Принцесса где-то там (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– Сразу так и подумала, – сказала я.

Алан тоже уже сообразил, что нам это дело расследовать не придется, и значит, ему можно ограничиться всего одним отчетом об осмотре места происшествия, отчего пребывал в хорошем настроении. Понятно, что это ненадолго, что еще до конца смены мы заполучим парочку дел, от которых при всем желании не сумеем отвертеться, и все пойдет, как обычно, но сейчас мы оба имели право немного насладиться моментом.

Не так уж часто девятнадцать трупов с таким свистом проносятся мимо убойного отдела.

Глава 2

Исторически так сложилось, что городская полиция финансируется за счет добровольных пожертвований добропорядочных (а иногда и не слишком добропорядочных) горожан, а это, как ты понимаешь, источник не самый стабильный. Финансирование у нас волнообразное и зависящее от криминогенной обстановки в городе – типа, зачем платить полицейским, если в округе и так все тихо и спокойно? Во времена затишья нам сокращают рабочие часы, а кого-то и вовсе отправляют в отпуск, поэтому большинство полицейских подрабатывает где-то еще.

Алан, например, трудится в частной похоронной конторе, где придает несвежим или по каким-то другим причинам плохо сохранившимся покойникам вид, не слишком травмирующий их близких родственников. Я подрабатываю в библиотеке – денег там платят не много, зато стабильно, и работа не пыльная, если не подходить к этому вопросу слишком буквально. Из моих знакомых копов не калымит на стороне только Кларк, но это особый случай. Почти всю свою долгую жизнь Кларк прослужил в армии, участвовал во многих заварушках, в том числе, и крупномасштабных кампаниях, и теперь получает военную пенсию таких размеров, что может вообще не работать. Служба в полиции для него – что-то вроде хобби. Он слишком деятельный человек, чтобы просто валяться на пляже и наслаждаться коктейлем, или чем там еще люди вроде него должны заниматься после отставки.

И поскольку я работаю на двух работах, а иногда у меня случается еще и личная жизнь, времени помыть машину зачастую просто нет. А еще бывает так, что как только я соберусь на мойку, сразу случается какая-нибудь фигня. Обнаруживается очередной труп, начинается дождь из лягушек или нашествие саранчи, кто-нибудь опять тревожит мертвых на местном кладбище, хомячок Дэрека начинает рожать или еще какая-нибудь неприятность происходит.

Я оставила «Тахо» на подземной парковке и направилась к лифту, чтобы подняться к себе. У лифта обнаружился Клиффорд, полицейский и агент по торговле недвижимостью. Он курил сигарету и поглядывал на индикатор, замерший на цифре «три».

– Сержант.

– Детектив.

– Слышал, на вашей улице грузовик с наемниками перевернулся.

– Насыпало от души, – сказала я.

– А Ирландец?

– Несчастный случай, – сказала я.

– Ой, как удобно.

– Нет, на самом деле, – сказала я. – Положил восемнадцать человек, отделавшись парой царапин. И потом неудачно упал затылком об кирпич.

– Ой, как удобно, – повторил Клифф. – И кто из вас привез с собой этот кирпич?

– Это не наши методы, – сказала я.

– Да ладно, мне-то можешь не заливать, Боб.

Я вздохнула. Индикатор, отслеживающий положение лифта, сменил тройку на двойку и снова замер. Такими темпами до минус первого лифт еще минут десять будет ехать.

И если бы я знала, кого я тут встречу, то пошла бы по лестнице.

Клиффорд работает в отделе собственной безопасности, этакий коп для копов, поэтому он как раз тот тип, которому я буду заливать до последнего. Собственно говоря, ему все заливают.

– А что с делом Мартинеса? – спросил он.

– Оно закрыто, – сказала я. – Убийца – садовник.

– Ой, как удобно, – сказал он.

– Он задолжал бандам, – сказала я. – Попытался поправить свое финансовое положение, воровал вещи из дома, Мартинес его застукал, между ними начался конфликт, слово за слово, в итоге садовник огрел Мартинеса подсвечником по голове. Орудие убийства он унес с собой, так как ошибочно полагал, что оно представляет большую ценность. Мы нашли его в ломбарде, за него просили всего пять баксов. В лаборатории на подсвечнике обнаружили следы крови и отпечатки пальцев садовника.

– Ой, как удобно, – сказал Клифф. – Вы заплатили эти пять баксов за улику?

– Нет, изъяли ее в ходе следственных мероприятий, – сказала я.

– Что ж, – он достал из кармана блокнот и сделал в нем какие-то пометки карандашом. – Пока все в порядке, сержант. Пока меня все устраивает.

– Рада это слышать, – сказала я.

– Но я буду продолжать следить за тобой, – сказал он. – Имей это в виду.

– Можешь проследить за мной на лестнице, – предложила я, поворачиваясь к нему спиной. Лифт, похоже, сегодня так и не приедет, на табло снова значилась цифра три.

– Я постою здесь, – сказал он. – Мне спешить некуда.

– Приятно видеть, что деньги граждан тратятся не просто так, – сказала я.

Клиффорда, как и множество других людей, да чего уж там, как и меня саму, раздражает мое назначение сержантом. Не то, чтобы я этого не заслуживала, в принципе, любой из детективов нашего отдела этого заслуживает, за исключением, разве что, Брэдли, который тупо высиживает мизерную пенсию из полицейского фонда, но назначили меня не за мои достижения и заслуги, а тупо потому что существует квота на женщин, а все остальные сержанты были мужиками.

Еще существует квота на нацменьшинства, то тут все в порядке – сержантов афрогорожан у нас тут хватает во всех отделах, а женщины в большинстве своем в полиции нравов служат, работают под прикрытием, так сказать. Но там такой контингент, что порой точно и не скажешь, что для них настоящая работа, а что – прикрытие. По крайней мере, в очереди за зарплатой я их вижу не часто.

Я поднялась на третий этаж, поздоровалась с ребятами из отдела и заперлась в кабинете, который мы делили с Кларком. Кларк, как ты помнишь, отъехал в суд, так что кабинет был полностью в моем распоряжении, и я развалилась в своем кресле, закинув ноги на заваленный бумагами стол. Несколько бумажек при этом спланировали на пол, ну и черт бы с ними. Потом подберу. Может быть.

Едва ли в них написано что-то важное.

В работе сержанта много бумажной волокиты. Очень много бумажной волокиты. Все эти протоколы, описи, отчеты, заключения экспертов, протоколы… Да, я в курсе, что назвала протоколы два раза и это не ошибка. Просто у нас очень много протоколов.

Практически, если выкинуть из работы сержанта бумажную волокиту, останется всего несколько выездов на место преступления, немного допросов, три погони и две жалкие перестрелки в неделю.

Я подняла бумажки с пола – вдруг там действительно что-нибудь важное (спойлер – ничего важного там не оказалось), включила компьютер, достала из кармана телефон и положила его на стол. Занесла пальцы над клавиатурой. Сержант городской полиции готов к работе…

Кларк заявился через два часа. К этому времени стопка бумаг на моем столе заметно уменьшилась, а настроение мое заметно ухудшилось. Работа полицейского – не сахар, это всем известно, но я лучше буду бродить в поисках свидетеля по грязным наркоманским притонам, чем заполнять все эти формуляры. И это при том, что от сегодняшнего утреннего дела нам удалось отмазаться.

Спасительный Кларк поставил передо мной бумажный стаканчик с кофе, уселся за свой стол, на котором царил безукоризненный порядок – военная дисциплина, как-никак – вытащил из кобуры свои тяжелые пистолеты и бросил их в средний ящик стола. Не знаю, зачем он это делает, но такая уж у него привычка.

– Как прошло? – спросила я.

– Нормально.

– И чем кончилось?

– Не знаю, – Кларк отпил кофе и пожал плечами. – Я дал показания и ушел, а там после меня еще толпа свидетелей, так что сегодня это явно не кончится. Я сделал все, что мог, но там суд присяжных, сама понимаешь. Если ему удастся их разжалобить, то где-нибудь через полгода мы снова будем гонятся за тем же человеком.