Гоблины в России (СИ) - Алексей Молокин

— Во-первых, очень даже станет, — поправил орка гастрономически грамотный Кандей, а во-вторых, не «улитки», а улики. Ну, там, предметы какие-нибудь, волосья, клочки одежды, окурки. В общем, что из преступника вывалится на месте преступления, это и есть — улика.

— Ничего стоящего он там не оставил. Только колечко какое-то. Дрянь, а не колечко, даже не золотое. Вот если бы золотое потерял, тогда это была бы стоящая улика, — хоббит махнул рукой, — а так — чепуха!

— Ценность улики не в том, сколько в ней золота, а в том, сколько информации, — важно изрек образованный хозяин заведения. Покажи-ка колечко.

Хоббит помялся немного, все-таки, дело секретное, кто знает, не разглашает ли он тайну следствия, показывая кольцо Кандею. Но деваться было некуда, самостоятельно извлечь информацию из единственной улики новоиспеченный дознатец не мог, поэтому он вздохнул и протянул кольцо трехчетвертному огру.

Аркей-Кандей обернул лапищу чистой салфеткой и осторожно взял колечко.

— Ну, конечно, все отпечатки залапали, — недовольно протянул он, рассматривая колечко в большую лупу в медной оправе, извлеченную из-под стойки. — Ну вот, что мы имеем. Колечко алюминиевое, анодированное, простое… Ага, вот здесь и надпись имеется, только написано не по нашенски, и не по людски тоже, так что из всей надписи только одно слово и можно разобрать. Однако, колечко нам знакомое, очень даже хорошо знакомое колечко. Мне это колечко не раз в заклад предлагали, да только я не брал, больно уж дешевое.

— Кто предлагал, — хором спросили дознатцы.

— А вот услуги эксперта оплатите, тогда и скажу, — Кандей прищурился: — Что я даром, что ли вас консультировать буду? Не дождетесь.

Василий скривился, потом полез за пазуху, вытащил ворох скомканных зеленых бумажек, выудил из него пару наиболее потрепанных и протянул эксперту.

Трехчетвертной Огр молча смахнул бумажки куда-то под стойку, проницательно сощурился и произнес:

— Зовут вора Сеней. — И замолчал.

— Ты чего? — Удивился хоббит.

— Мало платишь, начальник, — с каким-то неприятным акцентом отозвался Кандей, — дай денежка, скажу еще.

— Вот жлоб, — встрял Дробила, — пусти меня, я его вмиг расколю!

— А вот этого не надо, — уже нормальным, только слегка севшим голосом сказал хозяин заведения, он же эксперт-самоучка, — я и так скажу. Но приплатить придется. Уж ежели стучать, то за хорошие деньги.

— Рассказывай в кредит, — потребовал Василий, — потом Великий тебя озолотит.

— Потом, потом… — вздохнул кабатчик, покосился на деревяшку в лапах Дробилы, вздохнул, и продолжил:

— Сенька Горлум это, больше некому. Он третьего дня это кольцо у меня заложить пытался, да я не взял. Парень на Коку подсел, а это, сами знаете, какое дело. Он часто здесь бывает, натрескается своей Коки, сидит, рыдает, на кольцо это любуется, и все повторяет: «Моя прелесть, моя прелесть…» Небось, по дамочке какой-нибудь тоскует. Из-за нее и на преступление, поди, решился. Жалко его, поганец вот, а жалко! Да и молодой еще…

— Сенька, значит… Как же, личность известная, медный таз по нему плачет. Вчера около бунгало ошивался, все что-то высматривал. Я его шуганул от души, он отбежал и давай в меня камнями пулять, гаденыш, эдакий. И где же нам его искать, Сеньку этого? — Хоббит задумчиво отхлебнул пива. — Здешний остров, он, конечно, маленький, но все-таки большой, спрятаться есть где.

— Вы дознатцы, вам и искать, — пожал могучими плечами Кандей, — может, он в порт пошел, а может в Аквариуме, у веселых рыбок кайфует. Опять же, приятель какой-то у него на Драконовой свалке. Добычу он, небось, уже продал, так что сейчас гуляет.

— Ладно, запиши все на счет Великого, а нам пора, — подвел итог старший дознатец. — Пошли, парни, работа не варг, но укусить может.

— Куда пойдем-то? — спросил Ватерпас, до сих пор помалкивавший. — По мне — так сначала в Аквариум, там, говорят, весело.

— Куда идет вор, после удачного дельца? — Риторически спросил хоббит, и сам же ответил: — Правильно, он идет к девкам, а где девки? Правильно, в Аквариуме, где же еще. Поэтому мы идем в Аквариум.

— К девкам, значит, — сообразил Дробила, — Это хорошо!

В каждом курортном городе есть такой квартал, и называется он обычно «Кварталом красных фонарей», но, с тех пор, как веселые дома в Улаали стали принимать на работу русалок, за кварталом прочно закрепилось название «Аквариум». Ох, не только золотые рыбки водились в том аквариуме, попадались и пираньи, и даже акулы, хотя неизвестно, что хуже, быть сожранным одной единственной акулой, или стайкой мелких зубастых рыбешек. Впрочем, у туристов «Аквариум» пользовался большой популярностью. В самом деле, ну где еще можно встретить, кроме обычных женщин всех цветов и размеров, ищущих острых ощущений утонченных эльфиек, пламенных орчих, шустрых хоббитанок, холодно-надменных русалок, неутомимых суккубанок? Имелись, по слухам, даже дома с умертвиями женского пола, но это для извращенцев, об этом даже и говорить не хочется.

Вот в это веселое местечко и направилась неутомимая троица.

Путь из «Веселой ноги» в веселый же квартал пролегал по узким улочкам южного города, не знавшего снегопадов и метелей, и оттого всегда оживленного и, казалось, беззаботного. В самом деле, какие могут быть заботы в краю, где вечное лето? Ан, нет, заботы есть везде. Конечно, теплый климат лучше холодного, но расслабляет, ох, как расслабляет…

Наконец, ананасы, дурьяны и прочие киви на лотках уличных торговцев сменились всевозможными штучками явно эротического характера, что означало близость цели.

Простодушный Дробила остановился возле одного из лотков, внимательно рассматривая выставленный для всеобщего обозрения товар, хмыкнул и принялся озабоченно себя ощупывать. Убедившись, что все на месте, он опять уставился на лоток, потом ткнул пальцем в один из предметов и спросил:

— А это что за хрень?

— Не хрень, а хрен, — вежливо поправила его видавшая виды ражая торговка в фартуке и домашних тапочках на босу ногу. — Тут же написано, «Хрен гномский, обыкновенный», Вы что, читать не умеете?

— Еще как умею, — Дробила переложил молот в левую лапу, а правой, осторожно, словно змеюку какую-нибудь, взял с лотка заинтересовавший его предмет. — Во-первых, почему обыкновенный? Во-вторых, этот хрен мне что-то очень даже напоминает.

— Мне тоже, — потупилась торговка. — Мне он очень многое напоминает. Хотя, казалось бы, что особенного в обыкновенном гномском хрене? Вот Великий орчий хрен, это другое дело! Это эсклюзив, но, увы, у меня такого товара не водится. Не с кого мерку было снимать. А зачем он вам-то понадобился? Цвет у Вас вроде бы нормальный, зеленоватый такой, приятный для глаз. Или ты, Дробила, просто выделываешься передо мной?

Тут Дробила, наконец, обратил внимание на торговку. Он положил на лоток «Хрен гномский, обыкновенный», потом обошел вокруг, зачем-то нагнулся, пробурчал что-то невнятное, выпрямился, и, наконец, смущенно сказал:

— Матильда, ты что ли?

— Наконец-то узнал, миленький, — расцвела Матильда, — Я уж думала, ты меня совсем забыл! Сколько лет прошло. А помнишь, как я тебя называла в минуты нежности?

— Еще бы не помнить! — Дробила смутился, но не надо сейчас, лады? Да как же ты сюда попала, голубушка?

— Ох, — пригорюнилась Матильда, — долго рассказывать. Одно скажу, я была честной девушкой. Но женщины — всего лишь щепки в бурном океане любви. Вот меня и прибило к этому берегу. Но о тебе я всегда помнила, и вот тому доказательство.

Матильда указала пальцем на «Хрен гномский, обыкновенный», и засмущалась.

— Только ли обо мне? — сурово сказал Дробила.

И в самом деле, на лотке были аккуратно разложены другие товары оборотистой Матильды: «Хрен эльфский, обыкновенный», «Хрен орчий, обыкновенный», «Хрен гоблинский, обыкновенный», «Хрен хоббитский, обыкновенный» и почему-то «Драконов корень». Драконов корень на лотке не помещался и стоял в специальной треноге, чем-то, напоминая космический корабль на стартовой площадке. В общем, торговала Матильда сплошной хреновиной. Обыкновенной и не очень.

— Не сердись, мой мухоморчик, жизнь девушки полна случайных встреч, а бизнес есть бизнес. — Матильда любовно оглядела свои товары и погладила себя по крепким бедрам. — Ты-то как здесь оказался, с работы выгнали что ли?

— Да нет пока, — Дробила почесал в затылке, — но могут выгнать. Слушай, ты, наверное, всех здесь знаешь?

— Не то что бы всех, — Матильда задумчиво водила пальчиком по Драконову корню, — но кое-кого знаю. А что?

— Бродит тут где-то некий Сенька Горлум, — вступил в разговор старший дознатец, — подозреваемый в совершении особо опасного преступления. Вы, милая девушка, случайно не знаете, где его можно найти?