Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Последний спарринг, между тем, подошёл к концу. Моя поверженная противница уже поднялась, встряхнулась, словно испачкавшаяся кошка, стряхивая с себя неприятный флёр поражения. Мы стояли напротив и всматривались друг в друга, ожидая, кто первым совершит новый шаг в отношениях, когда со стороны канатов пришёл новый звук. Тихие-тихие хлопки в ладоши. Едва я повернул голову на звук, от ограждения отделилась парочка мечниц в белоснежных флипперах. Ариала и метиллия. Первая старше, вторая — моложе, так что старшинство в этой группе было очевидным. Несколько мгновений на татами шла забавная игра в гляделки. Девочки переглядывались с Литой, та — со мной, и так по кругу. Но вот валькирия отошла к канатам, а ко мне под бок нырнула пепельноволосая.

— Ты здорово двигаешься! — немного грудной голос выдавал возбуждение орденки. Её ладошка пошла гулять по моей груди, взгляд на мгновение прикипел к… кхм… низу живота. Похоже, девочка осталась довольна увиденным, потому что блеснула глазками и придвинулась ближе. — Мы тебя с сестрёнкой немножечко трахнем. Ты только не дёргайся. Побудь милым мальчиком. Договорились?

Ариала резко впилась в мой имплант. Наверное, она ожидала какого-то особого эффекта, я же испытал лишь жалкие отголоски эмоций. А в следующее мгновение схватил республиканку за руку и резко заломал, разворачивая к себе спиной; следующим движением подсёк под колено, осаживая на маты.

— Не трогай мой имплант, мечница! Он не для тебя.

— Ты!.. Что ты себе позволяешь!..

— Не больше, чем ты. Я не против игры, но про имплант забудь. Он сломан. Всё. Точка.

События, тем временем, набирали обороты. Пока я был занят метиллией, сзади подкралась ариала. Она могла бы напасть, я даже специально краем глаза отслеживал её движения, но республиканка поступила мудрее. Девочка провела ладошкой по моему торсу, накрыла половинку напряжённого пресса. Вторая её ладонь заскользила по моей руке, удерживающей в захвате её товарку; прошлась по вздувшимся узлам мышц — нежно, трепетно, успокаивающе. Никакой агрессии, только нежность и ощущение всепонимающей мудрости. Агрессия во мне исчезла, так толком и не разгоревшись. Девочка же явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Она неспешно склонилась к самому моему уху и заговорила. Её голос был таким… от него всё внутри буквально топорщилось влечением.

— Ты слишком напряжён, брат. Никто не желает тебе зла. Имплант нужен, чтобы доставлять удовольствие мужчине и женщине. Обоим. Понимаешь?

— Да.

— Игра с имплантом — очень интересная игра для обоих партнёров. Но если ты на него не реагируешь, никто не будет навязывать. Мы с сестрой прекрасно понимаем, через что ты прошёл. Умом понимаем. Сердцем такое понять сложно, лично я даже не пытаюсь, но сделаю всё, чтобы тебя поддержать. Вижу, ты успокоился. Отпусти сестру по клинку.

Метиллия до того стояла, не дёргаясь. Думаю, дело тут было больше в неожиданности, чем в опасении получить болевой импульс от захвата. Республиканок болью не проймёшь, а уж мечниц — и подавно. Мечницы — бойцы, прошедшие через школу Ордена и школу жизни в рядах десанта. Да, прощупывала. Даже пыталась надавить полем, так что в итоге я зажал ещё и её пелену, укутав плотным коконом собственных полей. Должно быть, ей было неуютно, даже душно, но именно этот дискомфорт подтолкнул мыслительный процесс республиканки. Теперь она лихорадочно соображала, как вывернуться, а потому не спешила проявлять агрессию. Но все мыслительные ухищрения мечницы канули всуе, её подруга справилась за обеих. Я отпустил метиллию, и та тут же развернулась ко мне лицом. Вгляделась в глаза.

— До тебя я не верила, что мужчина может нести на себе тяжесть Экспансии. Теперь верю… и даже чувствую сердцем. Мы с сестрой помогали Лите — на последней стадии операции. Там всё было очень сложно, всё зависело от тонкости воздействия, потому мы страховали друг друга. Ты можешь полностью мне довериться.

— Извини, если сделал тебе больно, — выдавил я. — Не люблю делать больно женщинам.

— Зато любишь делать приятно? Да? — опять голос ариалы над ухом. Он резанул по восприятию своей сексуальной энергией, и, казалось, заставил встопорщиться даже волосы на спине.

Я не выдержал этого сексуального прессинга. Даже апатия не могла меня защитить от подобной атаки. Две женщины, вжавшиеся в меня своими телами. Готовые пойти сколь угодно далеко — без всяких политесов, без ненужных условностей… С каким-то утробным рыком я набросился на метиллию: просто потому, что она оказалась ближе. И понеслось!

Они всё-таки меня разложили, как хотели, даже имплант не понадобился. Ещё бы! Вдвоём, да на разгорячённого предыдущими ласками! Но действовали аккуратно, без нажима. Учли свою прошлую ошибку, адаптировались, оценили исходящую от меня опасность. Видели, что я не совсем адекватен. Даже на мгновение показалось, они относятся ко мне с некоторой толикой сочувствия — словно через раз работающих имплант переводил меня едва ли не в разряд инвалидов. Вот ведь республиканки! Ну, хотя бы восприняли с пониманием мои чудачества. Позволили вести свою игру, даже поощряли её. Так что, когда игра подошла к концу, мне не хотелось их отпускать. Но у канатов уже ждала моя текущая «хозяйка», и выглядела она почему-то донельзя хмурой.

— Почему со мной ты такой дёрганный, а с ними — спокойный и послушный? — начала метиллия, едва мы вышли в коридор.

Я остолбенел. Республиканка. Мне. Начинает выносить мозг. Как это понимать?! Они же, вроде бы, не ревнивые? И предпочитают конкретику всем этим сопливым, чисто женским, разборкам? Или я чего-то не понимаю? Похоже, мне досталась совершенно нетипичная республиканка. Мало того, что пытается полностью подчинить, так ещё и мозг выносит женскими истериками!

— Послушай, кошка, — мы стояли близко-близко, так что, казалось, соприкасающиеся энергетические оболочки искрили, вторя душевной буре своих обладателей. — Ты отдала меня мечницам. Отдала?

— Отдала, — неохотно буркнула метиллия.

— И теперь тебе что-то не нравится? А не пойти ли тебе… предъявлять эти бредовые претензии мечницам?..

Мои слова валькирии не понравились. Настолько, что та попыталась вызвериться, как у них было принято — приложив когтистой ладонью. Однако я ожидал чего-то эдакого, да и сам не собирался больше сдерживаться. Внутри всё кипело. Перехватив ударную руку, я бросил девчонку на стену коридора. Она попыталась ударить свободной рукой, но в результате и та оказалась в плену захвата. Ломая ожесточённое сопротивление метиллии, прижал её к стене; заставил провернуться в моих руках. Лицо валькирии уткнулось в упругую бело-стальную поверхность. Её дыхание наждачкой царапало тёплый металл. Медленно, очень медленно я начал разводить её руки сначала в стороны, а потом, когда это удалось, повёл вверх. Постоянно преодолевая ожесточённое сопротивление рук, борясь с попытками девчонки извернуться, я буквально распял её на стене. Руки на ширине плеч, ноги тоже разведены, а моё тело всей своей тяжестью наваливается на неё, прижимая, не давая вывернуться. Новый взрыв активности, конвульсивные выверты мышц… Всё тщетно: несостоявшаяся «хозяйка» полностью в моей власти. Дождавшись, пока она немного поостынет, я зашептал в самое ушко рычащей от ярости кошке:

— Я тебе не коробка с бантиком, чтобы дарить всем встречным и поперечным. Если взяла на себя ответственность за мужчину, будь добра учитывать и его интересы. Ты меня понимаешь?..

— Да как ты смеешь!..

— А вот так, кошка! Мне плевать на твои когти. Плевать на твои хотелки. Ты мне не нравишься. Иди ты, милая, откуда пришла. В свою стаю. Там и трахайся. С кем вы там играетесь?.. До нормальных мужиков тебя допускать нельзя. Маленькая ещё. Детство в одном месте играет.

Больше держать эту бестию смысла не было, я донёс до неё всё, что хотел. Но прежде, чем полностью освободить эту кошку, оттолкнулся от неё всем телом, ещё больше вжимая в стену — чтобы в зародыше погасить возможный импульс прыжка. Развернулся и зашагал прочь. Конечно, она не смогла стерпеть. Конечно, бросилась в атаку. Конечно, я ждал от неё именно такого хода, так что подловил и кинул через плечо. Теперь мы бились уже без ощущения игры. Девочка была в ярости, мне же было решительно всё равно на эту её ярость. Я ловил её и кидал… ловил и кидал… ловил и кидал. Когда кошке это надоело, она выпустила когти, но и это не произвело на меня должного впечатления. Я воспринял новый уровень «развития» наших отношений спокойно. Стоически. Даже чуть-чуть философски. Мне и до того было безразлично, а тут какая-никакая игра…