Короткое замыкание - Микки Спиллейн

Глава 2

Стоящее высоко солнце проникало сквозь опущенные шторы и наполняло комнату золотистым светом. Я понял, что проспал очень долго. Поднеся запястье к глазам, обнаружил, что мои часы-браслет пропали. Рука моя оказалась голой, как я весь с головы до ног, лежащий в постели Рондины.

Бросив взгляд вокруг себя, я обнаружил на ночном столике мои часы, их стрелки показывали 9.45.

Я нащупал телефонную трубку и набрал номер говорящих часов. Выяснилось, что 16.30. Я повесил трубку и снова натянул простыню, так как вошла Рондина, услышав, что я пользуюсь телефоном.

— Почему ты меня не разбудила, девочка? — Мой голос прозвучал жестко, недовольно.

— Я не знаю, что тебе дал врач, но подействовало это основательно.

— Кто меня уложил в постель? — Заметив ее лукавую улыбку, я проворчал: — Ты могла бы оставить на мне хотя бы трусы... Это не было бы смешно...

Она села на край кровати.

— Ты стонал во сне.

— Хватит! — усмехнулся я. — Нет, ты не посмела бы.

— А почему?

— Ты слишком порядочная девушка и стеснительная.

— Но ты меня здорово воспитал.

— Это мы еще посмотрим. Дай мою одежду.

— Нет. Это приказ врача. Ты должен оставаться в постели.

— Чей еще приказ? Чарли? Хэла Рэндольфа?

Я прочитал ответ в ее глазах, которые она не отвела.

— Они передали это мне через моих начальников. Они, естественно, знают, что ты собираешься делать, поэтому решили надавить через меня. Я должна задержать тебя. Но так будет лучше, Тайгер, так будет лучше...

— Для них — да! Боже мой!

— Я думаю только о тебе... — Рондина и не пыталась хитрить.

— Когда ты станешь моей женой, то будешь исполнять мои приказы. И никто не посмеет вмешаться, а кто попробует, дорого за это заплатит. Что же касается тебя, то, если ты будешь слушаться, сохранишь свои ягодицы.

— А когда я перейду в твое распоряжение?

— Я скажу тебе, когда это произойдет.

— Кажется, ты любишь долгое жениховство, Тайгер? — Она больше не улыбалась.

— Когда все закончится. Когда мы сможем дышать, не вдыхая запаха смерти вокруг себя, и ходить куда угодно, не опасаясь. Я не хочу предлагать тебе вдовство раньше замужества.

— А можешь ли ты сказать, дорогой, откуда ты знаешь, чего хочу я?

— О! Ты берешь то, что я тебе предлагаю, потому что ты Юлия. А все Юлии не хотят смотреть вдаль. И я не хочу, чтобы ты была замешана в подобном безобразии, моя подружка Юлия.

— Я в ужасе от этого имени.

— Ах да? Это ничего не значит, тем не менее носи его, девочка. Это знак того, что ты больше чем кукла: от куколки у тебя чудесные черты лица и потрясающая фигура, но у тебя есть еще и мозги... и солидные. Я обожаю тебя. У тебя есть возможность, которую я один хочу оценить.

— Итак, согласна, я твоя Юлия.

Я вздрогнул: я забыл «Английского короля», и она выдала мне это с чистым бруклинским акцентом.

— Черт возьми! Где ты выудила это?

— У тебя.

Она направилась к шкафу и вынула мою одежду.

— Ну, теперь одевайся. Помочь?

Я толкнул ее:

— Вон отсюда. Справлюсь сам.

— Правда? А бывают случаи, когда ты нуждаешься в партнерше, нет?

Я состроил мерзкую улыбку:

— Согласен. Теперь убирайся отсюда.

Медленно она встала с кровати и некоторое время молча смотрела на меня, прежде чем не спеша направиться к двери. Рондина не скрывала своего колебания. Положив руку на дверную ручку, она повернулась и спросила:

— Ты на самом деле знаешь, где он?

— Кто?

— Агрунски.

Я натянул брюки и застегнул пояс с кобурой, потом засунул в нее мой сорок пятый, после чего стал надевать рубашку.

— Нет, я этого не знаю, но, как я сказал, мне кажется, что знаю, где его надо искать.

— Я могу тебе помочь?

— Возможно, но не сейчас. Не на этой стадии.

— А другие дела? — продолжала она, полная надежд.

— Пусть они провалятся! Позже я скажу тебе почему.

— Ты выйдешь?

— Конечно. В город, в нью-йоркскую контору ИАТС, чтобы подать рапорт Хэлу Рэндольфу и компании... А они его или примут, или выбросят, если он им не понравится.

— Так необходимо, чтобы ты предстал перед ними именно таким?

— А по-твоему, я должен изменить манеру поведения?

— Иногда мне казалось...

— Я буду делать то, что хочу. Если существует что-то, чем меня не проймешь, то это сантименты, болтовня и капризы куклы. Когда я занят делом, меня лучше не трогать. Ты знаешь мою работу, так что не пытайся мне противодействовать. Еще не родилась женщина, которой это удастся, а ее мать уже лопнула. Я всегда веду мое дело так, как считаю нужным.

Рондина некоторое время пристально смотрела на меня, потом улыбнулась и пожала плечами. В своем роде она ведь тоже специалист. Молодая, но, тем не менее, с несколькими трупами позади. Это все когда-то началось...

— Поняла, Тайгер, — сказала она. Затем, нажав на ручку двери, открыла ее и, бросив последний взгляд через плечо, спросила: — Ты по-прежнему в меня влюблен?

— Не шевелись, и ты убедишься в этом!

— Ты и игра таких слов... — Она исчезла.

Хэл Рэндольф старательно подготовил все для небольшого сеанса инквизиции, но мы слишком часто играли в такую игру, чтобы из этого что-нибудь вышло. Тем не менее, они сегодня создали для меня декорацию: начальники трех служб, головы которых мне хорошо известны, и парочка очень респектабельных юридических хроникеров, сидящих за пишущими машинками, готовых зафиксировать каждое слово, чтобы потом можно было разобраться, что же было сказано.

Рэндольф, сидящий во главе стола конференций, улыбался и был любезным, чтобы расположить меня к откровенности. Я поймал взгляд Чарли Корбинета, устроившегося в углу, и в ответ на его полуулыбку моргнул.

Подвинув к себе единственный свободный стул у стола, я сел сбоку. Боль меня угнетала, поэтому я начал с атаки:

— Итак, господа?

Оба стенографа заработали. Рэндольф прочистил горло, наклонил голову с отсутствующим видом и одарил меня уже другим взглядом, при котором выражение любезности с его лица исчезло.

— Обратимся сразу к фактам. Мистер Корбинет рассказал нам о вашей с ним беседе, но в связи с создавшейся ситуацией... нам хотелось бы услышать все от вас, так сказать из первоисточника...

— Естественно. В общем или в деталях?

— С самого начала.

Я уложился в три минуты. Их хватило, чтобы покрыть зал саваном. Лица присутствующих вытянулись, только секретари продолжали фиксировать мои слова, видимо совершенно не пораженные их важностью. Неужели они слишком часто слышали подобные вещи, из которых можно составить целые главы книг о человеческой жестокости?

Когда я кончил, Рэндольф некоторое время помолчал. В зале было так тихо, что даже стало слышно дыхание людей. Наконец он проговорил:

— Тайгер... вы упустили одну вещь.

— Да?

— Вы заявили мистеру Корбинету, что знаете, где найти Агрунски.

— Не совсем точно, Рэндольф.

— Что же вы ему сказали?

— Мне кажется, что я знаю, как его можно найти.

— Может, будет лучше, если вы объясните?

— Сейчас еще не время для этого, старина. — Я откинулся на спинку стула и с насмешливой улыбкой выдал ему весь пакет: — Как некоторое время назад вы мне сказали, я хожу по тонкой веревочке. Один неверный шаг — и полечу вниз. Если бы вы могли помочь мне в этом, то наверняка это сделали бы. А? Результат доставил бы немало удовольствия многим, находящимся здесь. Вам очень хотелось бы, чтобы Мартин Грейди свалился со всеми своими парнями. Если бы это случилось, многие политические акции некоторых болванов взвились бы ввысь... Точно?

Все уставились на меня. Рэндольф не сказал ни слова. Тогда я продолжил:

— Позвольте обрисовать вам фактическую ситуацию, господа. В этом деле я замешан настолько же, насколько и вы, не больше. Мы все погрязли в нем, хотим мы этого или нет, и, пока не станем видеть яснее, в наших интересах трудиться вместе, в противном случае мы рискуем оказаться выброшенными вместе с большим количеством обломков Соединенных Штатов.

Покашливание, переглядывание. Они поняли. Мужчина около меня, безусловно занимающий высокий пост в Вашингтоне, который прикрывал его настоящую деятельность, поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание.

— Если я правильно понял мистера Мэнна, то он просит нас то ли предоставить наши силы в его распоряжение, то ли держаться подальше от этого дела, пока он будет вести его достаточно экспансивно.

— Я прошу сотрудничества, мистер Делани, честного сотрудничества. Мы не можем в данном случае поджать лапки.

— А что дает вам основание верить, что мы нуждаемся в вашей организации?

Я ответил прямо:

— Тот факт, что мы действуем, когда вы не можете или не хотите действовать. Вы все отлично знаете, что Мартин Грейди работает в интернациональном агентстве. Он не стеснен бюджетными соображениями. Пока вы получите разрешение, чтобы купить... скажем, сведения, он уже оплатит и купит все, что ему нужно. У нас есть люди во всех посольствах, совершенно легально. Все переходы через границы проходят через наши руки и становятся нам известны так же быстро, как и в ваших службах. Но в данном случае мы говорим о Луи Агрунски. Мы должны найти его. И я рассчитываю это сделать...