Золотое сердце - Эмили Джордж

— Джефри здесь нет, — поспешно доложил он. — Ты же знаешь, Элис, я тут же отослал бы его домой.

— Знаю, Темпл, но ты же не всегда здесь. Все равно спасибо.

Ночь стала прохладнее, и Элис вздрогнула, выйдя на улицу.

— Что теперь? — спросил Алан.

— Я довезу вас до города.

— Я имею в виду, что теперь с Джефри?

— Немногое, что я могу сделать, так это сдать его в участок, когда найду. — От этой мысли ее даже затошнило. — Он согласился на условия досрочного освобождения, а я согласилась проследить за тем, чтобы он их выполнял.

Два часа спустя Элис уже сидела дома за кухонным столом. К ее возвращению дед сохранил ужин теплым. Она переоделась в старые мягкие джинсы и бумажный свитер, распустила свои длинные черные волосы и с удовольствием наслаждалась молочным шоколадом.

Ранчо Олвин, известное как «Долина», занимало две тысячи акров в западной части округа Конард и упиралось в горы. Летним вечером Элис могла оседлать лошадь, поскакать в сосновые леса и наслаждаться видом горных ручьев, стекающих по скалистым склонам. Это были самые живописные земли в округе и самые трудные для ведения хозяйства. После смерти отца на ранчо мало что росло кроме полыни и травы. Чтобы сохранить ранчо, Элис поступила на работу в управление шерифа.

Открылась дверь, и она, взглянув через плечо, увидела деда.

— Джефри не пришел? — спросила она.

Дед покачал головой.

— Как там Колумбина?

— Ожеребится еще до рассвета, — старик обошел стол и сел напротив нее. В свои семьдесят Джо Форест держался прямо и гордо, но артрит сковывал его движения. Его лицо было испещрено морщинами, но волосы оставались черными как смоль.

Элис унаследовала его волосы и отчасти его высокие скулы, в остальном же она походила на своего отца: обычное заурядное лицо.

— Приготовить тебе кофе, дед?

— Отдыхай, детка. У тебя сегодня был трудный день. Я сам за собой поухаживаю. Тебе придется сдать мальчишку. Несколько недель в тюрьме пойдут ему на пользу.

— А что, если он станет только хуже?

Это не давало ей покоя. Окружная тюрьма Конард не держала закоренелых преступников, но сам факт заключения в тюрьму мог ожесточить Джефри, а отнюдь не перевоспитать.

Джо медленно покачал головой:

— Ты сделала все, что могла. Мы оба старались. Рано или поздно даже пацан должен отвечать за свои поступки.

Его слова как бы подтверждали сказанное Аланом, и поэтому Элис рассказала о нем деду.

— Ты не можешь больше ничего сделать, девочка. Ты дала мальчишке всю любовь, на которую была способна, всегда подавала ему хороший пример.

Комната в мотеле пахла, как и подобает гостиничному номеру. Освежитель воздуха смешивал запахи пота, мочи, табака и чего-то еще, о чем и думать не хотелось. Ковер выглядел, однако, чистым, а простыни казались свежевыстиранными, и Алан постарался не обращать внимания на запахи.

Он находился наедине с ночью и самим собой.

Закинув руки за голову, он лежал на кровати и смотрел на отблески света на потолке. Из соседней комнаты слышался надсадный кашель курильщика.

Ему не хотелось думать о прошлом, в котором хватало дешевых мотелей и гостиниц, и он сосредоточился на Элис и событиях сегодняшнего вечера. Что-то в ней привлекло его.

Может, ее крутой вид, решительная и суровая манера говорить и совершенно не адекватное этому поведение. Она правильно все говорила и поступала, но это не убеждало его. Что-то заставило Элис уйти в себя и замкнуться.

Внезапно он вспомнил те две секунды, когда он сжал ее талию, сажая в «блейзер». Ну не совсем талию, чуть выше из-за пояса с кобурой, чуть ниже ее груди. Его руки помнили это короткое прикосновение и ощущение тепла, тяжести и мягкости.

И внезапно в ночной тишине его тело откликнулось на воспроизведенное в памяти ощущение, напомнив ему, что он мужчина, чертовски долго избегавший женщин. Когда-то он отказался от англосаксонских женщин. Между тем Элис была настоящей англосаксонкой. Ирландское происхождение проглядывало в ее чуть длинноватой верхней губе и розовато-молочной коже. Такая кожа заставляет мужчину думать о холодном туманном утре и легком дожде, о долгих сонных рассветах, полных любви. Такой любви, какой он еще не знал…

Черт, разве не мог он втюриться в более подходящую женщину?

2

Солнечные лучи едва осветили восточный горизонт, когда Алан покинул мотель и направился в город. Он не спал почти всю ночь и наутро чувствовал себя совершенно разбитым. У него было то же ощущение, какое он испытывал иногда во время работы на высоте семидесятого этажа: то же обостренное чувство, то же раздражение, вызванное близкой опасностью. Еще шесть месяцев назад он жил этими ощущениями, а сегодня не желал испытывать их вновь.

Но он испытывал их сейчас и потому торопливо шагал к своей цели — конторе шерифа округа Конард, которая находилась в центре города, напротив Дворца правосудия.

Гараж Дирка был еще закрыт, поэтому он продолжил свой путь к центру города. Алан уже видел здание суда, возвышавшееся над окружающими зданиями. Перед Дворцом правосудия была большая лужайка, целый сквер, полный клумб и скамеек. Он выбрал скамейку напротив конторы шерифа и уселся в ожидании.

Солнце поднялось выше и вступило в противоборство с ночной прохладой. Начинался новый день. Первой появилась костлявая морщинистая старуха, которая, открыв дверь, исчезла внутри. Через несколько секунд прибыла машина шерифа — «блейзер» песочного цвета, двойник того, на котором накануне ночью разъезжала Элис. Из него вышел довольно плотный мужчина лет сорока с красным от солнечного загара лицом.

Потом подъехало еще несколько людей, явно помощников шерифа. Появилась и Элис, не заметившая его, сидящего в сквере напротив. Сегодня утром она была в зеркальных, похожих на авиаторские, очках. Алан улыбнулся. Элис Олвин хотела выглядеть крутой. Интересно бы узнать почему.

Подкатил еще один «блейзер» и занял зарезервированное место парковки. Алан весь напрягся, стараясь не пропустить ничего. Из машины вылез высокий мужчина, тоже в форме помощника шерифа, бежевом стетсоне и солнечных очках, но в отличие от других с длинными волосами, ниспадавшими на плечи. Он бросил на сквер мимолетный, но все подмечающий взгляд и повернулся к зданию.

Алана словно током ударило. Он узнал мужчину, который снова остановился и, оглядев сквер и прилегающие улицы, почувствовал что-то. Его глаза были скрыты за солнечными очками, но Алан ощутил, как его взгляд, скользнув, зафиксировался на нем.

Наконец мужчина повернулся и вошел в контору. Алан выдохнул, только сейчас сообразив, что сдерживал дыхание.