Очистительный Огонь (ЛП) - Резник Лаура

Нехотя, но явно не желая вступать в спор со старшей пироманткой, брат Сергил склонил голову. – Да, матушка.

Когда они покинули залитый солнцем дворик, Лути повернулась к Чандре. – Так что же?

Чандра пожала плечами. – Если вам интересно, не заметила ли я чего-то необычного в свитке, когда он был у меня, то я вправду не могу ответить на этот вопрос. И я клянусь всем, что горит, что, если я еще раз увижу этого ублюдка, он у меня улетит так высоко в небо, что его пепел не упадет на землю раньше, чем люди забудут, что он вообще родился на свет.

Лути не улыбнулась ее обещанию.

– Побереги себя, Чандра. Огонь, который ты разожжешь для своего врага, может опалить тебя сильнее, чем его.

– Это сказала Джайя?

– Это сказала Лути. Послушай меня. Мультивселенная огромна. Возможно, ты никогда больше не встретишься с этим магом. Лучше подумать о том, что ты можешь контролировать...

Внимание Чандры все больше рассеивалось, пока Лути продолжала говорить. Она была благодарна старшей пиромантке за мудрость, но временами это становилось утомительным.

– Говорят, что в бою с другим мироходцем Джайя хитроумно повергла врага при помощи...

– Этот вонючий крысеныш заставил меня поверить, что он собирается убить Браннона, – проговорила Чандра.

Лути замолчала. Она знала, что Чандра ее совсем не слушала, но все же надеялась преодолеть очевидную незаинтересованность девушки. – Что огонь разжигать снегом, что тушить огонь гнева словами, – проговорила старшая пиромантка больше про себя, нежели вслух.

– Что общего это имеет с Бранноном или с тем, что я сказала? – Чандра не могла найти связь. Браннон жил в монастыре. Его родители, простые крестьяне, отослали его сюда, поняв, что им становится все труднее справляться с огненным дарованием, которое он выказывал с раннего детства. Поскольку ему было нужно обучение и присмотр от людей, понимавших его дар, семья вручила его под опеку монастыря Керал несколько лет назад.

Чандра тоже была ребенком с магической мощью, и с родителями, которые были не готовы иметь дело с ее взрывным талантом. Она чувствовала душевное родство с мальчиком, и привязалась к нему сразу же, как явилась в крепость. Было страшным потрясением увидеть его, захваченного другим мироходцем. И было облегчением, хоть и приводящим в ярость, понять, что это всего лишь иллюзия.

Пиромантке были омерзительны отговорки об уловках того мироходца. Она понимала, почему его тактика оказалась исключительно успешной, но уважать нечто подобное Чандра не могла. Она привыкла вести схватку открыто.

– В любом случае, сколько бы я не прокручивала в моей голове ту драку, я даже не знаю, как этот негодяй сумел стереть и все прочие воспоминания. Если я и видела или чувствовала что-то особенное в том свитке, я этого уже не помню. Я даже не знаю, что думать о том, что сказал брат Сергил. Лучше бы я вообще ничего не помнила о моем трофее.

– То есть, ты даже не помнишь, где ты услышала про свиток? Не представляешь, откуда ты направилась за ним?

– Нет. А что думаете вы?

– Я верю словам брата Сергила, что в свитке говорится о великой силе, и что он старинный. Но, несмотря на его предполагаемую древность, я также склонна полагать, что, если мы его сможем истолковать, он приведет нас к этой силе.

– Вы правда думаете, что существует что-то подобное, и это можно найти? – с нетерпением спросила Чандра.

– О да. Кроме того, если слова в нем – вымыслы летописца из прошлого, или если сила, о которой там рассказано, давно сократилась или пропала, – Лути пожала плечами, – тогда почему свиток хранили в столь надежном и строго охраняемом месте, о котором ты рассказала по возвращении? Как там оно называлось? Святилище Звезд?

– Да.

– Полное исключительно ценных предметов?

– Мне определенно показалось, что да, – Чандра не была привычна к воровству, поэтому не ознакомилась с ценностью вещей, тем более в горячке бегства со свитком.

– Звучит так, как будто они были готовы даже убить ради возвращения свитка – и, в самом деле, разорвать на части собственный мир, чтобы его найти... Да уж, их поведение совершенно точно подтверждает, что свиток очень важный, – старшая пиромантка замолчала на секунду, – и, либо предыдущий владелец свитка нанял того мироходца прийти за ним, либо он последовал за тобой и забрал найденное по собственным соображениям...

– Я понимаю, о чем вы.

– Иногда логическое размышление о происходящем является полезным, – голос Лути звучал сухо.

– Да, матушка.

Той ночью Чандре снился огонь.

Не тот огонь, что вырывался из нее в битве с магом разума. И не дурманящий жар, который она вытягивала из красных камней горы Кералия.

Огонь в нынешних снах пиромантки был не мерцающим соблазном нового заклинания. И он был не пламенем возрастающих умений, от которого по спине бежали мурашки, и которое сегодня все еще кружилось в сознании девушки. И это точно не были искусные взрывы с разлетающимися во все стороны огненными отблесками, от которых сильнее билось сердце и которые она так любила.

Это был огонь скорби и горя, огонь стыда и сожаления. Огонь, пожиравший невинных.

Во сне пиромантка слышала их вопли, так ясно, словно это все происходило вновь. Она видела их корчащиеся тела. Она расплакалась, когда смрад горящей плоти достиг ее ноздрей. Ее горло горело от всхлипов, которые не выходили наружу. Она пыталась пошевелиться, но конечности не слушались. Она хотела закричать, но губы двигались без звука.

И когда клинок меча устремился к ее горлу, она проснулась со сдавленным криком ужаса и подскочила на постели, хватая ртом воздух.

Она была в ловушке удушающей тьмы.

Чандра инстинктивно выбросила вверх правую руку и призвала огонь, чтобы отвратить темноту и осветить окружающий мир. Зажмурившись от внезапной вспышки, девушка оглянулась вокруг и растерялась. Но потом она осознала, где находится – в своей келье в крепости Керал. Сердце Чандры колотилось. Кожа была липкой от пота. Ее трясло, и на мгновение ей показалось, что ее сейчас вырвет. Зубы слегка стучали, но она сосредоточилась на дыхании.

Вдох, два, три. Выдох, два, три. Вдох, два три. Выдох...

Чандра встряхнула ладонью, гася огонь, и обняла руками колени.

Она сглотнула. Она не заплачет.

Она не будет думать.

Она не будет вспоминать.

Качаясь взад и вперед, пытаясь таким способом успокоиться, девушка принялась проговаривать свои излюбленные отрывки из легенд Регаты, сперва про себя. Слова проносились в ее мозгу поспешно, в беспорядке. Тогда она, несколько вернув контроль над собой, начала читать их вслух, и спустя какое-то время это помогло, как и всегда. Сердцебиение пиромантки успокоилось до обычного ритма. Руки перестали трястись, а зубы – стучать. Слезы больше не грозили наполнить глаза.

Но она больше не заснет. Не сегодня.

Поэтому Чандра встала с кровати, сбросила простую льняную рубашку и начала одеваться, словно одежда была броней против снов. Девушка натянула узкие штаны, ботфорты до бедер и надела через голову тунику. Длинное одеяние имело разрезы по бокам, позволяя свободно двигаться. Одежда была из простой материи красновато-коричневого цвета – рабочее облачение для той, у которой слишком много магической силы и слишком мало желания тратить время на побрякушки и оборки. Была ночь, и Чандра не собиралась идти далеко, и поэтому она не надела, вопреки обычному, рукавицы и кожаный жилет. Доспех, необходимый сейчас пиромантке, был мысленным, а не осязаемым.

В келье Чандры, небольшой и скромной, как и у всех в монастыре, располагалась узкая кровать с льняным бельем и грубым шерстяным одеялом, маленький столик, единственный стул и нехитрый сундучок. Это и было все, необходимое пиромантке. Люди в монастыре, будь они гостями или постоянными жителями, прибывали сюда в поисках мудрости, знания и силы, а не телесных благ или материального достатка.

Горный воздух ночью был прохладным, даже в это время года, когда дни были особенно теплыми. Чандра обрадовалась легкому холодку на коже, выйдя из кельи на ночной воздух, и закрыла за собой дверь. Она тихо проследовала по коридору мимо других келий, никого не разбудив, и дошла до широкой террасы на восточной стороне монастыря.