Жизнь в зеленом цвете - 5 - MarInk

- «Не смей! Я убью тебя, мразь! Не убивай Седрика! Я убью тебя за него, понял?! Нет! Только не Седрик! Я не хотел, я не смог… Седрик, прости меня!.. Ма-ааама!..» - продолжал кривляться Дадли, пародируя голос Гарри.

Следующее слово застряло у него в горле; кончик палочки Гарри был прижат к основанию жирного подбородка Дадли.

- Только скажи ещё что-нибудь об этом, и я убью тебя, - прошипел Гарри. - Ты не знаешь, конечно, кто такой Седрик, но могу тебе сказать, что тому, кто убил его, я оторвал голову собственными руками. Вот этими двумя. Магия, знаешь, и не такое позволяет сделать.

В темноте было видно, насколько побелел Дадли, потому что даже распоследний флобберчервь почуял бы, что Гарри говорит правду. Правда эта давалась Гарри тяжело, резала язык, поднимала мутную волну отвращения и боли где-то в груди - но вот об этом Дадли уже не знал и никогда не узнает.

- Т-ты… ты…убери свою штуку! - голос Дадли дрожал от страха.

Гарри затошнило - чужой всепоглощающий страх ударил в виски тараном, почти сминая тонкие кости. Собственный, лавиной слетевший в ответ чужому ледяной ужас заставил Гарри вздрогнуть - «Что я делаю??!!!..» Отняв палочку от подбородка Дадли, Гарри отступил на шаг, продолжая целиться в кузена. Палочка в руке подрагивала.

- Я предупредил тебя, Дадли, - теперь искренности в голосе Гарри не хватало просто отчаянно, но Дадли был непривередливым зрителем этого театра одного актёра. - Это - именно это - не тема для шуток, если тебе дорога твоя паршивая жизнь.

- Убери эту штуку!

- Ты понял меня, Дадли?

- УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ ОТ МЕНЯ!!!

Тьма накрыла Литтл-Уингинг; тьма, разительно отличавшаяся от бархатной ночной темноты. Холод окутал Гарри, безжалостный и проникающий до мозга костей - Гарри впервые понял, что это отнюдь не фигура речи. Исчезли все звуки, словно Гарри и Дадли кто-то накрыл непроницаемым колпаком, источающим холод. Тьма невесомой ласковой вуалью льнула к телу, и Гарри не мог ничего разглядеть, как бы широко ни открывал глаза.

- Ч-что ты сд-делал? - голос Дадли был визгливым.

- Ничего, заткнись, пока я пытаюсь понять, что случилось, - скороговоркой выплюнул Гарри, стараясь почувствовать хоть что-нибудь.

- Я н-ничего н-не в-вижу! Я ослеп! Я...

- Молчи!

- Х-хватит! П-прекрати! Т-тебе с-сейчас не п-поздоровится, п-понял…

В наступившей тишине Гарри слышал, как пыхтит до смерти перепуганный Дадли, пытаясь подобраться к своему ненормальному кузену и врезать хорошенько, как очередному десятилетке, не желающему отдавать свои карманные деньги банде почти взрослых придурков; от этих звуков оказалось легко отключиться, и Гарри услышал, как что-то впереди, во тьме, свистяще, предвкушающе, мертвенно-спокойно втягивает воздух. Чувство опасности Гарри кричало, истошно вопило, корчилось в судорогах, обливало своего хозяина противным холодком, вздыбливая волоски по всей длине позвоночника.

ХРЯСЬ!

Кулак Дадли с силой врезался в плечо Гарри. Гарри отлетел на несколько шагов и упал в пыль неуклюже, как мешок с песком. Где они, квиддичные навыки, умение падать, сгруппировавшись, врождённые инстинкты, доведённые до автоматизма движения?.. «Где, где…» Боль расходилась по левой руке от места удара; Гарри почти судорожно загребал ногтями неподатливый, ещё не до конца затвердевший после дикой дневной жары асфальт, пытаясь вдохнуть - пусть даже этого сырого, холодного, неправильного воздуха… Пинок в предплечье был несильным - просто для того, чтобы понять, где Гарри находится. Под ногой Дадли жалобно хрустнули слетевшие при падении очки. Только бы палочка осталась цела… она выпала из рук… только бы она осталась цела…

- ПРЕКРАТИ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!!! - Дадли тяжело рухнул на колени рядом с Гарри; от кузена остро пахло виски, ментоловыми сигаретами и страхом. - СЛЫШИШЬ, ТЫ!..

- Дадли, болван, дай мне что-нибудь сделать! Я твой чёртов шанс выжить! Ааргх… - Гарри поперхнулся собственными словами, когда лапища Дадли ударила куда-то под рёбра.

- Ты!.. Вечно думаешь, что лучше всех, ходишь с этой штукой… убери темноту!

Колено Дадли опустилось между колен Гарри, придавив к асфальту широченные штанины обтрёпанных брюк - Гарри не мог шевельнуть ногами.

- Дадли, пусти меня…

Треск рубашки заглушил свистящее дыхание во тьме. От ужаса Гарри закаменел, а Дадли вцепился в обнажившиеся плечи Гарри и с силой ударил его о землю. Что-то взорвалось в голове Гарри ослепительной белой вспышкой; в ушах зазвенело; горячая солёная струйка крови потекла из уголка рта Гарри по подбородку и часто-часто закапала на землю, впитываясь в тонкую ткань футболки, холодя спину.

- УБЕРИ ЭТО!! ИЛИ Я ТЕБЯ СЕЙЧАС ПРЯМО ЗДЕ…

- STUPEFY! - выкрикнул Гарри, неуклюже взмахивая (лучше «взмахнув») левой рукой; сверкнуло малиновым, и Дадли отшвырнуло назад.

Немного покопошившись суматошно, как перевёрнутый на спину жук, Гарри встал на четвереньки и зашарил вокруг руками в поисках палочки. Неровный асфальт ранил ставшую очень чувствительной левую ладонь; спустя долгих две минуты, наполненных скулежом Дадли и тихим зловещим шорохом, Гарри нащупал палочку. Целую и невредимую. Хвала Мерлину…

Огонёк на ладони высветил толпу высоких фигур в балахонах с капюшонами; эти фигуры, казалось, были сотканы из спрессованной тьмы, которую принесли с собой; Гарри в панике отступил на несколько шагов.

- Дадли, только не открывай рот, понял?! ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ, НЕ ТО ТЕБЕ КОНЕЦ! Expecto Patronum!

Жиденькое облачко серебристого газа выползло из кончика палочки так нерешительно, словно собиралось робко попереминаться с ноги на ногу и учтиво осведомиться: «Я туда попал, граждане, или не туда?».

- Expecto Patronum! Expecto Patronum, ну же… - ничего не выходило.

Где взять хоть одно долбаное счастливое воспоминание?

Дементоры приближались; видь Гарри их рты (у них должны были быть рты, не так ли, иначе чем бы они высасывали души?), он поклялся бы, что они ухмыляются.

- Expecto Patronum!.. - бесполезно…

Гарри тонул в зловонном тумане, не в силах ни пошевелиться, ни сказать что-нибудь… мёртвое лицо Седрика с пугающей, выворачивающей душу явственностью встало перед глазами, и Гарри сдавленно всхлипнул.

Седрик, прости, я не защитил тебя, я позволил тебя убить, прости, Седрик, пожалуйста, я так виноват перед тобой, Седрик, мой единственный брат, я должен был умереть, а ты - жить…

Может быть, Гарри думал всё это, а может быть - выкрикивал; он тонул в боли и страхе, он готов был сломаться, сдаться, упасть на колени и подставить губы дементору… не проще ли будет потерять душу, а с ней - воспоминания, которые сводят с остатков ума…

Седрик, Седрик, прости… я убил, я отомстил, но не было никакого толка в этой крови, его смерть тебя не вернула бы, всё бессмысленно, тебя больше нет, Седрик…