Сердца небес - Кэтрин Вилтчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остальное — история. Мое упорство, то самое, которое так выводило Данте, дало мне возможность полностью раскрыть схему «Понци». Суд над Джеффри должен начаться в следующем месяце, но это всего лишь формальность. Доказательства неопровержимы.
Выиграю ли я сегодня вечером?
Меня это волнует?
О боже, это же не я… Я ЛЮБЛЮ свою работу. Я жила и дышала газетными репортажами в течение многих лет.
Мне нужно найти способ вытащить себя из этого оцепенения. Сегодня вечером на мероприятии будет присутствовать вся медиа-элита Майами. Люди, которых я боготворила со времен колледжа. Мне следовало бы кричать от счастья или блевать от нервов. Я должна что-то чувствовать… Вместо этого кажется, что вся моя жизнь отключена. Отсутствие Данте держит меня взаперти в коробке, и он единственный, кто может освободить меня.
— Хорошо, я выберу. Надевай черное.
Анне надоела моя нерешительность. Она возвращается к открытой двери, чтобы дать мне переодеться.
— Ты не можешь прикинуться больной? — кричу ей вслед. — Мой редактор сказал, что бар бесплатный…
Я словно отчаявшаяся девица.
— Я бы так и сделала, если бы могла, ты же знаешь.
— Сексуальные типы СМИ? Молоденькие богачи с отсутствием морали?
— Нет, спасибо. Не сейчас. Никогда. Ты же знаешь, я завязала с мужчинами.
Это заставляет меня замолчать. Мой убитый телохранитель, человек, который разбил ей сердце своим внезапным исчезновением — это одна из многих тем, которые мы не обсуждаем. Верит ли она, что он просто вернулся в Колумбию, как я ей сказал, или она сама решила эту мрачную головоломку? Как бы ни было, в последние несколько месяцев обычное сияние моей лучшей подруги стало тусклым.
Она возвращается ко мне и садится на край кровати.
— Спасибо за попытку, Иви. Я думаю, что однажды мне придется двигаться дальше… Это просто тяжело, понимаешь? — она снова бросает взгляд на мое платье. — Черный цвет идеален. Ты сведешь их с ума от похоти.
Мое сердце замирает. Есть только один мужчина, который я безумно хочу чтобы вожделел меня. Тот самый мужчина, который развращает и поглощает меня, который исполняет каждое мое желание и разжигает мои чувства.
Я соскальзываю с кровати и открываю ящик с чистым нижним бельем. Интересно, сколько Анна поняла о том, что на самом деле произошло в прошлом году? Я знаю, что она почувствовала тьму в присутствии Данте. Он источает опасность, как ядовитая визитная карточка. Я наотрез отказалась говорить о нем, но мне интересно, помогло ли ей ФБР соединить точки. Заглядывала ли она поздно вечером на сайт «Мы их разыскиваем?» Она напугана? Это настоящая причина, по которой она солгала о том, что не видела нас вместе, или она просто прячет голову в песок, чтобы защитить себя?
«Просто еще одна чертова вещь, из-за которой можно чувствовать себя виноватой», — сердито думаю я, стаскивая футболку и пиная свои вишнево-красные кроссовки под кровать.
* * *
Я наношу второй слой помады, когда выхожу из своего жилого дома. Дверь открывается слишком легко для меня. Руки заняты, мысли заняты, я вываливаюсь на тротуар, как недотепа. В то же время начинает звонить мой мобильный телефон.
— Черт!
Я ныряю рукой в серебряную сетчатую сумочку, которую мне одолжила Анна, но звонок заканчивается прежде, чем я успеваю на него ответить.
— Черт возьми! — я в отчаянии смотрю на свой молчащий телефон.
Скрытый номер.
Мог ли это быть?..
— Мисс Миллер?
Мой водитель стоит рядом с полированным черным Линкольном, его рука покоится на ручке двери.
Вау, мое издательство действительно раскошелилось на приятности для меня сегодня вечером.
— Готовы ехать? — его голос глубокий, с акцентом, протяжный. Я бы назвала его соблазнительным, если бы он не звучал так скучающе.
Я виновато улыбаюсь ему, но он не отвечает мне.
— Вы долго ждали?
Он качает головой и открывает мне дверь.
Я направляюсь к машине, бросая на него быстрый взгляд. Я не знаю этого мужчину. Он не из постоянных водителей газеты. Широкоплечий, мускулистый, с безошибочно узнаваемым славянским разрезом в уголках глаз… Несмотря на его вежливость, тяжелый хмурый взгляд скрывает квадратную линию подбородка и очевидную резкость черт.
Что-то здесь не так.
Мои инстинкты останавливают меня. Пребывание с Данте сейчас заставляет меня усомниться во всем. Этому человеку место в его мире, не в моем. Я сжимаю пальцы вокруг сумочки, когда пара пронзительных зеленых глаз появляется в поле моего зрения с заднего сиденья автомобиля.
— Не бойтесь, мисс Миллер. Я здесь не для того, чтобы причинить вам боль.
Голос властный и внятный, и я улавливаю еще один слабый след акцента. Он звучит старше. Утонченный.
Опасный.
Ледяная дрожь пробегает по спине. В моем списке уже есть похищение и запихивание в незнакомые машины. Я оглядываюсь в надежде заметить свой хвост от ФБР. Через дорогу припаркован знакомый синий универсал с треснувшей задней фарой. Если я буду кричать достаточно громко, то, возможно, смогу отвлечь какого-нибудь скучающего агента от его китайской еды на вынос.
— Кто вы такой? — требую ответа, не сдвигаясь ни на сантиметр.
— Человек, который всегда будет у тебя в долгу… пожалуйста, — из тени появляется черная кожаная перчатка. — Позвольте мне сопроводить вас к месту назначения. Я хочу выразить свою чрезмерную благодарность лично.
— Правда? — морщась, я делаю шаг назад и мощусь. Мои высокие каблуки уже дают о себе знать.
— Сегодня вечером мы оба должны присутствовать на одной и той же церемонии награждения, — спокойно говорит он, — хотя я должен признаться, что моя роль в этом процессе чуть меньше, чем ваша. На этой ноте, пожалуйста, примите мои поздравления с заслуженной номинацией.
Теперь я заинтригована, до чертиков напугана, но заинтригована.
Я мельком замечаю движение около себя. Его водитель теперь стоит прямо позади меня, пугая меня как своим молчанием, так и массивным телосложением. В его руке нет пистолета, по крайней мере, я не чувствую его.
— Часики тикают, мисс Миллер, — я слышу вызов в голосе незнакомца. — Мой водитель очень профессионален, но он не может творить чудеса.
Я смотрю на свои часы. Церемония начнется через десять минут. Чтобы пересечь город в это время вечера, потребуется, по меньшей мере, вдвое больше времени.
— Ну?
— Ладно, — выдыхаю я, забираясь на
