Пепельное Царство - А. Норди

Большая часть жителей Страны Благоденствия не могли напрямую общаться с Кравеном в своих сновидениях: этой способности обучали лишь избранных, которые затем становились Стражниками или Праведниками.

Уделом простых людей наподобие Бетель, ее мамы и других жителей деревеньки являлось послушное исполнение воли Вечного Владыки Кравена, о которой сообщал на ежедневных проповедях Праведник Ормальд.

Он взошел на кафедру и обвел взглядом свою паству: в Церкви собрались все немногочисленные жители деревни. В основном это были женщины, старики и небольшое количество малышни. Мужчин в деревне осталось не так уж и много, поскольку мальчиков, как только им исполнялось пятнадцать лет, забирали в Стражники и отправляли в далекие гарнизоны – охранять Стену от нашествия чудовищ из внешнего мира.

Праведник Ормальд как обычно был одет в длинную черную рясу, украшенную золотыми пуговицами с драгоценными камнями. Как и перстни на его пальцах, они служили неопровержимым доказательством власти и богатства, которыми обладал Ормальд в отличие от всех остальных жителей деревни, влачивших куда более скромное существование. Каждый раз, глядя на драгоценные камни в пуговицах и кольцах Праведника Ормальда, Бетель думала о том, что у ее мамы не осталось даже дешевого серебряного колечка: пришлось заложить его в ломбарде, чтобы выручить деньги на покупку новых башмаков для Бетель.

Тем временем Праведник Ормальд растянул узкие губы в притворной улыбке, которая сделала его дряблое лицо еще более морщинистым.

– Я приветствую вас, праведные жители Страны Благоденствия! – сказал он торжественным голосом, от которого у Бетель почему-то всегда бежали мурашки по спине. – Прежде, чем начнется наша традиционная ежедневная проповедь, сегодня я бы хотел обратить ваше внимание на очередной пример неправедного поведения среди благочестивого населения нашей славной деревни.

По рядам собравшихся прихожан прокатился тихий шепот, отголоски которого дошли до того места на скамье, где сидели Бетель и ее мама: жители деревни всегда с болезненным интересом воспринимали любую информацию, касавшуюся неправедного поведения кого-нибудь из земляков. Посещая Церковь с раннего детства, Бетель усвоила, что в обязанности Праведника Ормальда входило не только поддерживать Истинную Веру среди населения, читая проповеди, но и демонстративно наказывать тех, кто вел себя недостаточно праведно.

– Сеймур, здесь ли ты? – обратился Ормальд в зал. – Я попрошу тебя выйти ко мне.

Низкорослый и тщедушный на вид мужчина по имени Сеймур, который работал кожевником, поднялся со скамьи, расположенной в трех рядах от места Бетель и ее мамы. С понурым видом он поднялся к кафедре, за которой стоял Праведник Ормальд, в то время как молодой послушник Церкви водрузил на стул посреди центрального прохода плоский прямоугольный предмет, накрытый серой тряпкой из мешковины.

– Я вижу, что ты стыдишься своего поступка, Сеймур, – строго сказал Праведник Ормальд, когда провинившийся мужчина, опустив голову, встал возле кафедры. – Подойти к стулу и покажи всем то непотребство, которое скрывает ткань. Слава Вечному Владыке, что среди нас есть множество праведных людей, которые всегда остаются на страже Истинной Веры и готовы по зову сердца доложить мне об этом. Благодаря Тамаре, соседке Сеймура, мы узнали о непотребстве, которым втайне ото всех занимался наш земляк.

Сеймур, все так же пряча взгляд, на негнущихся ногах подошел к стулу и, чуть помедлив, снял тряпку с прямоугольного предмета. Бетель услышала, как охнул весь зал, когда взору прихожан открылось то, что скрывала ткань.

На стуле стояла большая картина, на которой неумелой рукой был нарисован простой пейзаж: луг с распустившимися цветами, а над ним – пронзительно-голубое небо с застывшими барашками облаков.

– Ты нарисовал это, Сеймур? – грозно спросил Праведник Ормальд.

– Да, – дрожащим голосом ответил Сеймур, и Бетель с замиранием в груди увидела, как по его щекам покатились слезы. – Я виноват, и каюсь в этом.

Праведник Ормальд обратил свой взгляд на притихших прихожан.

– Сеймур совершил поступок, порицаемый Вечным Владыкой Кравеном. Как известно, Истинная Вера гласит, что настоящая добродетель каждого жителя Страны Благоденствия заключается в скромности и смирении, а всякое творчество тому вредит. – Ормальд с презрительным видом указал на картину. – Рисование, пение, сочинительство, лицедейство или танцы – все это ненужные занятия, которые отвлекают нас от благочестивых дел. Творчество не несет в себе ничего, кроме сумятицы, а потому должно быть навсегда нами отвергнуто. Так велит Вечный Владыка Кравен, и во имя Истинной Верой, дарованной нам свыше, мы должны исполнять его волю.

Праведник Ормальд кивнул послушнику, и тот по команде протянул Сеймуру жестяную банку и кисточку.

– Ты знаешь, что делать, Сеймур, – властным тоном проговорил Ормальд. – На первый раз я тебя прощаю. Но если ты вновь совершишь подобный проступок, то за твое наказание возьмутся Стражники Порядка. Думаю, тебе хорошо известно, что это означает.

Сеймур охотно закивал, давая понять, что полностью осознал свою вину. Бетель показалось, что у всех жителей деревни, собравшихся в Церкви, перехватило дыхание в тот момент, когда он взял банку и обмакнул в нее кисточку.

Сеймур больше не сдерживал слез, когда штрих за штрихом наносил черную краску на картину, закрашивая вначале небо, а затем и прекрасные цветы на зеленом лугу. Вскоре все полотно было покрыто черной краской, и Бетель в очередной раз с ужасом осознала, что не только Сеймур рисковал, когда втайне от всех рисовал картину…

Когда послушник убрал из прохода стул с закрашенным полотном, а Сеймур с опустошенным видом вернулся на свое место, Праведник Ормальд торжественным голосом начал свою ежедневную проповедь:

– Сегодня ночью во время сна мне явилось новое откровение Вечного Владыки Кравена, и я готов поделиться с вами этим удивительным знанием!

Он развел руками, словно ожидая приветственных оваций, но вместо них собравшиеся в Церкви люди лишь прилежно кивнули головами – таков был порядок, заведенный много лет назад. Жителям Страны Благоденствия не позволялось проявлять слишком бурных эмоций (к ним, без всякий сомнений, относились аплодисменты), поэтому скромных кивков головой было достаточно для того, чтобы выразить почтение и послушание.

Мама Бетель, как и все остальные, опустила голову в коротком поклоне, а затем неодобрительно взглянула на дочь, когда заметила, что Бетель замешкалась с тем, чтобы вовремя кивнуть головой, приветствуя слова Праведника Ормальда. Бетель виновато улыбнулась маме: она всякий раз забывала, что во время речи Ормальда полагалось периодически кивать головой в драматических паузах, которые делал Праведник.

Тем временем он продолжал свою проповедь:

– Сегодня ночью Вечный Владыка Кравен сообщил мне, что благодаря его безграничной мудрости и невероятной силе Страна Благоденствия находится под надежной защитой от вторжения опасных чудовищ из внешнего мира, а мы все – благочестивые и праведные граждане Страны – продолжаем жить в мире