочисленные, но глубоко сокрытые, таланты. Существуй в этом неправильном мире магия, Стасик уже давно освоил бы ее и стал верховным чародеем. Водись в этом мире хотя бы драконы, Стасик поубивал бы их сотни три, и снискал бы себе заслуженную славу отважного воина. Девушки в этом неправильном мире тоже были неправильные, не такие, какими им следовало быть. Потому что правильные девушки, едва взглянув на его эпичную персону, снулую, невысокую, слегка полноватую, обязаны были дружно забиться в экстазе влюбленности. Его тело, почти лишенное мышц, и состоящее, преимущественно, из дряблого жирка, прыщей и изнывающих от неутоленной похоти потовых желез, должно было пробуждать в красавицах неодолимое вожделение.
Но каков мир, таковы и девушки. Здешние красавицы не только не вешались на Стасика пачками, не только не бегали за ним толпами, не только не заваливали его любовными письмами — они вообще как будто его не замечали. В буквальном смысле. Стасик иногда чувствовал себя самцом-невидимкой. Ну, разве такое возможно в правильном мире? Разумеется, нет.
Стасику постоянно казалось, что он ошибся реальностью, и родился в каком-то совершенно неподходящем и чуждом для себя месте. Он был создан не для этого унылого мира. Произошел некий вселенский сбой, и потенциальный верховный маг, гроза драконов и эротическая греза юных дев, очутился в трехкомнатной квартире на пятом этаже, в типовой высотке, гордо торчащей посреди спального района, в окружении таких же архитектурных уродцев. Вместо того чтобы зубрить древние руны, изучать магию стихий и познавать благородное искусство мечника, он вынужден был посещать обычную неправильную школу. Там его уже десятый год с переменным успехом пытались научить какой-то бесполезной ерунде, которая навевала на Стасика только скуку. Сидя в классе и поминутно зевая, он думал лишь о том, как вернется домой, запустит компьютер, и с головой окунется в единственный доступный ему заменитель правильного мира — игру.
В его любимых играх все было устроено правильно: в них он без труда обретал геройский статус, а еще почет, уважение, влюблял в себя красавиц и непрерывно спасал вселенную от гибели. В отличие от неправильного мира, в котором латентному чародею приходилось влачить жалкое существование, терпя унижения и побои от обычных школьных хулиганов. Ох и показал бы он своим обидчикам, окажись они в правильном мире. Он обрушил бы на них всю неизмеримую мощь своей магии, окатил бы струями огня, вморозил в ледяную глыбу чарами холода, а на десерт угостил бы их хорошей, сочной молнией. Но самые чудовищные заклинания, относящиеся к области черной, как ночь, магии, запретной и порицаемой по причине ее кошмарности, он бы приберег для своего главного терзателя и обидчика, одноклассника Кольки.
Этот Колька терроризировал Стасика столько, сколько тот себя помнил. Несчастный Стасик со слезами на глазах считал оставшиеся дни до выпускного. Ему просто не верилось, что однажды он навсегда избавится от Колькиной тирании.
Колька был высоким крепким парнем, и хотя бог не одарил его ни большим умом, ни какими-либо талантами, в неправильном мире он чувствовал себя как дома. В классе он являлся единовластным царем: все парни заискивали перед ним, все девочки сохли по нему. Но Кольке оказалось мало всеобщего обожания. Для дополнительного самоутверждения он завел себе личного мальчика для битья, и эта незавидная роль досталась знатоку чародейских искусств и грозе огнедышащих драконов.
На протяжении долгих десяти лет Стасик подвергался всяческому третированию со стороны хулигана Кольки. За это время он успел искренне, всей душой, возненавидеть школу, а заодно и весь этот неправильный мир. Его постоянно одолевало желание сбежать, но не в другой город или даже страну, а в другую, правильную реальность. Иногда ему буквально хотелось закричать во все горло — эй, вы, сволочи! вы все напутали! я должен был родиться не здесь! немедленно отправьте меня в правильный мир!
Его отвращение к родной реальности было столь велико, что даже перспектива скорого
