Рассказы - Орли Кастель-Блюм

Но я бросила парочку названий. Она была знакома с одной из книг, во сне это была последняя из написанных мною книг. Я говорю себе: — Долли Сити[2], если это то, что может всунуть меня в Бейт А-Шитта, и способствовать тому, что я, наконец, оставлю позади себя этот город, город дельцов и предпринимателей, в котором я родилась, — тогда я обещаю не спорить с рисом. Ну, безусловно, разумеется, я знаю, что это запрещено.

PASSIVE AGGRESSIVE

В каньоне Радиус[3], за вторым мостом слева, если Вы едете от ворот Монтефьери прямо, все время прямо, второй поворот налево и тотчас направо, и прямо до конца, и там, на перекрестке — налево, и уже сразу, есть магазин, в который затягивает некой, просто таки физической силой, перед увлекательными свойствами которой я не устояла. Это ураган, такой мини-ураган, мощность которого превышает возможности обычного человека, этакий вдох великана, но только — вдох, без великана. Как бы то ни было, сила большой втягивающей способности доставляет Вас прямехонько к двум работницам прилавка, которые немедленно задают Вам два вопроса, по вопросу на каждую. Первая спрашивает, что Вы здесь делаете, а вторая, которая вступает вслед за ней столь синхронно, что кажется, над этим работали годами, вопрошает какой у Вас размер.

Вопрос о том, что Вы делаете, не что иное, как подвох и ни в коем случае не следует на него отвечать. Это самоубийство! Напротив, нужно держать паузу, подчеркивая тем самым, что Ваше присутствие здесь легитимно в силу самоё посещения каньона Радиус, будучи следствием Вашего обладания статусом гражданки демократической страны. Желательно также деликатно коснуться сумочки, не так, не дай бог, будто Вы намерены вытащить пистолет, а с великим спокойствием, будто вы собираетесь достать из сумки свои документы, которые докажут, что Вы — гражданка демократической страны, пребывание в гражданстве которой — смысл Вашей жизни.

Итак, отвечать следует лишь на вопрос о размере. Но и здесь имеется своя ложка дегтя, и здесь не без подвоха. Ни в коем случае не следует говорить «не знаю» или «а бог его знает». Это грубейшая ошибка, приводящая к тому, что обе дамы размыкают уста, и тут уж — пиши пропало. Никогда в жизни, где бы Вы не очутились, Ваши органы слуха не получат порции ругани такой интенсивности. Поэтому, я Вам от всей души советую, что-нибудь да ответить, и ни в коем случае не демонстрировать неосведомленности в вопросе своих параметров.

Лучше сообщить размер. Даже не свой. Опыт показывает, что обе продавщицы своими рентгеновскими очами локализуют область значений Ваших размеров, и что они уже зафиксировали в своих головах много более того, что находится в их компетенции. Одна, например, уже знает о Вас всё. Другая же — просто прорицает Ваш путь.

Нерешительность в этой, забытой богом торговой точке, воспринимается обеими жрицами прилавка в штыки, и они довольно часто становятся весьма агрессивными, хотя и в пассивной форме. Уже не говоря о том, как они позволяют себе общаться с Вами, они могут, войдя в роль плакальщиц, начать стенать на непонятном для Вас языке, постукивая при этом тремпелем по голове. Не чувствуйте себя виновными в их плачевном состоянии. Они, в сущности, оплакивают утрату пути, не умея при этом предложить что-нибудь свое. Это не имеет к Вам никакого отношения.

Поэтому, в самом деле, предпочтительно сообщить размеры и все тут, в зеркале не застревать, ну и т. д.

Да и после того, как Вы выбрали — насколько Вы вообще могли выбирать — ни в коем случае не следует стоять у зеркала и спрашивать продавщицу, как Вы смотритесь, идет ли это Вам, и не подчеркивает ли то, что Вам хотелось бы скрыть. Ни-че-го. Тишина. Фасон. Образцовые манеры. Европа.

Если и есть нечто, чего эти тарахтелки смертельно боятся, то это когда на них перекладывают принятие решения. Тут уж они просто впадают в истерику.

«Чего это мы будем вмешиваться… Вам решать… Вы будете это носить, не мы… У нас демократическая страна, поступайте, как Вам вздумается… Мы здесь только продавщицы, нам мнение не положено… Ясно, что это восхитительно, понятно, что ужасно…»

По их глазам видно, что в данной торговой точке желательно, и настоятельно рекомендуется, оставлять сомнения при себе. Погрузитесь в размышление. Рассматривайте себя. Повернитесь вправо-влево. Сделайте взгляд более пристальным. Ни в коем случае не смотрите искательно на продавщиц, ища у них поддержки. Не искать. И если в очах хотя бы одной из них появится малейшее дуновение — остерегайтесь, Вас предупредили. В этот момент ведите себя так, как будто они — воздух. Милочка, да они видят тебя насквозь! Они знают, кто ты такая. Они знают, что ты возьмешь все, можешь ты себе это позволить или нет.

И если Вы все же решаетесь не брать, по причинам, которые не оглашаются, — прошу Вас выслушать меня внимательно. Зайдите еще раз в примерочную и наденьте то, в чем Вы пришли. Вы ведь хорошо знаете, где Ваше, а где — нет. За бежевой занавеской есть темно-серая кнопка экстренного вызова. Эта кнопочка ведет непосредственно в дирекцию каньона Радиус, хорошенько осведомленную, к огорчению, если можно так выразиться, продавщиц о том, что клиентка, в конце концов, решила отказаться от покупки, и у дирекции на этот случай имеются ее собственные экстренные меры.

В Вашем распоряжении семь минут. Правильно, это немало. Но в этом кроется опасность — продавщицы могут сообразить, что Вы приняли решение не покупать и вернулись к исходной точке. Так или иначе, берите бразды правления временем в собственные руки, дышите глубоко, может быть, попытайтесь развить беседу через занавеску (я в этом не преуспела), даже просто болтайте ни о чем, главное — старайтесь, как можно тянуть время. Спокойно ожидайте продолжения своей судьбы. Если Вам это удалось, обратите внимание, что по прошествии семи замечательных минут магазин наполняется множеством покупателей, которых посылает туда дирекция, чтобы сбить с толку продавщиц. Вы сможете использовать эту перемену во внимании продавщиц, до сих пор сосредоточенном исключительно на Вас, и потихоньку смыться, точно так, как в считанные секунды вслед за Вами поступят все остальные покупатели.

Если Вы все же решились покупать, платите наличными. Они не соглашаются принимать чеки или кредитные карточки. Одна из них испытывает недоверие также и по отношению к наличным. Если купюры новые, она немедленно заподозрит, что они фальшивые, если старые — ее особое отвращение вызывает то, что они старые. Из-за особой чувствительной первой, пересчитывает их всегда вторая, и так дотошно! Нет зрелища более чарующего, чем сотни шекелей, перелетающие из одной руки в другую в сопровождении громогласного счета, или тишайшего, затаенного глубоко в сердце. И самое интересное — громко, и на импортном языке, так, что Вы даже не в состоянии опознать из какой части суши он сюда пробрался.

Если Вы совершили покупку, то, выходя из магазина, Вы ощутите ужасно странное чувство, что пакет с покупкой невесом. Необходимо избегать подобного чувства и двигаться прямо к выходу, не покупая больше ничего по дороге. Пакет окончательно приобретает свой вес только тогда, когда Вы минуете Суперфарм[4]. Лишь теперь Вы можете заглядывать внутрь и удостоверяться лично.

Для этой цели не следует грубо совать руку внутрь пакета и ощупывать его содержимое — жаль нарушать оригинальную магазинную укладку, достаточно лишь украдкой заглянуть в неизреченные его глубины.

Свистки

Какой красивый этот мир! И вместе с тем, какой испорченный! Такой подневольный! Скучный такой!

Как мал Израиль! Какой он крохотный! Всего одно землетрясение, от Цфата до Эйлата, баллов эдак в семь по шкале Рихтера, уничтожает его целиком. А как беспечны его граждане! И как очаровательны, как отчаянно смелы! И тем не менее, такие испорченные, убогие такие!

А какой Израиль мудрый! Маленький и мудрый! Умный Израиль. Очень. У него есть бомба, у него есть много бомб. И еще много всяких складов для чрезвычайных времен. Умен Израиль, умен! Большой. Великанский Израиль. Такой маленький и уже такой исполин!

Среди разных складов умного и крохотного Израиля есть Склад свистков. Отметим, что месторасположение и предназначение этого Склада решительным образом засекречены. Однако же на этом Складе — и как это ожиданно, как по-израильски, и в то же время — как хитро! — нет достаточного количества свистков на каждую душу населения. Вследствие этого власти не разглашают факт наличия Склада и держат его в тайне от ока общественности.

Склад свистков — а это как раз дозволено разгласить — располагается вблизи ручья Ахзав, а над ручьем армейская инженерная часть воздвигла мостик из особо прочной стали. Этот мосток соединяет Склад с Предприятием по производству свистков, рабочие которого специализируются на выпуске свистков исключительной пронзительности, размером не более полутора сантиметров.