Коварство Древних - astellar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Двадцать пять? — с сомнением переспросила Тиранда, и по интонациям ее голоса невозможно было определить — много это или мало.
— В самый раз, — согласился с учителем Малфурион. — Четверть века — не такой уж и маленький срок, но и слишком надолго оставлять его одного тоже нельзя — он может подумать, что о нем забыли или предали… у него богатое воображение.
— Верно, — кивнул полубог. — Но Иллидан и не будет совсем один… Я оставлю ему лазейку для досрочного освобождения. — В ответ на вопросительные взгляды спутников Кенариус пояснил. — Я назначил его тюремщицей Майев Песнь Теней — сестру одного из убитых им на горе Хиджал патрульных. Если он усмирит свою гордыню, и ему достанет здравомыслия для осознания своей вины и признания ошибки, то он попросит у нее прощения…
— А если он будет настолько убедителен, что Майев примет его извинения, то тогда мы выпустим его, — озвучил напрашивающийся вывод эльф-друид.
— Да.
— Он не часто извиняется, — поморщилась эльфийка, припомнив одинокое иллидановское «прости». — И при этом обычно немногословен…
— На все воля Элуны… — мудро и в тему ответил Кенариус.
Далее разговор плавно перешел на другие темы: предводителям уцелевших в войне и последующем катаклизме остатков эльфийского народа было что обсудить.
Глава 1
Пять дней спустя.
Будучи натурой крайне деятельной, за минувшее время пребывания в темнице Иллидан успел передумать обо всем, о чем только было можно: о своих поступках, о том влиянии, которое они оказали на конкретных персон и на мир в целом, о том, как это все примерно выглядело с различных точек зрения, начиная от ближайших сподвижников и заканчивая ни много ни мало самим Саргерасом, который подарил ему магическое зрение… Ох, и неблагодарное это было дело — фантазировать на тему мотивов поступков таких одиозных личностей — всю голову сломать можно!
И чем дольше эльф размышлял, тем больше он убеждался, что, несмотря на совершение множества мелких промахов и использование порой чересчур прямолинейного подхода, в главном он все же не ошибся — без Источника Вечности его расе ничего хорошего не светило: в лучшем случае — с трудом поддерживаемая стагнация, в худшем — постепенная деградация, ибо в основе прогресса эльфийского народа лежала сила Источника.
Словно нарочно подгадав момент, когда пленник разберется с основными вопросами, к нему заглянул первый посетитель. Стражник вынырнул из теней пустующего коридора и замер напротив решетки, рассматривая заточенного эльфа. Отблески пробегающих по прутьям волн магии выхватили из сумрака темно-зеленый плащ, наброшенный на плечи, и не только его… Длинные русые волосы, выбивающиеся из-под вычурной маски, закрывающей верхнюю половину лица, нежные губы, мягкие обводы подбородка и характерные выпуклости на груди — все это не оставляло никаких сомнений относительно определения пола особы, склонившей голову набок. И пусть ничего из этого Иллидан не видел, но возможностей его нового зрения вполне хватало, чтобы отличить женщину от мужчины.
Пяти дней, проведенных в одиночестве, явно было недостаточно, чтобы узник успел соскучиться по живому общению, поэтому он и не спешил начинать разговор с молчаливой эльфийкой. Та, в свою очередь, тоже не горела желанием налаживать контакт со своим поднадзорным. Несколько минут бессловесного разглядывания пленника завершились, и девушка, резко развернувшись, снова растворилась во мраке коридора, а Иллидан продолжил свои мысленные изыскания.
Такая почти однообразная картина повторялась изо дня в день в течение недели: одно из действующих лиц «немого театра», а именно пленник, оставалось тем же самым на протяжении всего «спектакля», а вот стражницы периодически менялись. По окончании указанного промежутка времени Иллидану надоело переливать из пустого в порожнее (как ни крути, Источник нужен — чего тут еще обдумывать?). Охотник на демонов последовал совету бывшего учителя и погрузился в медитацию: Источник Источником, но из-за своих метаний между любовью к Тиранде, братскими узами, долгом перед королевой и народом и тягой к новым знаниям и силе он порядком запутался. А еще эти юнцы, попавшие под горячую руку… Он никогда не отличался спокойным нравом, но тут брат был прав — что-то в его действиях было не так, и что именно — это он и собирался узнать!
Отстраниться от внешнего мира и погрузиться во внутренний было легко, ибо обстановка тому весьма способствовала. Иллидан расслабился и опустил голову на грудь, зеленые огни под повязкой начали медленно угасать, пока не потухли совсем. Теперь даже если бы Майев или кто-то другой изъявили желание пообщаться с пленником, их попытки остались бы безрезультатными.
Год спустя.
Время, проведенное за «разбором полетов», не было потрачено зря. Начав с самой верхушки — с анализа своих поступков — он перешел к рассмотрению их подоплеки, то бишь мотивов, как легко читаемых и лежащих на поверхности, так и внутренних, скрывающихся глубоко в подсознании эльфийского чародея. И чем больше он сравнивал свое прошлое, довоенное «Я» примерно двадцатилетней давности с настоящим, тем больше находил различий, порой малозаметных, но очень важных и существенных. Оставалось лишь найти причину этих изменений. Кто-то, незнакомый с эльфами, скажет: «Прошло целых двадцать лет, и, вполне естественно, что его образ мыслей поменялся и не один раз…», но для представителя этой расы, отличающейся малой инертностью во взглядах на жизнь, прошла всего-навсего какая-то жалкая пара десятков лет. И не все эти странности у него получилось списать на войну.
Путем сопоставления и с учетом нескольких весьма логичных допущений, Иллидан пришел к выводу, что его мозги пошли в разнос именно после приснопамятной встречи с Саргерасом. «Вот, рогатый ублюдок! К зрению и татуировкам присовокупил-таки еще какой-то подарочек!» — и чем дольше он размышлял на эту тему, тем больше находил подтверждений своей догадке. Ему осталось самую «малость» — понять, что такого натворил с ним павший Титан, и как от этого избавиться.
Однако продвинуться в этих вопросах у него не вышло. И вовсе не потому, что Иллидан не смог из-за ограниченности ресурсов, а по причине того, что ему помешали…
---------//---------
Одна из комнат типичной студенческой общаги, время конца первой пары.
«— …
— ЦЛК25 гер! Идем с ребра, нид рдру/ршам, аркан и дц. Гс от 6к пм ми.
— …
— рс25 г на ласта нужен хил с прямыми бритыми руками, торчащими откуда угодно, только не из жопы. Гс в пм!
— …»
Глаза студента второго курса, лежащего в
