Соблазненная принцем - Кристина Додд

Девушка была само совершенство.

Рауль заметил, как затрепетали у нее ноздри, и она прищурилась.

Он понимал, что это значит. Она не одобряла ни его, ни его происхождение, ни его репутацию.

Кем бы она ни была, она была самодовольной педанткой.

Проследив за ее взглядом, Белл вскрикнула:

— Рауль! — И, раскрыв объятия, бросилась к нему, смеясь и плача одновременно. — Я так по тебе скучала!

— А я скучал по тебе, малышка, — сказал он, крепко ее обнимая. — В Оксфорде я искал подходящий подарок по случаю твоего восемнадцатилетия и нашел… Вот!

Он подал ей плоский шелковый мешочек.

Заглянув внутрь, Белл извлекла кашемировую шаль, цвета которой были исключительно гармонично подобраны и отличались особой глубиной.

— Ах, Рауль, — прошептала она, разглаживая рукой ткань, — она великолепна! Как будто сделана специально для меня. — Белл взглянула на него, и глаза ее наполнились слезами. — Благодарю тебя.

Она знала. Непонятно, каким образом, но она знала.

Белл всегда была сестрой, которая умеет читать в его сердце.

Взяв у нее шаль, он встряхнул ее и набросил на плечи сестре, потом предложил ей руку.

— Может, представишь меня своим гостям?

Лицо Белл просияло.

— Конечно! Виктория, это мой брат, Рауль Лоренс.

— Твой брат? — Виктория окинула его взглядом с головы до ног и присела в почтительном реверансе: — Мистер Лоренс, это честь для меня.

«Так. Значит, она не одобряет меня. А ведь она еще не узнала, кто я такой».

Это был вызов.

Рауль обожал, когда ему бросали вызов.

— Рауль, это моя самая дорогая подруга на всю жизнь, Виктория Кардифф.

— Мисс Кардифф.

Он поклонился, не улыбнувшись. Однако его глаза смотрели с некоторой иронией, что, как он заметил с довольным видом, раздосадовало юную Викторию.

— Мы с Викторией познакомились в школе, и она оказалась невероятно душевным человеком, — поведала Белл.

— Ты меня слишком перехваливаешь, Белл, — сказала Виктория, потупив глаза, — а все потому, что ты сама такая милая, что с тобой легко быть доброй.

— Она действительно очень милая, — подтвердил Рауль и вдруг услышал крик, долетевший с другого конца цветника.

Вглядевшись, он увидел, что к нему с сияющими от радости физиономиями мчатся Арианна и Люси, за которыми следуют более спокойным шагом Мэдлин и Элла.

— Извините меня, леди, — сказал он и направился, радостно улыбаясь, навстречу двум своим самым младшим сестрам.

Арианна, которой было теперь шестнадцать лет, унаследовала от матери белокурые волосы и синие глаза и выглядела словно ангел.

Но Рауль-то знал, что она далеко не ангел.

Люси было пятнадцать. Она была самая высокая из сестер, и у нее были темные, как у отца, волосы и зеленые глаза. Эта девочка умела скрывать свои эмоции под маской безмятежности, хотя это умение досталось ей нелегко.

Когда все перецеловались и обнялись, Рауль поздоровался с двумя старшими девочками.

Потом к ним присоединилась Белл. Все сестры стояли вместе, смотрели на него и смеялись, радуясь тому, что он приехал домой.

Среди этой вакханалии радости он все время ощущал присутствие Виктории, которая печально наблюдала за ними, как будто он и девочки были какими-то экзотическими птицами.

Собрав вокруг себя сестер, Рауль повел их к лучшей подруге Белл.

Она была одета не так хорошо, как остальные девочки, собравшиеся на вечеринку. Платье ее, видимо, было перешито из старого, о чем свидетельствовали невыцветшие полосы вдоль выпущенных швов, а шляпка… хотя ее поля и прикрывали от солнца нежную кожу Виктории, соломка уже не держала форму.

Девочки окружили Викторию и со смехом постарались втянуть ее в центр семейного события. Не составляло труда заметить, что она им нравится, и это было интересно, потому что Рауль с большим уважением относился к своим сестрам и к их мнению о людях. Они как-никак выросли в доме и с детства научились сдерживать эмоции.

Однако Виктория относилась к сестрам Рауля сдержанно, словно не доверяла их дружбе и всю жизнь надеялась только на себя.

Забавно, но ему вдруг показалось, что она такая же, как он. Рауль улыбнулся Виктории, и она немедленно сделала шаг назад.

Они могли разговаривать друг с другом, обходясь без слов. Причем никто другой не замечал, что они общаются.

— Нам пора одеваться к сегодняшнему балу, — сказала Белл и схватила Викторию за руку. — Пойдем, Виктория, будет весело!

Рауль впервые увидел, что Виктория растерялась. Казалось, она не согласится, однако на ее лице появилось мечтательное выражение.

Остальные девочки окружили ее, и вскоре все вместе пошли к дому.

Осталась только Элла, которая подошла к нему и положила руку на его предплечье.

Он положил свою руку на руку Эллы, и они отправились следом за весело болтавшими девочками.

Сестры делали жизнь Рауля не такой унылой и наполняли ее светом. Он был сыном, и все внимание отца сосредотачивалось на нем, а девочек виконт игнорировал, оскорблял или совершал на их глазах жестокие поступки. Бездумное презрение Гримсборо к своим дочерям, в основе которого лежал исключительно их пол, не могло пройти бесследно.

Их мать сделала все, что могла, но за время пребывания Рауля в Англии она перенесла не менее двух выкидышей и одно мертворождение, причем в каждом случае это были мальчики. И сильная красивая насмешливая аристократка, на которой женился Гримсборо, сникла, превратившись в худенькую печальную женщину, горюющую по своим потерянным сыновьям.

Поэтому Элла, как старшая, взяла на себя ответственность за защиту младших сестер и, когда могла, Рауля. Она относилась к ним по-матерински, тревожилась за них, наставляла. Он уважал ее за ее доброту, хотя и удивлялся, что она жертвует своей молодостью ради семьи.

Элла сказала:

— Белл уговорила мисс Кардифф надеть одно из новых платьев Люси. Они ведь одного роста, нужно только немного подогнать платье по фигуре.

— А у нее нет собственных платьев? — спросил Рауль.

— Есть, конечно, но все они в таком же плачевном состоянии, как и то, которое на ней сейчас. У Виктории очень скупой отчим.

Вот как? Это объясняет, почему она такая сдержанная.

Элла продолжила:

— Когда Виктории пришлось выбирать между платьями и школой, она выбрала школу. В будущем она собирается стать гувернанткой, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь. У нее настоящий талант к иностранным языкам, сильная воля, она человек здравомыслящий, и я уверена, она добьется успеха.

Гримсборо кивнул. Он слышал о знаменитой Академии леди Бакнелл. Это учебное заведение называли оплотом обучения и образования женщин, намеренных сделать карьеру.