Побег на войну - Сергей Линник

Вот за что майору Ивану спасибо, так это за котелок. Вернее, крышку от котелка. Видать, от кого-то по наследству перешла вещица. Очень полезная, кстати, потому что баланду привозят и раздают, но во что – это личная проблема каждого. Хочешь – в фарфоровую тарелку, а хочешь – в пилотку или пригоршню. Так что я теперь обладатель очень ценной и полезной вещи. Если вы думаете, что насчет пилотки я пошутил, то нет. Некоторые и так получали свою порцию. Сколько успеешь, выпьешь, остальное – на землю. Вот такие тут будни, чтоб им неладно.

Здесь, ребята, все в ход шло, ничего не пропадало. Соломка тут поначалу была, говорят, гниловатая и мышами поточенная сильно, но ее сжевали. Так же как и случайные островки пожухлой травы. Мыши? Не смешите, они, небось, отсюда деру дали в самом начале. Так что про вкус местной мышатины ничего не скажу.

Ближе к полудню народ потянулся наружу. Нет, не строевой подготовкой заниматься. Просто примерно в это время немцы пускали к ограде местных. Пошел и я. А что, парень я хоть куда, в хозяйстве сгожусь. Может, и возьмет кто. К тому же говорят, что новичкам везет. Нет, я в курсе, что чаще всего так каталы лохов разводят, чтобы те азартнее играли и побольше денег отдали. Но если судьба только такие карты сдает, то почему бы и не сыграть? Хуже не будет.

Народ возле колючки, конечно, больше нудил «дайте пожрать». Я будто на паперти оказался, только попрошайки по-настоящему голодают. Еще немного, и у меня бы слезы выступили. Хотя себя, конечно, тоже жалко было.

Вот я и побрел вдоль ограды, стараясь держать голову приподнятой, а спину – ровной. Вот он я, смотрите и не говорите, что не видели! Берите, пока доходить не начал!

Но вот ведь судьба-злодейка! Получилось, как обычно: чуточку не так, как я думал. Что-то знакомое мелькнуло вроде, я даже остановился и повернулся к колючке лицом. Да нет же, не ошибся! А ну, дай попробую, вдруг повезет? Так что я просто шагнул поближе, раздвигая локтями товарищей по несчастью, стал лицом к лицу со своей судьбой и просто сказал:

– Здравствуй. Ты за мной?

Глава 2

– И за тобой тоже, Соловей. – Блондинка подмигнула мне, показала глазами на соседнюю секцию колючки, где никто не стоял.

Да, это была та самая женщина с родинкой, что вставляла запалы в гранаты у Кудри. Эффектная такая, даже в драповом пальто и с синяками под глазами. Видать, давненько хорошо не спала.

Мы отошли, «проходите мимо» сунула мне через колючку каравай хлеба. С вышки на нас строго посмотрел немчик у пулемета, но ничего не сказал. Многие женщины делились с пленными вареными яйцами, сухарями…

– Грызи аккуратно, там нож внутри.

– Звать-то тебя как? – поинтересовался я, засовывая хлеб за пазуху.

– Анна. Родители тебя поздравляли, радовались успехам… – Блондинка поправила кудри под шапочкой, мило улыбнулась. Губы бантиком, прямо такая кокетка-кокетка.

Ну, раз поздравляют, уже хорошо. Думаю, орден за такое дадут. Может, даже с медалью. А что, «дважды Герой» очень неплохо звучит. Блин, это, наверное, от хлебного духа в голове неизвестно про что мысли гуляют. Тут бы живым вылезти, а не про награды мечтать.

Заметил, что рядом кто-то шныряет, откашлялся:

– Из дома не пишут?

Я только сейчас заметил, что рука сама по себе отламывает ломтики хлеба и отправляет их в рот.

– Только дядя Илья. Пишет, что все хорошо, радуется, что такие ученики хорошие. Папу увидит сегодня.

Ага, раз сам Илья Григорьевич отметил, значит, точно впечатлились. В учебниках напишут отдельную главу. А папа – это у нас, похоже, Сталин.

Мы опять остались одни. Я пожал плечами:

– Спасибо, я бы проставился, но сама видишь… – Я развел руками, показывая местную обстановку.

– Да, неаккуратно ты эвакуировался, Петр. Тебе же дали все явки. А теперь поцелуй меня!

– Что?

– Дурак, тут киевские бабы себе мужиков ищут. Посмотри по сторонам.

Ну и правда. Миловались у ограды, будто и войны нет, и каждое утро трупы не складываем штабелями.

Я прихватил Анну через колючку чуть пониже талии, она поощряюще взвизгнула. Любовник из меня сейчас, конечно… Голова гудит, в брюхе кишка кишке дули крутит… Немец на вышке громко хмыкнул, закурил. Я поцеловал женщину, и надо сказать, это было… с языком и глубоко. Аж дыхание перехватило.

– А ты ходок! – Анна отстранилась, достала зеркальце. – Ну вот, всю помаду смазал!

– Дело говори! – Я разозлился. В Москве жена под бомбами раненых лечит, а я тут…

– В лагере есть подпольщик. Его кличка – Енот. Со шрамом такой, у правого виска. И ухо с той же стороны не совсем целое. Найдешь его, скажи, что он похож на твоего одноклассника Костю Хороленко. Попробуйте устроить побег. Иначе сам понимаешь… На старые явки не ходи – они провалены. Пользуйся теми, что дал Кудря. Понял?

– Понял. – Я тоскливо посмотрел на пулеметы по периметру.

Допустим, на колючку можно ночью накинуть рванину какую и перескочить. Но ведь покрошат. Дай бог на рывке треть уйдет.

– Думай, Петя. И действуй. Не жди, пока вас на экзекуциях перевешают.

– Ты тоже подумай, все варианты надо учесть. Не получится с этим вашим парнем, попробуйте забрать меня как родственника. Громов Петр Григорьевич, нулевого года.

Не прощаясь, я пошел к бараку. Надо было собирать вокруг себя народ. А для начала обойти все коровники и разыскать этого мужика со шрамом. Енот! Это ж надо какую кликуху забацали. Хорошо, что не Ежик.

* * *

Как же вовремя я отошел! Немцы именно в этот момент набирали «добровольцев» для повторения вчерашнего представления. Ну и где их искать? Да вот, где толпа стоит. Все быстрее, чем выгонять из бараков да строить. Подошли трое с карабинами и один с собакой, отогнали в сторону с полсотни ходячих и повели в сторону университета. Самое главное, что никто даже не возмущался и не протестовал. Шли как положено, не рыпались. Пара человек всего попытались вырваться, но и они успокоились, получив по хребту прикладами.

Как же так? Так быстро утратить волю к жизни… И тут я вспомнил, как сам вчера стоял точно таким же бараном. Только и хватило меня, что крикнуть слова поддержки Опанасу. И самого потащили бы, так тоже поперся бы и шею в петлю засунул.

Надо отсюда