Блэк Свон Грин - Дэвид Митчелл

– Не сомневаюсь, что и цена у нее тоже весьма изысканная.

– У нас в любом случае есть рабочие, так почему не заставить их работать? Ты видел нашу кухню? Мне стыдно приглашать туда гостей.

– Хелен, почему…

Джулия иногда чувствует приближение ссоры даже раньше мамы с отцом.

– Можно я пойду к себе? – Встряла она.

– Милая, – мама выглядела оскорбленной, – а как же десерт?

– Я уверена, что это очень вкусно, но меня ждет Роберт Пиль (Роберт Пиль, 29 и 31-й премьер-министр Великобритании, жил в 19 веке). Нет ничего слаще гранита науки – пойду погрызу его. В любом случае, Оно испортило мой аппетит.

– Поедание шоколадок Кэдбери вместе с Кейт Алфрик, - вот что испортило твой аппетит, – огрызнулся я.

– Да? А если Оно такое умное, тогда может быть Оно ответит мне, куда пропала коробка конфет «Апельсин в шоколаде»?

– Джулия, – вздохнула мама, – мне не нравится, когда ты обзываешь Джейсона. У тебя ведь только один брат.

– И это на одного больше, чем нужно, – сказала Джулия.

– Кто из вас заходил в мой кабинет? – Вдруг, ни с того ни сего, спросил отец.

– Не я, – Джулия обернулась в дверном проеме, почуяв запах крови, – должно быть это был мой честный, очаровательный, послушный, младший брат.

Как он узнал?

– Это простой вопрос. – У отца точно были неоспоримые доказательства – они никогда не задавал праздных вопросов. Единственный взрослый, который блефует в разговоре с детьми – это наш завуч, мистер Никсон.

Карандаш! Когда Дин Моран позвонил в дверь, я должно быть оставил карандаш в точилке. Дурацкий Морон.

– Твой телефон звонил целую вечность, минут пять, честно, так что…

– У нас есть правило насчет моего кабинета? – перебил меня отец.

– Но я думал, что это что-то сверх-важное, поэтому я взял трубку, и там был к… – Палач заблокировал слово «кто-то», и мне пришлось искать новое слово, – человек на том конце…

– Мне кажется, – отцовская ладонь сказала «СТОП!» – я только что задал вопрос.

– Да, но…

– И какой был вопрос?

– «Есть ли правило насчет моего кабинета?»

– Ах, значит мне не показалось, и я действительно задал его. – Иногда слова отца похожи на ножницы – чик чик чик чик.

– Это забавно. – Вдруг сказала Джулия.

– Забавно? Разве кто-то смеется?

– Нет, пап, на следующий день после Рождества, когда вы с мамой поехали в Ворчестер, и Оно поехало с вами, телефон в твоем кабинете зазвонил. Честное слово – он звонил целую вечность. Я не могла сконцентрироваться на домашке. Чем дольше он звонил, тем страшнее становилось – мне казалось, что с вами что-то случилось, и теперь мне звонят врачи из больницы. Это сводило меня с ума. Я взяла трубку и сказала «Алло», но человек на линии ничего не сказал. И я повесила трубку.

Отец молчал, но говорить о том, что опасность миновала, было рано.

– Точь-в-точь как у меня, – добавил я. – Но я не повесил трубку сразу, потому что думал, что он меня не слышит. А у тебя на заднем плане плакал ребенок?

– Так, немедленно прекратите болтовню. Если какой-то шутник валяет дурака по телефону, я не хочу чтобы вы отвечали, не важно что вам там мерещится. Если это случится снова, просто выдерните его из розетки, понятно?

Пока мы обсуждали странные звонки, мама просто сидела там и молчала. Это было очень странно.

Отцовское «ЭТО ПОНЯТНО?» было похоже на кирпич, брошенный в окно. Мы с Джулией подпрыгнули от неожиданности.

– Да, отец.

Я, отец и мама доедали «Сахарную Ангельскую Сладость» в полнейшей тишине. Я не решался даже взглянуть на родителей. И уйти к себе в комнату я не мог – этот козырь уже использовала Джулия. Я понимал, в чем провинился я, но что случилось между отцом и мамой – почему они даже не смотрят друг на друга – я не знал. После последней ложки «Сахарной Ангельской Сладости» отец сказал:

– Это было прекрасно, Хелен, спасибо. Мы с Джейсоном помоем посуду, правда, Джейсон?

Мама лишь издала тихий «угу»-звук, и ушла к себе в комнату.

Отец мыл тарелки, беззаботно напевая что-то себе под нос. Я складывал грязные тарелки в раковину, и потом вытирал их полотенцем. Мне стоило бы помалкивать, но я подумал, что смогу как-то сгладить напряженное молчание.

– Скажи, пап, а с-соловьи (мой Палач просто обожает это слово) живут в лесу в январе? Мне кажется, я слышал сегодня одного.

Отец натирал сковороду до зеркального блеска.

– Откуда мне знать? – сказал он.

Я решил надавить. Я знал – отце на самом деле очень любит поговорить о природе и всяком таком.

– Но та птичка в больнице у дедушки. Ты говорил, что это был соловей.

– Ничего себе, и ты это запомнил? - Отец смотрел в окно, на сосульки, свисающие с кромки крыши на заднем дворе. Потом вдруг издал странный звук – словно победил в соревновании на звание «Самого Несчастного Человека в Мире»-1982.

– Повнимательней со стаканами, а то еще уронишь. – Сказал он, а потом включил радио и стал искать прогноз погоды… Температура на Британских островах сегодня опустится ниже нуля. Мотоциклисты в Шотландии и в Северной Ирландии должны быть осторожны – на дорогах будет гололед. В средней части острова ожидается вьюга.

Поднявшись к себе в комнату, я поиграл немного в «Игру жизни», но играть в одиночку было совсем не весело. Подружка Джулии, Кейт Алфрик, позвала ее к себе домой – вроде как для того, чтоб готовиться к экзаменам – но это для родителей – на самом деле они всегда просто сплетничают насчет того, кто с кем встречается, и слушают группу Police. А мои проблемы – миллиард проблем – одна за другой всплывали на поверхность, как трупы в затопленном городе. Мама и отец за обедом. Палач, мешающий мне говорить (с такими темпами мне скоро придется учить язык жестов). Гарри Дрейк и Росс Уилкокс. Они никогда особо со мной не дружили, но сегодня прямо-таки объединились против меня. Нил Вроус – тоже. И наконец, эта Хмурая Тетка в лесу не давала мне покоя. Почему?

Вот бы найти способ избавиться от всех проблем сразу, оставить их позади. На следующей неделе мне исполнится тринадцать, но тринадцать – это гораздо хуже, чем двенадцать. Джулия постоянно ноет, что ей восемнадцать, но на мой тринадцатилетний взгляд восемнадцать – это самый эпический возраст. Никакого тебе комендантского часа, в два раза больше карманных денег, и в свои восемнадцать Джулия ездит в Ночной Клуб «Tanya» в Ворчестер со своими друзьями – с тысяча и одним другом. В клубе «Tanya» самый мощный ксеноновый диско-лазер во всей Европе! Я бы все отдал, чтобы увидеть его…

Отец уехал куда-то по улице Кингфишер, один.

Мама должно быть до сих пор в своей комнате. Она все чаще запирается там.

Надеясь поднять себе настроение, я достал дедушкины часы «Омега». Недавно отец позвал меня в свой кабинет и сказал, что у него есть для меня подарок. Он хранил его, дожидаясь времени, когда я стану достаточно взрослым. Это были часы. «Омега» Seamaster de Ville. Дедушка купил их у настоящего араба в порту Аден в 1949 году (Аден находится в Арабских Эмиратах, но когда-то он принадлежал Британии). Дед всегда носил эти часы с собой, каждый день своей жизни, и даже в момент смерти они были при нем. И этот факт делает часы еще более особенными. Корпус у них серебряный и широкий, размером с монету в 50 пенни, но при этом тонкий, почти как компакт-диск. «Тонкость корпуса – это признак качественных часов, – сказал отец, серьезный как могильный камень, – это не то, что сегодняшние пластиковые поделки, которые молодежь крепит на запястье».

Я прячу «Омегу» в самом надежном месте на свете – я придумал гениальную идею. Ножом я вырезал круглое отверстие в толще страниц в одной идиотской книге под названием «Строительные наборы для мальчиков». Эти «Строительные наборы для мальчиков» стоят в моем книжном шкафу, бок о бок с реальными книгами. Джулия часто роется в моих вещах, но еще ни разу не нашла заначку. Я это точно знаю, потому что я всегда оставляю монетку на этой книге. Плюс, если б Джулия нашла ее, она бы по-любому скопировала мою гениальную идею. А я проверял ее книжный шкаф – и там нет ни одной книги-заначки, как у меня.

За окном я увидел незнакомую машину. Небесно-голубой «Фольцваген» Джетта медленно катил по району, как если бы водитель разглядывал номера домов. Остановившись возле нашего дома, водитель, женщина, развернула автомобиль и укатила в сторону улицы Кингфишер. Мне следовало бы запомнить номер машины на случай, если что-нибудь странное случится в нашем районе в ближайшее время…

Дедушка умер недавно, я мало что помню о нем – и тем не менее… нарисованные мелом дорожки для моих игрушечных машинок на заднем дворе его дома. Телешоу «Предвестники бури», мы смотрели их в его бунгало в Грандж-овер-Сэндс и пили этот странный напиток – из одуванчиков и лопухов.

Я завел «Омегу» и установил время на пол четвертого.

Мой Нерожденный Брат Близнец пробормотал, Иди на озеро.