Изнанка неба - Гэвин Лайл

– Деньги могут все, – пояснила мисс Берт. – Он буквально сорит ими налево и направо.

– Как тебе нравится свежий, искренний взгляд на эту проблему у представителя Нового Света? – поинтересовался Китсон.

Девушка улыбнулась. У нее была приятная внешность. Честно говоря, к этому трудно было что-нибудь добавить кроме того, что мне было бы интереснее провести время в ее обществе, чем с иными красавицами.

– Этот "Пьяджио" принадлежит тебе? – спросил я.

– Нет.

Он даже не потрудился узнать, как мне стало известно, кто был за штурвалом. Кен знал себе цену.

– Машина является собственностью моего уважаемого хозяина, грозе неверных, защитнику справедливости, троюродному брату грозовых туч, его превосходительству набобу Тангабхадры. Да будет солнце вечно светить из его кармана, – тут мой приятель торжественно поднял бокал.

– А деньги будут струиться из его бумажника, – подхватила девушка.

Я приложился к своему коктейлю. Китсон оказался прав: здесь знают толк в этом деле.

– А может ему лучше было бы приобрести машину посолиднее? – полюбопытствовал я.

– Это не для него. Тогда ему придется таскать за собой кучу друзей и прихлебателей. Салон моего самолета рассчитан только на четверых плюс два места в кабине.

Я посмотрел на девушку. Она перемешивала в бокале свой мартини с черри-бренди.

– Ты одна из этой четверки?

– Нет. Я, как они выражаются, рабочий персонал. Щелкаю фотоаппаратом для одного агентства в Штатах. Делаю иллюстрированный репортаж о радже.

– Это набоб, дорогуша, – поправил ее Кен, встряхивая лед в бокале.

– К черту титулы, – отрезала мисс Берт. – Пусть этим занимаются умники из агентства.

Кен за три глотка покончил с коктейлем и хлопнул бокал о стойку.

– Повторим?

Девушка смерила его выразительным взглядом, но Китсон ничего не заметил.

– Теперь моя очередь, – заявил я, покончив со своей порцией.

– Не глупи, – отозвался Кен. – За все платит его превосходительство.

– Я пас, – сказала девушка. Китсон заказал еще два коктейля и бармен снова открыл счет.

– Ну, и чем ты теперь занимаешься, приятель?

– Пилотирую "Дакоту" для небольшой швейцарской компании. Чартерные грузопассажирские рейсы. Возим все и куда угодно. Старая песня.

– И долго ты там? – спросил Кен.

– Почти пять лет.

– А как ты здесь оказался? – поинтересовалась мисс Берт.

– Мы перевозили в Турцию груз для голливудской съемочной группы. Вчера все закончили, а на обратном пути в Берн забарахлил генератор, и вот я здесь. К тому же у меня проблемы с топливом.

– Попала вода, – резюмировал Китсон. – Мне это знакомо. Для них это пара пустяков.

– Для них? – взорвался я. – Моя лицензия позволяет разобрать Пратт и Уитни на кусочки. Они моему шефу не по карману.

Кен посмотрел на меня.

– Да, да, – примиряюще согласился он.

Девушка отнеслась к моим словам с одобрением. Ей нравилась мысль, что мужчины должны разбираться в технике. Правда она сильно заблуждалась насчет своего приятеля. Китсон мог бы разобрать его на части даже ржавой булавкой.

Бармен принес заказ. Кен одним махом ополовинил свою порцию. С его личным карбюратором проблем явно не было.

– Кто это "мы"? – поинтересовалась мисс Берт.

– Мой напарник. Молодой парень вон там, – я кивнул в дальний конец бара, где Роджерс с открытым ртом жадно ловил каждое слово капитана авиалайнера.

– Ну и как он?

– Отличный парень, – знал бы мой напарник, как о нем отзывается его шеф. – Но ты ведь уже не первый день торчишь? – сообразил я, глядя как по-хозяйски расположился за стойкой Китсон.

– Нет, пошли уже третьи сутки. Сегодня был просто пробный облет, – отозвался он и покончил с выпивкой.

– Еще три дня, – сказала мисс Берт, – и им придется снаряжать твоими коктейлями пулеметные ленты.

– Неплохая идея, – согласился Кен.

– А что здесь делает его превосходительство? – полюбопытствовал я. – Путешествует?

– Не совсем, – он посмотрел на кубики льда в своем бокале. – У меня снова засуха. Повторим?

– Позволь на этот раз мне угостить тебя. Просто показать, что у меня есть работа.

Китсон ухмыльнулся, а я посмотрел на бокал мисс Берт.

– Я тоже выпью, – сказала она. – Последний раз. Потом пойду перекусить. Где ты будешь ужинать?

– Я уже поел.

– Вот это по-нашему, – оживился Кен, – сначала покончить со всякой ерундой, а потом заняться настоящим делом. Мне придется присмотреть, чтобы тебя не подцепила какая-нибудь незнакомка?

Я посмотрел на мисс Берт. Ее лицо выглядело озабоченным, она даже нахмурилась. Если ей захотелось следить за регулярным питанием моего приятеля, то теперь забот у нее будет по горло. Китсон и раньше был не дурак выпить, но за последние десять лет он стал в этом деле профессионалом. Возможно такие привычки приобретаются вместе с замшевыми рубашками, а может таким образом он выражал свое пренебрежение к ним. Стать личным пилотом у набоба мечтает далеко не каждый, многие мечтают о совсем другой работе, и мне пока не удалось заметить, что Китсону это очень нравилось.

Он подозвал бармена и я сделал заказ. Ему еще придется разочароваться размерами моих чаевых, но, похоже, в этом конце стойки все эти три дня удача ему и так не изменяла.

Я вынул сигарету, и Кен дал прикурить от своего золотого, рифленого Данхила.

– А ты специально приехала сюда из Штатов для своего репортажа? – спросил я у мисс Берт.

– Нет. Постоянно живу в Европе уже года два, главным образом в Париже. Каждый американец, оказавшись в Европе старается сделать его своей базой, и он теперь все больше начинает походить на Пятую авеню. У меня была работа в Бейруте, а набоба и всю остальную компанию я встретила уже здесь, – она посмотрела на Китсона, тот улыбнулся в ответ и потянулся за нашими бокалами.

Я расплатился, и бармен постарался скрыть свое разочарование. Пока мы потягивали выпивку, Кен расправился со своей одним залпом.

– Мне пора и если вы, ребята, собираетесь торчать здесь и дальше... – сказала девушка.

– Мы с места не тронемся, – заверил ее личный пилот набоба.

Она неторопливой походкой лавируя между группами пилотов и туристами направилась к выходу. Толпа заметно стала редеть, и, наконец, у стойки остались только те, кто уже успел поужинать раньше или же кому этот бар стал родным домом.

3

Когда она ушла, у нас появилось ощущение, что мы ослабили тугие узлы наших галстуков и бросили под кухонный стол, подальше с глаз грязную посуду. К ней это отношения не имело, дело было в нас самих. Долгое время мы молчали, заглядывая в свои бокалы и потягивали сигареты.