Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Справедливости ради, можно принять и нас с мистером МакКалленом за одних из тех, кто пришел в Небесный город с целью потешить свое самолюбие, но я уже изложил настоящие мотивы.
В желтом секторе обитали бедняки, время от времени расплачиваясь своими жизнями за жадность властей: одно общее энергетическое убежище против пожирателей на несколько кварталов, где места хватало далеко не всем. К тому же, бежать до него — дело весьма непривлекательное, особенно когда начинается паника и давка. Жилье здесь стоило заметно дешевле, но и риск стать жертвой пожирателей или попасть под ноги толпе, обезумевшей от страха, куда реальнее.
И, наконец, пресловутый для полиции красный сектор — город нищих и бродяг. Ни тебе убежищ, ни тебе закона, ни порядка, ни, даже власти, попросту говоря. Убогие каменные панельные истуканы, утопали в горах мусора и источали зловоние. Это пристанище для низшей касты, как бы сказал мистер МакКаллен. Даже полиция порой опасается посещать красные трущобы. Сколько там полегло наших коллег, и не сосчитать.
В общем, один большой приют для обездоленных. Что ни говори, в этом наши взгляды с полковником разнились. Он привык делить мир на черное и белое, на касты и ранги. Для меня же все люди делились на плохих и хороших, и не важно, сколько баксов есть у тебя в кошельке. К сожалению, я в меньшинстве и умами людей правят деньги и золото.
Но даже золото, порой, не способно остановить смерть. Не помогут ни доллары, ни украшения с бриллиантами. Порог жизни пересекают все и ничего хорошего в смерти нет, особенно, когда твой враг — даже не человек. Пожирателю не посмотришь в глаза, он всего лишь губительный туман, несущий погибель.
«Чую, как бело-синее, сияющее и клубящееся, подобно тяжелому дыму в замедленной съемке, облако тянулось с небес, окутывая дом за домом, квартал за кварталом, обвевая постройки своими путами, будто удав, сжимающий шею жертвы; звуки медленно растворяются, и совсем скоро гробовая тишина окутывает целый район». — Думалось мне.
Кажется, будто все вокруг замерло… Один ужас в глазах людей, только он все еще напоминает о течении времени… И нигде не будет спасения, они чувствуют нашу энергию. Их невозможно обмануть, невозможно спрятаться ни в подвале, ни в темном чулане. Где бы ты ни был — смерть придет за тобой. Есть только одно спасение — бежать, выбраться из тумана раньше появления самого всадника Апокалипсиса, но, как правило, это редко кому удается. Ану быстр и беспощаден, и только тем, кто окажется у края белесой завесы, дан шанс, остальные — обречены.
«Сколько погибнет сегодня, пока мы укрываемся за энергетическим щитом убежища? Один? Десять? Сто? Сколько судеб будет разрушено, и когда же мы сможем уже дать решительный отпор врагу, перейдя в наступление? Неужели это все, на что мы способны? Лишь огрызаться, в ответ на агрессию» — Меня потянуло на размышления.
— Посмотри на них. — На лице мистера МакКаллена проступило отвращение. — И этот сброд я защищал, служа в «Цитадели»?
— Но ведь в городе есть и хорошие люди. — Немного опешил я.
— Знаю. Это и удерживало меня все годы службы. Но… — Полковник сделал многозначительную паузу, посмотрев на меня, а затем печально улыбнулся. — Хороших людей слишком мало, Рэт. Помни это, не только мир почти пал. Изменились люди. Мораль, честь, уважение. Все это почти забыто, посмотри на эти лица. Думаешь, им знакомы эти слова? Сомневаюсь.
Действительно, в отличие от нас, людям, что собрались вокруг, похоже, не было дела до тех, кто остался снаружи. Они веселились, оказавшись в безопасности, и первоначальный страх смерти отступил. Одни смотрели кино, другие слушали музыку, третьи общались на посторонние темы… Вот она — современная интеллигенция, если так, конечно же, можно сказать. Они не истинная элита, и уж тем более не те, кто правят нами, чьи имена и лица останутся навсегда сокрыты за стенами башни Мардук, но и не бедняки желтой или красной зоны, ясное дело…
Они, по сути, все тот же средний класс, которому посчастливилось заработать денег немного больше остальных и приобрети жилье в самом безопасном секторе — районе небоскребов.
Настоящая же элита обитает в высоких пентхаусах с личными лифтами и персональной охраной. Миллиардеры сейчас вели свою тайную жизнь в особом убежище для избранных. Оно как раз под нами, как уже можно было догадаться.
Так называемый сектор «А» — вершина любого небоскреба, предназначенная для привилегированного сословия. Вот — настоящая элита, их не встретишь вместе с простыми смертными, они настолько горды, что, увы, не станут и разговаривать с теми, кто ниже их, только потому, что мы бедны и не можем позволить себе слишком многого… Среди мультимиллиардеров — оказались и всем известные старожилы — Ротшильды, Рокфеллеры и многие другие лидеры корпораций, существовавших с солнечных времен, и молодые акулы бизнеса — Уайльды, Имсеи, Моррисоны.
Самый же высокий небоскреб предназначен только для тех, как я уже упомянул, чьи имена мы никогда не узнаем. Поговаривают, что его нижние этажи пустуют, а с вершины башни видно солнце. Но, скорее всего — это только красивая легенда. Ведь, никто и никогда, не был там, откуда кому-то из нас знать правду.
Это полностью закрытое общество со своей прислугой, эдакий своеобразный город в городе. Мы никогда не узнаем всех тайн башни Мардук — башни «сына чистого неба» в переводе с древнего языка шумеров.
Тут меня опять понесло в размышления, как нередко случалось в подобные часы нападений, о чем я предпочитал помалкивать по понятным причинам — полицейскому не положено задавать лишних вопросов. Я начал вспоминать теологию.
«Мардук — верховный бог шумеров, Ану — тоже. Откуда взялась такая тяга к древней мифологии давно исчезнувшего народа, погубленного собственной алчностью и безрассудством, раздираемого внутренними противоречиями? Надеюсь, все же мы выстоим. Пусть наш мир мало отличается от древности, если не считать научного прогресса, который, как оказалось, не помешал ану завоевать почти все земли и только чудо позволило сохраниться Далласу и паре других городов. Ану прошли по планете, как нож, сквозь масло, оставляя после себя только пустынные каменные джунгли. И все богатства оставались нетронутыми, когда хозяева обращались в прах. Все пошло псу
