Драгоценности Траникоса - Лайон Де Камп

— Что случилось, Тина? Сначала переведи дух, ладно?

— Корабль! — крикнула девочка и указала на юг. — Я плавала в пруду, оставшемся на песке после отлива — по ту сторону каменного гребня — и я увидела его! Корабль, плывущий сюда с юга! — дрожа всем телом от возбуждения, она тянула Белезу за руку. При мысли о скором посещении, сердце молодой девушки забилось быстрее. С тех пор, как они высадились на этом берегу, она еще не видела ни одного паруса.

Тина стрелой помчалась впереди нее по желтому песку, огибая глубокие лужи, оставшиеся после прилива. Она вбежала на низкий, волнистый гребень и ожидающе остановилась — стройная белая фигурка с развевающимися волосами и рукой, протянутой к становившемуся уже ярким небу.

— Посмотрите туда, моя леди!

Белеза уже видела его: белый, надутый ветром парус, вздымающийся на расстоянии всего лишь нескольких миль и приближающийся ко входу в бухту. Сердце ее забилось медленнее. Даже самое незначительное происшествие могло внести окраску и возбуждение в ее монотонную жизнь, но и у Белезы было неприятное предчувствие, что этот корабль не принесет им счастья, и что он не случайно появился здесь. На севере не было портов, хотя, конечно, к ледяным берегам можно было приставать, а ближайший порт на юге находился на расстоянии тысячи миль от них. Что привело чужаков в эту бухту Корвелы — так ее дядя называл это место с тех пор, как они здесь высадились.

Тина плотнее прижалась к своей госпоже. Страх исказил черты ее милого личика.

— Кто это может быть, моя леди? — пробормотала она, и удары ветра вернули краску на ее побледневшие щеки. — Это тот человек, которого боится граф?

Белеза, наморщив лоб, глянула на нее сверху вниз.

— Почему ты говоришь это, детка? Откуда ты знаешь, что мой дядя чего-то боится?

— Так должно быть, — наивно ответила Тина. — Почему же он тогда укрылся в этом диком месте? Посмотри, моя леди, как быстр этот корабль!

— Мы должны сообщить об этом дяде, — пробормотала Белеза. — Рыбачьи лодки еще не вышли в море, поэтому парус не видел еще ни один человек, кроме нас. Берись за дело, Тина. И поспеши!

Девочка побежала вниз по склону, к пруду, в котором плавала, когда заметила корабль. Она подобрала свои сандалии, тунику, а так же пояс, которые были разбросаны по песку. Затем она побежала назад, к гребню, одеваясь на ходу.

Белеза, озабоченно смотревшая на корабль, догнала ее, взяла ее за руку и они вместе поспешили в форт.

Сразу же после того, как они прошли через дверь палисада крепости, прозвучал резкий звук рога и испуганные рабочие в саду и на полях побежали к крепости, так же, как и люди, только что открывшие двери деревянных сарайчиков на боне, чтобы спустить на воду рыбачьи челны.

Каждый находящийся вне крепости, отложил или бросил все, чем он занимался, и не оглядываясь, и не теряя времени на то, чтобы обнаружить причину тревоги, побежал к крепости. Только достигнув ворот, все без исключения люди оглядывались через плечо на темный край леса на востоке.

Они пробегали через ворота и осведомлялись у охранников на подмостках под оградой палисада.

— Почему нас отозвали назад? Что случилось? Пришли пикты?

Вместо ответа, один из скупых на слова охранников указал на юг. С его высокого помоста был виден парус. Люди карабкались на помост и смотрели на море.

Из маленькой обзорной башенки на крыше главного здания — которые, как и все строения внутри ограды палисада, были выстроены из стволов деревьев — граф Валенсо из Корзетты наблюдал за приближающимся парусом, за тем, как он огибает оконечность южного рога бухты. Граф был худым, мускулистым мужчиной лет примерно пятидесяти, у него было мрачное лицо. Его узкие штаны и его куртка были из черного шелка. Единственным, что у него было другого цвета, это сверкающие драгоценные камни на рукоятке его меча и винно-красная накидка на его плечах. Он нервно крутил свои усы, потом мрачно взглянул на своего мажордома — человека со скучным лицом, одетого в сатин и сталь.

— Что вы думаете об этом, Гальбро?

— Это карака, милорд, — ответил мажордом. — Карака с такелажем и парусами, как у кораблей бараханских пиратов — смотрите, там!

Он почти прокричал свои последние слова. Этот корабль уже обогнул выступ суши и теперь плыл наискось через бухту. Все увидели флаг, который внезапно затрепетал на вершине мачты: черный флаг с контурами алой руки. Люди в форте в испуге уставились на это ужасное знамя. Все глаза теперь повернулись к башне, на которой стоял их угрюмый хозяин в развевающейся накидке.

— Да, это бараханец! — пробурчал Гальбро. — И если мне не изменяет память, это «КРАСНАЯ РУКА» Стромбанни. Что он ищет у наших берегов, таких мрачных и безотрадных.

— Для нас это, несомненно, не значит ничего хорошего, — пробурчал граф.

Взгляд вниз сказал ему, что тяжелые ворота тем временем уже были закрыты, и капитан охраны, вооруженный блестящей сталью, распределял своих людей по постам. Некоторых на бруствер у ограды, других к нижним бойницам. Свои главные силы они разместили вдоль западной части палисада, в центре которой находились ворота.

Сто человек — солдаты, вассалы, крепостные и их семьи — последовали в изгнание вместе с Валенсо. Среди них было сорок опытных воинов, которые уже надели доспехи, нахлобучили шлемы и вооружились мечами, боевыми топорами и арбалетами. Последние были рабочими без кольчуг, но на них были прочные кожаные туники. Они также были сильными, храбрыми людьми, которые могли обращаться с охотничьими луками, топорами дровосеков и охотничьими копьями. Все они заняли свои места и мрачно глядели на своих заклятых врагов — потому что вот уже больше столетия пираты с Бараханских островов — маленькой группки островков на юго-западе от побережья Зингары — делали жизнь на побережье опасной.

Люди на подмостках наблюдали за каракой, латунные части которой блестели на солнце. Они видели на палубе пиратов и слышали их крики. Вдоль поручней блестела сталь.

Граф покинул башню и приказал своей племяннице и ее подзащитной укрыться в доме. После этого он надел шлем и нагрудные латы, а потом поднялся на подмостки, чтобы взять на себя командование защитой. Его подданные наблюдали за ним с мрачной покорностью судьбе. Они намеревались продать свои жизни как можно дороже, однако, несмотря на свою сильную позицию, у них едва ли были шансы победить нападавших. Полтора года в этой пустыне, при постоянной угрозе нападения пиктов из темного леса у них за спиной, все время грызли их и сделали пессимистами. Их женщины молча стояли у дверей их деревянных хижин или пытались успокоить детей.