Дорогой Одина. Волчица - Сайра Вервольф

Девочка обрела своё Имя, ставшее для неё оберегом на всю оставшуюся жизнь.

Руки с трудом слушаются тела. Замерзли, хотя за окнами лето безжалостно повышает температуру воздуха. Пальцы не хотят держать ручку, чтобы записать события сегодняшнего дня и мысли в связи с наблюдениями.

Учитель сказал, что это необходимо – помнить. Каждая деталь важна, так он говорил. Всё складывается в единую цепь жизни, и если сейчас это кажется не важным, то потом сыграет решающую роль.

Дневник стал другом. Это оказалось легко – записывать мысли в толстую тетрадь, те самые мысли, с которыми не можешь поделиться со знакомыми.

Учитель предупредил, что дневников должно быть два. Один – в котором ты можешь быть откровенной, где можешь обсуждать свои магические достижения или упражнения. Да хоть любовные переживания, когда они появятся в жизни. Другой – чужим.

– Но зачем чужим читать мой дневник? Разве он не будет только мой?

– Ты будешь Писать.

– А если я не хочу?

Упрямо поджала губы. В очередной раз тяжело вздохнула. Как неприятно осознавать, что за тебя до рождения всё решили и расписали сценарии. Кукла. Слово болезненно резануло по сердцу.

– Ты будешь писать чтобы жить.

Он терпелив. Он всегда терпеливо объясняет. Всё, что разрешено рассказывать. Не раз она ловила на себе внимательный взгляд. Он выделял её среди своих учеников, которых было не так много. Кто-то пугался и уходил, стыдливо опустив глаза; другие просто сбегали без объяснений. Учитель никого не винил, не ругал. Он говорил, что у каждого свой Путь и указывать ему, что делать, равносильно насилию и ломке его личности.

– Я не понимаю вас. Как это? – Девочка пытается заглянуть в глаза наставника, чтобы прочитать там ответ. Но его глаза – спокойное море. Сталь холодного металла. Там не то, чтобы невозможно что-то прочитать, там невозможно увидеть себя. И это внушает страх и уважение.

Он хранил молчание. Ей нужно понять. Нужно научится думать. Это во многом облегчит ей жизнь. Жизнь тяжёлую, не для человека. Жизнь мученика, изгоя.

– Ты молчишь. Что же. Я всё понимаю. И я разгадаю твою загадку.

Волчица посмотрела в окно. Улыбнулась. На подоконнике лежал букет ирисов. После первой и последней стычки с местными подростками они стали появляться каждую неделю по пятницам. Теперь её не трогали. Наоборот, сопровождали, охраняли, куда бы она ни шла. На небольшом расстоянии от неё всегда шли один или два молодых человека.

– Ишь, ухажеров нашла. Мала ты о мужиках думать. – Мама ворчит, но дочь удивленно замечает счастливое выражение лица.

Чудеса. Пойми этих взрослых.

Букет занял почетное место на столе рядом с учебниками. Потом успею налюбоваться на цветы. Сейчас главное – дневник. Буквы ложились на тетрадный лист. Складывались в слова. Слова – в предложения.

«Сегодня я пришла в туманный лес по собственному желанию. Учитель обрадовался моему достижению, словно я выиграла миллион в лотерее.

– Ты обретаешь контроль над силой. Маленький шаг на пути к большой победе.

Мне приятна его похвала. Когда – нибудь, лет через десять-двадцать, я тоже стану сильной и талантливой волшебницей, как и друид. Хотя слово «волшебник» ему не нравится. Обижается, как ребёнок и молчит до тех пор, пока настроение не переменится. А я уже знаю, как отвлечь его от дурных мыслей. Всё просто: подкрадываюсь сзади и обнимаю своего любимого Учителя. Ну какой человек устоит перед невинной мордочкой и заискивающей улыбкой? Правильно, никакой.

Я – Хозяйка своего леса. Его состояние напрямую зависит от моего. Если мне плохо или я заболеваю, то заболевает и лес. Деревья начинают сохнуть, листья желтеют и сворачиваются в трубочку. На стволах и ветках появляются первые признаки гниения: чёрные пятна. Как кострище после пожара.

Интересно, а что прячет туман?»

За одну ночь в город незаметно вошла осень. Заглянула в тёмные спящие окна. Прикоснулась дыханием к деревьям и кустам. Прошлась босиком по мокрому асфальту. Улыбнулась отражению в лужах.

Одна ночь. И так много изменилось… Спящий город.

В череде длинных дней и ночей незаметно прошёл год. Она справила седьмой день рождения. И ещё полгода прошло. Полгода, отделяющие от великого события. Оглядывается назад и с удивлением думает, неужели это было с ней? А сколько впереди. Боже, дай терпения и сил.

Сегодня впервые тело не реагирует на полную Луну. Скоро Посвящение, так сказала мать. Семь лет – переломная дата в жизни оборотней.

Или она говорила про скандинавов? Забыла. Позор на мою голову.

Дом полон людей, которых вижу впервые. А они приезжают и приезжают издалека: из Норвегии, Ирландии. Тёмные одежды, расшитые символами и знаками. На шеях висят тяжёлые витые цепи с кулонами и камнями. Холодные. Сильные. Смелые. И каждый как будто сошёл с картинки. Красивые волевые лица, пронзительные светлые и тёмные глаза. Белокурые и рыжие волосы всех оттенков. Гордые дети свободной страны.

Отчим недоволен, но не решается выразить недовольство в открытую. Изредка всё же услышишь его любимое «Ведьмы», «На ком я женился?» Но говорит это без привычной злости или ненависти.

С трепетом прикасаюсь к платью, специально сшитому к празднику. Ароматное, как распустившиеся весенние цветы.

– Не заплетай волосы. – Мама придирчиво оглядывает девочку. – Не испугаешься?

– Нет. Я так долго ждала этого момента. Я не расстрою Отца. – Встретились взглядом и рассмеялись. – А потом я обращусь огромной белой волчицей и погоню этих жалких стариков восвояси. А – у – у – у!

– Ты в своём репертуаре. – Улыбка матери широко сияла на её красивом лице.

Близилась долгая ночь…

Золотистый диск сияющей Луны спокойно взирал с неба на землю, освещая всё волшебным светом. В её свете вещи приобретали особенную, ночную красоту, не видимую утром. Лес светился и пульсировал в серебряных лучах, окутывая людей всеми возможными ароматами и звуками.

Ждали полуночи. Приглашённые барды медленно выводили из инструментов нежные звуки музыки, напевая известные только им мотивы песен и баллад. Никто не перебивал их, не шутил, не смеялся. Все были околдованы предстоящим ритуалом. когда в мир войдёт новое Дитя Одина.

Все с нетерпением ждали момента, когда увидят её. Взрослым женщинам и девушкам не терпелось увидеть наряды, украшения и красоту. Молодые парни в тайне молились богу, чтобы она стала им спутницей и тем самым благословила их жизнь. Старики же хотели испытать правда ли она такая мудрая, как о ней говорят.

Стрелки часов остановились на двенадцати. И сразу барабаны и горны возвестили о начале. Присутствующие почтительно выстроились в две шеренги от шатра и сложили руки на груди.

– Сейчас, сейчас выйдет!

– Да тише ты, услышат!

Первыми вышли мать и старый жрец-друид. Отодвинули полог, выпуская из шатра девочку. Стройная, с распущенными золотисто-рыжими волосами и в белоснежном платье, расшитом узорами и камнями, в свете костров и факелов она сияла ярче Луны. Ликующая улыбка освещала юное лицо.

Двое мужчин расстелили заранее приготовленный длинный ковёр из крапивы. Улыбаясь, девочка пошла вперёд к своей Судьбе, к каменному алтарю в центре леса. Казалось, что она не чувствует обжигающих прикосновений крапивы. Ни одна тень не легла на лицо.

Старый жрец внимательно следил за каждым её движением, за каждым шагом.

«Сильная. Сильнее, чем все думают. Один да благословит свою Дочь».

С улыбкой друид помог девочке лечь на холодный камень. Мать и помощник друида перевязали запястья красными лентами и привязали к алтарю. Ритуал начался…

Камень только в первые минуты показался обжигающе холодным. В спину вонзились сотни крошечных ледяных лезвий. Какие-то пару минут, в течение которых камень высасывал из тела тепло, чтобы напитаться самому. Стать на время живым.

Девочка-девушка улыбалась. Зелёные глаза смотрели в звёздное небо, ища приметы присутствия Отца, Великого и Всемогущего Одина.

Жрец сделал быстрое движение ритуальным ножом по пульсирующей вене Волчицы. Маленький разрез. Она ничего не почувствовала. Не моргнула, не вздрогнула. Широко распахнутые глаза смотрели глубоко в небесную пасть.

Друиды начали Песню.

В самой чаще леса хор из волчьих голосов взвился к самой Луне, соединяя звериную Песню с Песней людей. Друид обернулся к матери и кинул.

«Всё хорошо. Волки молятся за свою Сестру».