Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна

— А почему нет? Вы же спасли ему жизнь.

И я согласилась, решив, что это лучше, чем ночевать на вокзале.

Уже в больнице я узнала, что моего спасенного зовут Леонард Венсан. О нем самом я никогда не слышала, а вот его фамилия уже давно мелькала на первых полосах газет. Выдающийся инженер Рауль Венсан вел активную деятельность по внедрению и обслуживанию телеграфа, а недавно получил от короля добро на развитие телефонии. Как я поняла из статей, телефон — это такое устройство, которое способно передавать по проводам человеческую речь. Невероятное изобретение!

Имел ли Леонард какое-то отношение к месье Венсану, я не знала, в документах ничего такого указано не было. А вот на вокзал он попал для того, чтобы вечерним поездом отправиться в Нант, расположенный на западе страны. Об этом говорил билет, купленный за минуту до того, как на брюнета подействовал яд.

Медсестра, принимающая пациентов, внимательно меня выслушала и записала названия ядов, от которых мог пострадать Леонард. Также я оставила образцы антидотов на анализ и сообщила свои контактные данные. На вопрос о месте жительства по привычке назвала адрес университетского общежития. А что мне еще оставалось делать? Не говорить же, что в столице у меня ни кола ни двора. Оставшееся до утра время я провела в палате спасенного, свернувшись калачиком на кушетке и просматривая цветные сны.

Когда мне было пора бежать на учебу, Леонард еще спал. Его вид уже не вызывал опасений, а в случае чего на помощь пришли бы врачи, поэтому я с чистой совестью собрала свои вещи, попрощалась с персоналом и отправилась грызть гранит науки.

До университета я добиралась пешком и, совершенно закономерно, оказалась в учебном корпусе позже обычного. Моя лучшая подруга Элиза Монти, живущая в городе в отдельных апартаментах, оплачиваемых ее родителями, уже стояла в коридоре перед аудиторией и кокетливо беседовала с Энтони Леруа, красавчиком шатеном и нашим одногруппником, в которого я когда-то была безответно влюблена. Тони что-то завораживающе рассказывал, изредка взмахивая руками и бросая на подругу многозначительные взгляды, а Элли мило улыбалась и перебирала пальцами свой длинный вьющийся каштановый локон.

С первого дня знакомства я восхищалась Элькой и ее красотой. Даже россыпь рыжеватых веснушек на носу и щеках подруги мне казалась милой и озорной. Элиза всегда была в центре внимания, отлично училась и носила гордое звание старосты нашей группы. Мы с ней дружили, делились секретами, помогали друг другу в учебе, но, несмотря на все это, прослеживалось едва уловимое ощущение того, что дочь графа однажды попросту пожалела нетитулованную дворянку.

— Привет! — поздоровалась я, подойдя к кабинету.

— Привет, — в унисон произнесли мои одногруппники.

Энтони криво улыбнулся, вероятно, недовольный тем, что я прервала «чрезвычайно важный» разговор, поцеловал Эльке ручку и буркнул:

— Я пойду, звонок скоро.

Подруга провела его затуманенным взглядом, а потом посмотрела на меня:

— Идем, Тони прав, скоро звонок.

Удивительное дело — в университете я не была изгоем, вот только общались со мной в отсутствии Эльки немногие. Особенно это касалось парней, предпочитающих строить глазки моей лучшей подруге, а не мне. Бывало, я подолгу стояла в своей комнате перед зеркалом и рассматривала себя, пытаясь понять, что со мной не так. Лицо, вроде бы, симпатичное, фигура нормальная, дурой, равно, как и истеричкой, меня назвать трудно, но мальчики по какой-то причине обходят меня стороной, предпочитая подруг и знакомых, с некоторыми из которых, будь я мужчиной, никогда бы не связалась.

В то время, как девочки бегали на свидания, а некоторые из них довольно скоро выскакивали замуж, я лишь мечтала о внимании противоположного пола.

— Не понимаю! — ворчала Элька, успокаивая меня в очередной раз. — Что этим мужикам надо?! Ты ведь и умница, и красавица, а они только носы воротят!

— Спасибо, что напомнила, — всхлипывала я, начиная плакать еще сильнее, а Элиза крепко обнимала и снова шептала слова утешения.

Следует отметить, что некоторые девушки, заметив мою непопулярность среди парней, предпочитали относиться ко мне с чувством собственного превосходства, даже если ничем другим им хвастаться не приходилось. Сначала мне было больно, а потом я втайне ото всех сварила эликсир, способный подавлять сильные чувства и душевные переживания. Средство было экспериментальным, я сильно рисковала, выпивая необходимую дозу, но, к счастью для меня, все прошло успешно.

Все четыре года учебы я время от времени принимала свой эликсир, чтобы отгородиться от эмоций и заняться чем-нибудь полезным. Особенно часто я принимала его тогда, когда была влюблена в Тони. Парень не просто меня не замечал, а встречался с Элькой, можно сказать, у меня на глазах. Было трудно, но в какой-то момент я поняла, что больше ничего к нему не чувствую.

— Я слышала, тебе не дали комнату в общежитии, — шепнула подруга, когда мы сели за парту.

— Есть такое дело, — подтвердила я, в тайне надеясь на то, что она предложит мне хотя бы на какое-то время остановиться у нее.

— Бедняжка, — сочувственно вздохнула она. — И где ты теперь будешь жить?

Я лишь пожала плечами.

— Ты до сих пор не нашла место? — удивилась Элиза. — А где тогда ты сегодня ночевала?

Пришлось рассказать историю о спасении Леонарда и признаться в том, что спать мне пришлось на больничной кушетке.

— Ну ты даешь, подруга! Я бы так не смогла!

— Эль, — я потупилась, не зная, как лучше попросить. — А можно мне у тебя несколько дней пожить, пока я другие варианты не найду?

— У меня? — удивилась Элька. — Ари, извини, но ничего не получится. Тони сделал мне предложение, и теперь мы живем вместе.

Она показала мне руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое колечко с внушительным камнем.

— Мои поздравления, — растерянно проговорила я, ошарашенная новостями.

— Спасибо! — подруга так и светилась от счастья.

— Но ведь у тебя две комнаты, — не теряла я надежды. — Мне вполне подошел бы твой диван. А потом я обязательно что-нибудь найду и сразу съеду.

Элиза нахмурилась:

— Ари, я, конечно, люблю тебя как подругу и безмерно уважаю, но Тони так падок на женскую красоту, что я просто не могу себе позволить оставить в своем доме даже тетушку, не говоря уже о молодой и симпатичной девушке, которая когда-то по нему вздыхала.

— Понятно, — грустно улыбнулась я и уткнулась взглядом в тетрадку, чтобы отвлечься и не позволить себе заплакать. — А я думала, что мы подруги и доверяем друг другу.

Элька наигранно вздохнула:

— Конечно, мы подруги! Но он мой будущий муж, понимаешь? Я не хочу рисковать.

— Прости, что побеспокоила, — ответила я и подняла руку, чтобы меня вызвали к доске.

Просить о помощи кого-то еще было бесполезно, если даже лучшая подруга отказала. Остаток дня я провела без настроения, осознавая, что ближайшую ночь мне все же придется провести на вокзале, а там нет ни теплых палат, ни мягких кушеток.

После занятий на выходе из главного корпуса университета было столпотворение. Я едва пробралась между перешептывающихся студентов, а увидев, из-за чего весь сыр-бор, остолбенела — в окружении любопытствующих стоял знакомый мне автомобиль, рядом с которым широко улыбался Женир, сжимающий в руках внушительный букет белых цветов.

— Ты знаешь, за кем этот красавчик приехал? — поинтересовалась у меня Элиза. — Не будь у меня Тони, я бы с ним сходила на свидание.

Ответить я не успела, потому что Женир, рассмотрев меня в толпе, помахал рукой в знак приветствия и крикнул:

— Мадмуазель Данкрафт! Я уже заждался.

Взгляды окружающих тут же скрестились на мне. Я стеснительно поежилась, но с места не сдвинулась. Женир понял, что я растерялась, и в следующий момент сам подошел ко мне, вручил цветы, одним махом подхватил пискнувшую меня на руки и усадил в машину. Территорию университета мы покинули под свист и улюлюканье изумленных студентов.