Идеальная Суперзвезда - Chen Ru Tai Ping Yang

Лу Чэнь мельком окинул того взглядом и, ничего не ответив, открыл двери и вошел в бар.

Этот парень был почти одного возраста с Лу Чэнем, в Красодневе работал намного дольше Лу Чэня. Между ними обоими изначально не было никакой неприязни, но, после того, как парень получил выговор от владельца заведения за несколько опозданий, он затаил злобу на Лу Чэня.

Потому что хозяин бара сравнивал его с Лу Чэнем, который всегда приходил вовремя. Поэтому в действительности на Лу Чэня была затаена несправедливая обида.

Другая причина заключалась в том, что официанты в Красодневе получали чаевые по их внешнему виду. И в этом плане Лу Чэнь, несомненно, выигрывал, получая намного больше этого прыщавого парня.

В сердце парня таились ненависть и зависть, поэтому стоило ему уловить удобный случай, как он тут же начал издеваться над Лу Чэнем. Лу Чэнь понимал, что нет смысла приводить разумные доводы такому человеку, да ему и не хотелось навлекать на себя неприятности, поэтому он просто сделал вид, будто никого не было вокруг.

Игнорирование — действительно мощный ответный удар!

Поскольку еще не наступило подходящее время для ночной жизни, в баре сидело не так много людей.

Бар Красоднев считался средним баром в Хоухае. Он был перестроен из старого склада. Пространство в баре было высотой 6 метров. Бар разделялся на два этажа. А между ними располагались сцена, освещение, занавес, колонки и остальное оборудование.

На первом и втором этажах, окружавших центральную сцену, стояло несколько десятков столиков со стульями. Вместе с барной стойкой бар вмещал 200 посетителей. Поговаривали, что на внутренние украшения ушло почти пару миллионов юаней.

Когда Лу Чэнь вошел, хозяин бара Чэнь Цзяньхао как раз находился за барной стойкой и проверял финансовую отчетность. Рядом с ним сидела привлекательная девушка, которая не спеша дегустировала синий коктейль.

После небольших колебаний Лу Чэнь подошел, держа в руках гитарный кейс, и произнес:

— Извините, босс, за сегодняшнее опоздание.

Его работа начиналась в 7:30 вечера, а сейчас уже было 8:00. Он опоздал на полчаса.

Чэнь Цзяньхао было 40 лет, но выглядел он моложе 30 лет. Он имел хорошее телосложение, знал толк в одежде, обладал характером манерного и интеллигентного успешного мужчины.

Проработав больше полугода в Красодневе, Лу Чэнь прекрасно знал, что хозяин бара не любил, когда кто-то опаздывал и тем более не любил, когда люди старались найти себе оправдания, поэтому он просто признал свою ошибку.

Чэнь Цзяньхао отложил в сторону ручку и холодно произнес:

— На этот раз прощаю. Чтобы такого больше не повторялось.

Согласно установленным правилам в баре, часть зарплаты у опоздавшего официанта вычиталась, но Лу Чэнь всегда показывал себя только с положительной стороны. Он в первый раз совершил оплошность, поэтому к нему отнеслись с послаблением.

Лу Чэнь незаметно выдохнул и тотчас сказал:

— Спасибо, босс.

— Ах да…

Чэнь Цзяньхао сообщил:

— Сестрица На и братец Шуай могут немного припоздать, вечером ты выступаешь на разогреве публики.

Лу Чэнь кивнул и ответил:

— Хорошо!

Ненароком он заметил, что рядом сидевшая с Чэнь Цзяньхао привлекательная девушка смотрела на него со слабой улыбкой на лице.

Она была одета в голубое платье, волосы были тщательно собраны в узел. Она обладала грациозным и обворожительным телосложением. На лице был нанесен скромный аккуратный макияж. Тонкие изогнутые брови подчеркивали ее красивые глаза.

Взгляды двух людей встретились. Уголки рта этой привлекательной женщины слегка растянулись в улыбке. Она подмигнула Лу Чэню. Ее лисьи глазки сводили с ума. В них таились обворожительность и коварство.

Ведьма!

Сердце Лу Чэня вдруг бешено застучало. Он поспешно обернулся к закулисью, собираясь уйти.

Он боялся, что если они так и продолжат смотреть друг на друга, то он очень скоро потеряет контроль над собой и опозорится на месте. С такой ведьмой обычный человек не в состоянии был управиться.

За спиной раздалось женское хихиканье.

Чэнь Цзяньхао беспомощно посмотрел на нее и сказал:

— Сестрица Мэй, зачем дразнишь моего сотрудника?

Правой рукой женщина убрала волосы с висков, а в левой руке сверкал бокал. Подумав, она ответила:

— Потому что мне нравится…

Чэнь Цзяньхао горько усмехнулся, не произнеся ни слова.

Глава 3. Креветка в реке

Закулисье бара являлось одной большой комнатой, в которой отдельно были две маленькие комнаты.

Закулисье предназначалось для исполнителей бара.

Снаружи большой комнаты стоял ряд туалетных столиков и шкафов, а также пять кресел, предназначавшихся для обустройства местных исполнителей и для тех певцов, кто выступал на разогреве. В двух маленьких комнатах находились диван, телевизор, бар, отдельная ванная комната, которыми могли пользоваться исполнители и музыкальные группы, подписавшие контракт.

Статус между барными певцами и другими исполнителями был просто небо и земля.

Когда вошел Лу Чэнь, снаружи уже сидели мужчина и женщина — два местных исполнителя. Парень сидел в телефоне, а девушка красилась. Никто не обратил внимания на вошедшего Лу Чэня.

Потому что в этой маленькой группе Лу Чэнь занимал низшее положение.

— Добрый вечер, братец Е и сестрица Хун!

Лу Чэнь по обыкновению поздоровался с обоими, затем сел на свое место и положил гитарный кейс.

Его место находилось в самом углу закулисья.

Певец холодно хмыкнул, а певица отложила ватный диск и сказала со смехом:

— Малыш Лу, ты ведь сегодня опоздал, тебя не поругал босс? Хе-хе!

Сестрице Хун было за 30, она проработала в Красодневе уже 5 лет, в совершенстве владела серенадой, имела очень неплохой голос. Несмотря на то что она не обладала незаурядной внешностью, однако, она была достаточно известна среди барных певцов в Хоухае.

Но до одной из главных певиц по контракту сестрицы На — Чжан Наны ей было еще далеко.

Несмотря на это, она постоянно относилась к Лу Чэню надменно. В ее якобы заботливом вопросе на самом деле скрывались насмешка и издевка.

Еще вчера Лу Чэнь чувствовал бы себя подавленным и недовольным или же злым оттого, что не мог ничего ответить.

Но после того как он пережил три разных жизни во сне, его настроение незаметно для себя самого поменялось. Он