Досье Уильяма Берроуза (The Burroughs File) - Уильям Берроуз

– Твой толкач удалил отравленный мертвый мир ТАМ. – Он стряхивает пепел с недокуренной сигареты. Хлопья пепла падают на Нью-Йорк Онолулу Ариж Им Остон. – А ЗДЕСЬ Смерть вступает в игру ПРЕЖДЕ детских книжиц. Кстати – эта кнопка – включает лазерные пушки: (черно-серебристое небо порванной пленки). – Резкий как под приходом фокус – шапка радужной пены «заправленного» безалкогольного пива в баре «У Сида». Он стоял на длинной дорожке из бумаг протянувшейся обратно к полю для гольфа. Отравленная дорога смещаясь по эллиптической траектории изгибалась огромной дельтой папиросной бумаги на ветру и проходила через турникеты и вагончики фуникулера.

– И познаешь морячка который говорил: «Скажу только раз: я вел лозу и звезды обратно сквозь конвульсии старика в слизистой мира. Ты должен быть ТАМ влажными утрами в школьном сортире – пролететь на полной скорости над писсуарами и прочь оттуда. Гляди со старых снимков и листков – напряг – присутствие – Удерживай посередине свои булыжные мостовые и ряды стройных мальчиков – легкий ветерок на углу сент-луисской улицы И ЕСТЬ полное присутствие. Никаких ЗДЕСЬ»: (указатель слева на красных бархатных занавесях и гниющих тиковых досках). – Нет НЕ через сиреневое небо. В кривом зеркале вижу отравленные кости – и снова этот враг маленьких людей – блокада голубых огней – онемевшая парализованная земля лишенная утра – Стрелка умерла и погляди на мусор опиумных притонов на пустырях.

Еще один кандидат на рождение сворачивает себе самокрутку.

– А меня старый фильм бросил на дороге – как использованный презер ждущий пока его смоет дождем. На отметке 1920 ничего не случается.

Озаренное огнями бара окно – на мостовой старый друг машет рукой. Писсуары протянулись аж до самого неба-открытки. «Мистер, я умираю? Забытый в слизистой мира?»

– Порыв ветра многое уносит с собой – вон видишь – извивающуюся лозу сказал ребенок как застывший цветок – кровоточащей юности – потертое пальто на скамейке…

Далеко-далеко играет на флейте Пан. На морской стене повстречал образ мальчика который скачет сквозь прошлое меж лопастей потолочного вентилятора – аромат плоти по утру разносят легкие ветерки…

– Лазерные пушки – чума детских книжиц – нужна – блокада голубых огней – если повезет то пять раз… – …Пыль в воздухе отмечает границу барьера. Помните как я ничего не сказал остальным кандидатам на рождение тянущимся за последней сигаретой из старого фильма. Больше ничего не написано. Летят над холмами порванные книги – почти забыто древнее лицо. Стрелка замерла. Его детство как забытый мусор за рекламным щитом. Подростки поливают лозу теплым дождиком.

Тянется мертвая порванная пленка мира. Избитые команды просочились нагрузившись последней работой. Его голоса больше не слышно. С этим обращением путь завершается. Опустился последний флаг друга при достижении цели и он смешал кровь которую я создал пять тысяч лет назад создал во крахе – обманные слова взорвались навеки. Слова солдата мистер Брэдли и больше ничего не осталось – мертвый дым войны.

А безмолвие мягко окутало Ахава который скользил над морем ночи: «Ну, помните мистер что я из далекой-далекой галактики? Меня забыли еще прежде чем вы успели стереть следы моей крови?»

День заслоняет собой эфемерный мир у него в глазах, апрель заставил затаить дыхание в присутствии умирающего ответа: это плавание между мирами последний один матрос попрощался с тобой а я сидел тут задумчивый под лучами старого солнца прислушиваясь к его голосу когда он первый раз вошел в паб «Лебедь». Он явился, а ядовитый сон должно быть подкрался близко – синяя рука его чуть не схватила. Он и не знал что эта история завершилась тем же днем.

На белых ступенях морской стены я прощался: «Адьос, мистер – вы в прошлое. Не надо мне встреч лицом к лицу».

Этот изломанный мертвый мальчик из нового мира созданного во крахе перечеркивает последние и величайшие сны мечты человечества. Зачарованные движения год за годом взрывались в зеркале от его прикосновений. Континент угасает. Интересно когда он впервые оказался там где история завершилась?

– Нож и опустевшие артерии. Как давно это было. Застывающая кровь перебирает пальцами по флейте. Твои актеры стерты, Брэдли. Вот недокуренная сигарета. Шапка пены на «заправленном» безалкогольном пиве «У Сида». Последний ответ от моря и воздуха порванной пленки. Длинная тропинка из оттисков на металле исчезает на золотом поле.

– А меня тут бросили давным-давно – пустого в ожидании мира 1920 у него на глазах. Мистер забыл про барьер – умрешь здесь – и крах снова не даст жизни маленьким людям – забытый давным-давно я не могу выбраться – рука ветра треплет пальто на скамейке, мистер – Последний флаг друга, мистер Брэдли.

– Ахав, давным-давно далеко-далеко отыграла мертвая флейта и больше ничего не осталось.

– Мистер Брэдли, случайный гость в моей грустной галактике – истекающий кровью в прошлое на белых ступенях My – смятое пальто на скамейке между мирами – пустота ждет ушедшие лица – мистер Брэдли случайной крови созданной мною, посмотрите на мусор в конце истории.

– Адьос, ми-истер. Вам далеко – в прошлое – Белый Саббах не даст жизни этой земле – заплыв – и новый мир сотворенный во крахе – а вот мертвая работа – Забытое пальто на лавке – забытое лицо – и помните прощание друга, ми-истер – запертое в конце истории… – Он пальцем стряхнул пепел с недокуренной сигареты. – Мистер Брэдли давным-давно вы забыли сигарету. Этим обращением говорю вам: адьос.

– Я умру и меня вынесут из комнаты которая постепенно наполняется тяжелым синим светом. Эллиптически я раздеваюсь в темной комнате. Спиной повернулся к нему а пальто оставил на скамейке. И был барьер из жестяного скребка. Дым от погасшей сигареты у него в глазах – случайно поломанная юность – потухшие слова, ми-истер Брэдли. Мертвый кандидат на рождение очищенным голосом – медленно и спокойно отвечает между миров: «вот мертвая работа. Веду брата домой. Он снимал с одним господином комнату. Давным-давно. Последнее задание было в 1859-м. Попрощался со мной утром в спертом воздухе полном сигаретного дыма. Помните ведь я даю последний ответ из моря. Женщина из далекой-далекой галактики сдалась и не бьется. Направила паруса сюда. Сотри следы моей крови. Адьос, ми-истер».

– Его голос умолк. Тур завершен. Саббах с этого момента прекращает свое обращение. Услышь последний ответ друга. Выцветшие голоса не долетели. Замкнутая и искривленная тишина.

– Говорит мертвый мальчик. Друзья ТАМ в 1859-м.

– Эту кровь что я создан во крахе прямо ЗДЕСЬ прерываю. Передайте далеко-далеко забытую пленку. Определенно многое изменилось. Эта «резервация» – из ада. Саббах также отменяет орудия краха сломанные в кривом зеркале. А твоя цена – пальто на скамейке. И твои слова навеки взорвались от одного его прикосновения.

Мальчик-красавчик вытянул из мора ночи ее лозу… прозвучали тихие слова: «Однажды и вы, ми-истер – Помните „Кстати прощайте ми-истер?“» – Я друга в беде не бросаю – И стою теперь против своих же людей.

– Последние следы ее крови. Семья здорово изменила планы. В Англии от него ничего не осталось. Задернулись шторы пурпурного вечера на потрепанном корабле – лезвие ножа и тишина. Прозрачно-зеркальный враг говорит его плавание застряло в декабре и теперь позабыто. Сломанные и искаженные голоса он медленно крутит в водовороте молчания. Кстати цена – один сраный билетик. Отправился в ближайшее будущее. Не возражаете если в Англию вместе поедем?..

Глазго год 1859 – Близится вечер и тени скользят по волнолому где я встретил мальчика и в его глазах увидел гавани мира – а в них умирающий ответ из комнаты которая медленно наполняется голубой ночью. С этих пор заплыв между мирами прервался. Порванная пленка прощается и замолкает. Такой вот грустный тихий ответ.

– Заговорил изломанный мертвый мальчик – эта отравленная кровь созданная мною во крахе. История резервации закончилась. Стрелка указывает строго на паб «Лебедь». Блокада света взорвалась в зеркале.

– Мрущие галактики – поздно, ми-истер – мне не уйти – блокада голубого света. Теперь стою против своих же людей – в пыли видно где именно – помни я умираю далеко-далеко – рубашка в пятнах чернил убегает от ножа и молчания. Пальто на скамейке где завершилась история. – Его голос умолк. Ветер уносит «прощайте, ми-истер».

День сегодня прошел, будто фильм на изъезженной пленке – смутно, дергано, всюду непонятные вставки и склейки, а сюжет понять – так и вовсе оказалось ему не по силам. Трудно было сосредоточиться.

«Пусть падет», Пол Боулз, Танжер.

Из текста под названием «Издалека машут рукой»

Заметка о методе, по которому текст и написан

Поскольку настоящая работа под черновым названием «издалека машут рукой» состоит из «нарезки» переговоров по рации между отделенными точками на межпланетной войне то метод «нарезки» выступает в качестве декодирующего средства. Например, агент К9 отпечатывает на машинке текст из случайного набора впечатлений : звуки улицы, фразы из газет и журналов, образы предметов в комнате и проч., проч. Затем складывает лист пополам и кладет его на лист другого отпечатанного текста отмечая / где одна страница переходит в другую. Подобный метод работы позволяет автору приблизиться к письму, так сказать, в настоящем времени, создать впечатление непосредственно переговоров по радио:::: помните/у меня /сообщения между отдаленными точками / взорвавшейся звезды / включают/далекое небо/ пример агент К9 отпечатывает / издалека машут рукой / и так далее/что бы ему ни представили/говорит грустный мальчик / из журнала / вот на этой странице / вычислил «адьос» и смерть / послание / из его пистолета / похоронено в песке / слышите как этот сухой / голос по радио / стирается с пленки / «Теперь слышите?» / писатель пишет в настоящем времени / кочующие сообщения / на ветреной улице / чтобы вычислить ваши сообщения такими / какими они были / посланы / операция состоит:::::: «Вы и есть сами мистер Брэдли мистер Мартин / конечно же» / кто же еще! / это ваш первый арест правда? / дело в том что / поймали недавно / ваше сообщение / и надо вычислить первоначальный смысл ::::::: текста «издалека машут рукой» /::::: «Можно сказать/ пленка старая / местами порванная / резаная / вот и кашляет / заедает / опять кашляет/ вот прямо сейчас / долго кашляет/ арестовали чтобы расшифровать/ага?»:::::: кашель/ вот, вот / кашляет/ пустые артерии скажут вам / кашляет / «адьос» / еще кто? / кашель/ пронесся над Нью-Йорком семнадцатого сентября 1899 года???