Шаги в глубину - Сергей Цикавый

У меня голова болела.

«А-а, плевать. Да святится случайность».

Я пылала, тело готовилось исчезнуть, утонуть в изнанке космоса. Страшно. Как всегда страшно. На этом сгорали тысячи новичков, уходивших в прыжок. «Бои-иш-шься?» — шепчет изнанка. Она чует этот страх, чует все возможные ошибки и делает их все реальными.

Это ведь, чтоб ее, изнанка.

Я отстрелила мультипликаторы и прыгнула. Сейчас в изнанку ушли сотни три векторов, и у всех моя подпись: «С любовью, Александра Кальтенборн-Люэ». Меня несло, утаскивало в исподнее космоса, я хохотала, как идиотка, и это было восхитительно, это не шло ни в какое сравнение с погоней за дичью, с поцелуем того болвана, с первым удачным пуском.

«Свободна!»

Их градары меня теряют, градары сходят с ума от свистопляски мультипликаторов, борткомпьютеры греются, капитанов корежит мигрень, а я хохочу, уходя в изнанку этого великолепного, восхитительного, свободного космоса.

И они ничего этого не видят.

«Невидима и свободна!»

Глава вторая

Я ковырялась в схемах компьютера и жевала сухой кофесинт. Это так забавно — просто поставить градар на оповещение, грызть какую-то ерунду и болтать ногами, затыкивая тестером схемы.

— Три нановольта, Алекса.

— А здесь?

— Три четыреста двадцать три нановольта.

У Астрид тоже началась депрессия. Виртуальный интеллект оказался не готов к дезертирству, и теперь эта недо-личность с именем моей мамы пыталась оправиться от шока. Я всерьез подозревала, что логические схемы она пожгла себе сама: я так иногда себе лишний миллиметр ногтя отхватывала, когда жизнь не ладилась.

«Интересно, как определяют пол виртуальным интеллектам? Не верю, что случайно».

Я откусила от палочки еще коричневой горечи и вздохнула. Все это было не по-настоящему. Пустое заговаривание совести: думай о чем-то, Алекса, и не думай, что ты натворила.

«А, собственно, что здесь такого? Хотела чистую файловую систему? Так вот она».

Из трущоб люди выбиваются в космос наемниками, матросами на мультиклассы, пушечным мясом, донорами — да кем угодно. Они вкалывают годами, чтобы накопить на свое дело, чтобы купить членство в корпорации и начать наконец зарабатывать деньги. Жалкие посудины новичков сразу же берут на прицел пираты, рэкет, они копаются в самых захудалых системах, не высовывая носа, не мечтая о профсоюзах и в конце концов выясняют, что свобода в космосе — это такая же чушь, как и свобода на планете. Только там тебя порежут на органы по плану, а здесь — по чистой случайности.

А вот я — я другое дело. Я вольный стрелок на быстром и мощном корабле, я пилот-сингл-класса, у меня есть грузовой трюм, я в курсе расценок и немного — межсистемной политики, я много знаю о контрабанде и способах ее перехвата. Отформатировать цифровые подписи и метки корабля, приказать Астрид слегка изменить дизайн — и можно брать неплохие заказы. Я пожевала палочку, обнаружила во рту кусок обертки и выползла из серверного блока поплеваться.

— Астрид, все. Заливай схемы рабочей жидкостью и больше так не делай.

— Принято, Алекса.

Вторую палочку я залила кипятком и пошла в каюту.

— Потолок — прозрачность.

Старая система М2045, где выжили только две планеты. Даже имени звезде не дали — да и на что имя красному гиганту? «Тиморифор» висел у большого железистого планетоида, и звезда как раз всходила над его изъязвленным краем. Поставлю вспомогательное геологическое оборудование, решила я, изучая блестящий край планетоида. Буду перебиваться еще и ценной рудой — тоже нормальный хлеб, если знать, кому загнать и где что выгодно. Алый рассвет поначалу умиротворял, а понимание того, что даже прицельное сканирование не найдет мой фрегат рядом с фонящим куском железа, — вообще расслабляло.

Я отслужила Империи, заимела стартовый бонус — приличный такой бонус. О чем жалеть-то? Только в старину оставались могилы, к которым надо возвращаться. Только идиоты жили убеждениями и «все за Мономиф». Я не идиотка, у меня не водилось друзей, да и если разобраться: что у меня вообще было? На Нуклеусе — хоть отбавляй одиночества, в дальних рейдах — тоже.

Да, я там служила винтиком. Очень ценным винтиком — таким супердержава прощает многое. Меня смазывали, иногда мне делали подарки и поощряли, иногда ввинчивали до упора, так что я вся скрипела, но всегда был док, где заправляли и перезаряжали мой фрегат, была столовка, в которой меня кормили, и касса, где выдавали кредитку на месяц. Теперь придется проверять каждый космопорт, куда хочу зайти, сканировать купленные харчи: а вдруг туда подмешали чего-нибудь?

Блестки звезд скрылись в красном свечении, и чем дольше я смотрела на безымянную М2045, тем яснее понимала, что зря я тут повисла, зря остановилась у этой звезды — моей первой звезды свободной жизни. Алый рассвет полыхал во весь потолок, поверхность планетоида потихоньку подергивалась дымкой испаряющихся газов, а я лежала на нескромной капитанской кровати и смотрела вверх. Я лежала и считала, сколько отделяет меня от вакуума. Внутренняя органика со свойствами кондиционирования — шестнадцать миллиметров, броня с изменяемым изотопным составом — еще двадцать, внешнее покрытие… Если считать с поглотителями — то выйдет тридцать два миллиметра. Итого до Великого Ничто чуть меньше семи сантиметров.

Я гладила теплую мягкую кожу «Тиморифора», смотрела на ужасное умирающее светило, которое в своей агонии переживет и пятьсот поколений моих внуков. И мне было плохо — очень плохо один на один с вечностью.

Так странно, что «звездной болезнью» предки называли какой-то психический примитив.

— Астрид.

— Да, Алекса.

— Скажи: «Ты самая лучшая, Алекса».

Пауза — она только в моем больном воображении: а вдруг виртуалка откажется или рассмеется?

— Ты самая лучшая, Алекса.

Я поморщилась и встала. Кофесинт остыл, на шее выступил противный холодный пот, но это ерунда, потому что я не сопливый кадет, которого выкинули в первый самостоятельный рейд.

— Астрид, запускай калибровку реактора.

Одной рукой я собрала волосы в хвост и изобразила какой-то варварский узел. В волосах обнаружились высохшие хлопья рабочей жидкости из сервера, в ушах — нудное перечисление текущих настроек калибровки.

«Хочу в душ, — решила я. —И вообще, что-то много ритуалов для простого начала новой жизни».

* * *

После душа ситуация прояснилась со всем, кроме реактора.

На градарах было пусто, чего и следовало ждать от дрянной системы в ничьем космосе. Я распорядилась обновить биокомпоненты обшивки, снять немного энергии со стелс-систем и вообще — тихо греться под алыми лучами. «Тиморифор» проходил один тест за другим, я мило забивала себе голову этой ерундой и параллельно подумывала, куда бы податься в первую очередь, истратив минимум сверхтоплива.

По-хорошему, стоило бы сунуться в систему покрупнее, где проще затеряться в толпе. Да, там больше соглядатаев и агентов Империи, но после обновления обшивки «Тиморифор» сразу не распознают. «Будешь парить себе голову — постареешь», — решила я.

В конце концов, я профессионал. Можно наняться к агентам нечеловеческих корпораций. Там любят и ценят тех, кто знает их языки и обычаи, так что премиальные за «знание среды» я отхвачу. Тут как в казино: или ты делаешь маленькие ставки, рассчитывая на умеренный выигрыш, или крупно играешь по некой системе, надеясь, что фортуна сейчас засосет тебя с языком, и тогда тебе придется убегать и от требований обмыть победу, и от СБ заведения, и от ребят, которым позарез нужна твоя система. Мне по положению стоит скромничать, но вот беда: я умею многое, кроме одного — перебиваться мизерами.

— Калибровка завершена, подача пакетов оптимизирована на три сотых процента.

Три сотых — это около ста сорока наносекунд в реальном бою, где реактор почти выжигает свою камеру. Это… Как там по таблицам? Почти целая секунда для накопления заряда в «линейке», а целая секунда опережения — это ого какая дырень в противнике, любая пакость как минимум без щита останется, если это не СД. Ну а если это СД, то три сотых процента оптимизации хватит для быстрого-быстрого разворота и еще более быстрого прыжка к чертовой матери.

Я поулыбалась своему отражению на реакторной броне и закрыла кожух.

— Зафиксирован тормозной выхлоп выхода из прыжка.

Коридор рванул мне навстречу, и я, с чмоканьем пролетев сквозь переборки, успела в рубку до того, как…

— Восемь мегаметров, сингл-класс, тип — фрегат. Сканирующая сфера не зафиксирована.

— Векторы на панель, быстро!

Я отправила ложемент в положение для синхронизации, но вызывать копье не спешила: новоприбывшее судно летело прямиком на планетоид, но обходило его немного в стороне — вот и нет смысла дергаться.