Евангелие от Сергея - Сергей Бычков

1. Гиллель-выдающийся филосов и реглигиозный деятель времён Иисуса Христа (умер в Иерусалиме 6 год н. э.). Фразы евангелия якобы принадлежащие Иисусу Христу(Не делай ближнему твоему того, чего не желаешь себе и др.)явно взяты из его знаменитого труда*Пирке Абот*

14

— Как ты будешь себя чувствовать человеком, когда у тебя задница голая? — встряла мать, — деньги — это не главное, видите ли, для него. А кушать что ты будешь завтра, а? Правду свою? Вот я завтра тебе её на обед и предложу, посмотрю как она тебе понравися. А Мария? Приведёт Иосиф невесту в дом, а я её тоже твоей правдой кормить буду?

— Да люблю я тебя, крошка моя. С тобой мы не пропадём, — стал льстить матери отец, — ни за что и никогда!

Иосиф заулыбался: отец старый, а каждый день матери в любви признаётся. Ей это нравится и она всегда утихает после его слов.

Как только мать упоминула Марию, на душе Иосифа стало тепло и неприятности дня куда-то испарились.

— Правильно говорит отец, — подумал он, — не в деньгах счастье. Разве деньги могут заменить собой Марию?

— Ну, а если собрать все деньги, что есть на всём свете, променял бы их на её? — спросил Иосифа провокаторский голос из головы. — Представь только себя богатейшим человеком во всём Израиле. Ну, так как? Променял бы Марию?

— Нет, — ответил противному голосу Иосиф, — ни за что! Ни за какие деньги!

Соседка Мария давно полюбилась ему и он был благодарен матери, устроившей наконец их обручение.

— Тогда и маме полегче станет, — подумал Иосиф, — Мария — девушка работящая, не богатая белоручка. Только вот одно плохо: уехала она вчера в Вифанию аж на несколько месяцев. Приехал посыльный от Захария, мужа её сестры: она в положении и нуждается в помощи по хозяйству. Что ж, это святое дело — помогать людям. Вот вернётся, тогда и свадьбе быть.

15

Глава 6.Путешествие в Вифанию.

Вопрос — ехать ли Марии в Вифанию — не подлежал обсуждению. Конечно ехать! Весть о беременности Елисаветы несказанно обрадовала всю семью Марии. Быть бездетной в Израиле было не то, что бы грех и позор, но что-то близкое к этому. Есть, значит, бог Иегова, если Елисавета получила его благославление в таком возрасте. Есть!! Так рассудила Мариина семья.

Сборы были недолгими и наутро Мария с посланным за ней Наггем сели на ослов и отправились в далёкий путь. Предстояло проехать более 100 километров, разделяющих Назарет и Вифанию. Это не много, но и не мало, тем более для ослов, да ещё это время года делало этот путь мучительным: был декабрь и вот-вот должны были начаться холодные затяжные дожди.

Но бог миловал, и через несколько дней Мария увидела Иерусалим. Для неё, ни разу не выезжавшей из родного Назарета, Иерусалим показался ей центром мира. Ещё издали Мария увидела возвышающуюся над всей округой каменную громаду и у неё ёкнуло сердце. Всегда казавшийся ей огромным, Назарет выглядел теперь букашкой по сравнению с городом *Великого царя*. Они въехали в город через Дамасские аорота.

— А народу-то, народу на улицах! Как будто праздник какой! — Удивлялась Мария, — все куда-то спешат и никто ни с кем не здоровается. Да как можно жить в таком муравейнике? И как только они не оглохнут от страшного шума, издаваемого всей этой массой людей? Она бы, наверное, с непривычки и оглохла, если бы не спешивший домой Наггей. Он и не думал задерживаться в Иерусалиме и они, поблуждав по улочкам этой громады, где, как казалось Марии, они обязательно заблудятся, покинули Иерусалим через Стефановы ворота. От Иерусалима до Вифании было рукой подать и через полчаса они остановились у дома Захария. Мария сползла с показавшегося приросшим к ней осла и с трудом сделала несколько шагов, пытаясь размять онемевшие ноги. Наггей заколотил в дверь, и Захарий, выскочивший на шум, бросился обнимать Марию.

— Елисавета! — закричал он, — смотри, кто к нам приехал.

Через несколько секунд показалась взволнованная Елисавета и, увидев

16

долгожданную сестру, отстранив Захария, стала целовать Марию.

— Да ты совсем взрослая стала, — чуть успокоившись, сказала Елисавета, — я тебя и не сразу узнала.

В момент, когда Елисавета опять прижала к себе Марию, её дитя, словно маленький жеребёнок, взбрыкнул в её утробе.

— Ишь, сорванец, — засмеялась Елисавета, — это он тебя приветствует.(1)

— Ну, заходите, заходите в дом, — скомандовал Захарий, — поди не май месяц на дворе-то торчать.

1. Библия. Лк.1:41

17

Глава 7.Иоанн.

Какое у него сегодня будет настроение Иоанн всегда определял, когда умывался после сна. Если глядя на медный кувшин, из которого он поливал воду, Иоанн подмигивал своему отражению, то настроение будет отличное. Если просто не замечал своего отражения — то так себе, не хорошее и не плохое. Ну, а если его отражение казалось ему уродливым, то, видимо. от этого гадкого зрелища он весь день ходил мрачным.

Сегодня он подмигнул весёлой рожице на боку кувшина и его отражение, словно в ответ, заулыбалось от уха до уха, — подмигнуло в ответ и пожелало хорошего дня.

— Сегодня пойду к Елисавете, — решил Иоанн, — давно не заглядывал к своей старушке. От этой мысли на душе стало ещё лучше, словно он собирался встретиться не с увядающей женщиной, а с молодой девицей, у которой на щеках пылает румянец и от кожи исходит пьянящий запах спелого яблока.

Скорый завтрак с Наумом, мужем сестры Иоанна, у которых он жил последний год, отвлёк его от мыслей о Елисавете и только тогда, когда они подходили к Иерусалимскому рынку, где Наум обзавёлся лавкой, он опять вспомнил о ней.

— Что это меня так тянет к ней? — спрашивал себя часто Иоанн, — что я, не знал женщин? Знал, да ещё каких! Так в чём дело?.. Скучно мне здесь, закис совсем: побаловаться не с кем, а я без этого, как рыба без воды.

Природа не обидела его внешностью и, помимо высокого роста и стройной фигуры атлета, наделила классически правильными и красивыми чертами лица. Красивая внешность, конечно, не деньги, но это тоже что-то значит в нашем мире и может открыть широкие перспективы для владельца. Правда, здесь, как, впрочем, и в в любом деле, всё надо делать с умом, а иначе дров можно наломать, да ещё каких! Казалось столько было у Иоанна возможностей обустроить свою жизнь, но, видимо, природа, щедро наделив его внешне, обделила в умственном плане и, кроме приключений на свою дурную голову и другую часть тела, он ничегошеньки не получил. Столько упущенных возможностей!! А ведь поначалу всё так хорошо начало складываться и он попал во дворец царя Ирода Великого. Царь Ирод был мужик

18

серьёзный, своенравный и деловой. Вон сколько понастроил в государстве, один Иерусалимский храм какой отгрохал. Но и в желании хорошо отдохнуть после дневных забот царь не отказывал себе, жил по принципу: работать — так работать, отдыхать — так отдыхать. Счастье, казалось, показало Иоанну свой краешек, когда Ирод заметил его и взял к себе во дворец певцом. Ох и любил Ирод песни послушать! — Удача! — кричала душа Иоанна, — я выбиваюсь в люди! Рано радовался: ума построить свою карьеру как раз и не хватило…Вот если взять царя Давида: он из пастухов выбился в цари. Как говорится: из грязи — да в князи. А он, Иоанн, вместо того, чтобы повторить путь царя Давида, пошёл неправильным путём: завязал любовные интриги с женами важных лиц государства… и погорел. Попробуй откажи знатной даме, избалованной деньгами и властью! Да её любовь сразу в ненависть превратится и тогда только держись! Крутился как уж. Но выкрутиться не смог…Нет, царю Давиду всё-таки легче было: он любовь с сыном царя Саула Ионафаном(1)крутил и неизвестно как бы он кончил, если бы не любовь Ионафана(2). Чтобы не потерять голову, пришлось бежать в Египет. Евреи всегда убегают в Египет, когда что-то в их жизни становится не так. Поживут, успокоятся, поднакопят денег — и при первой же трудности сматываются назад, в Палестину. Ну, а в Египте у Иоанна случилась другая история. Он довольно неплохо устроился в Александрии, но жена его хозяина Лемуилла, Гомерь, чуть не сгубила всю его жизнь и оставила без всего, нажитого честным трудом. Его хозяин Лемуилл разбогател на продаже царю Ироду строительных материалов. Весь день занятый своими делами, он поручил управлять своим огромным домом Иоанну и счастье, казалось, вновь повернулось к нему лицом. Деньги зазвенели в его кармане и можно было даже и не приворовывать. Но предпринимательство Лемуилла образовало огромную брешь в сердце его жены, которая быстро залатала пробоину Иоанном. Все в доме, даже последний конюх, знали об этой пылкой любви хозяйки к Иоанну, но из стаха перед ней молчали. Через полгода совсем потерявшая голову Гомерь отравила своего мужа без всякого