Летчик для особых поручений - Владислав Крапивин

Когда первый раз идёшь в гости к девочке, в которую ты… ну, в общем, которая тебе нравится, хочется выглядеть солидно и мужественно. А матросский костюмчик — пожалуй, слишком детский… Однако он всё-таки самый красивый у Алёшки. Вот и решай тут.

Чтобы не решать вслепую, Алёшка отыскал в шкафу среди одежды плечики, на которых с прошлого года висела матроска и короткие штаны с голубым узким ремешком. Переоделся и встал перед зеркалом…

Вот от каких пустяков зависит Сказка. Если бы мама не сказала Алёшке самые обычные слова — «постарайся выглядеть приличнее», — он бы и не встревожился в этот вечер. И, как все нормальные мальчишки, носился бы сейчас во дворе, а не вертелся бы перед зеркалом. Не разглядывал бы матроску. И не заметил бы, что медный якорёк на рукаве слегка оторвался. И не стал бы его рассматривать внимательно.

И не вспомнил бы вдруг, что почти такие же якоря были у модели клипера. Не вспомнил бы про кораблик!

Но он вспомнил.

Если бы это было ярким днём, среди шума, игры или спешных дел, ничего бы и не случилось. Но был вечер, по радио передавали печальную музыку (да к тому же мама уехала на целых десять дней), и, наверно, поэтому воспоминание о клипере тоже было печальным. «Костюмные» заботы перестали беспокоить Алёшку. Он выключил свет, забрался на диван и стал думать о кораблике. Как он стоит в сумерках, в углу на комоде, среди пыльных шляпок. Софья Александровна, конечно, сидит у окна и вздыхает о пропавшем Кузе, а под обоями шелестят тараканы. И никому дела нет до того, что маленький, но почти настоящий клипер тоскует о море.

Это было неправильно.

Несправедливо!

Разве для этого строил старый мастер свой клипер-фрегат? Для пыльного комода?

В комнате стоял полумрак, а окошко было светлым, и в нём виднелись чёрные телевизионные антенны Соседних домов. Антенны были немного похожи на мачты клиперов. За одну из них зацепился маленький месяц.

Алёшка думал о кораблях, о мастере, и постепенно у него складывались стихи:

«Жил-был где-то мастер-корабельщик… Строил удивительные вещи…»

Это сначала. А потом получилось вот что:

Жил-был старый корабельный мастер,Молчаливый, трубкою дымящий.И однажды сделал он кораблик —Крошечный, но будто настоящий.Был фрегат отделан, словно чудо —От бизани до бушпритной сетки…Но усталый старый мастер умер,И корабль остался у соседки.

Так Алёшка начал свою «Песню о клипере». Он удивился, как легко нашлись нужные слова:

Среди шляпок, старых и затасканных,Пыльных перьев и гнилого фетра,Как он жил там — парусная сказка,Чайный клипер — сын морей и ветра.

У Алёшки даже в горле заскребло, когда он сам себе прошептал эти строчки.

В самом деле, «как он жил там?» Разве место кораблю среди побитой молью рухляди? Ему стоять бы в капитанской каюте, у иллюминатора, за которым — все моря и страны. Или в квартире у старого моряка, где на стенах карты, штурвалы и пёстрые индейские маски. Или на столе у писателя, который пишет о путешествиях. Или в комнате у мальчишки, который очень хочет стать капитаном. Даже не обязательно у мальчишки. Многие девчонки тоже любят приключения. Вот и Маша мечтала стать моряком. Да и сейчас мечтает, наверно.

Конечно, мечтает!

Вот бы ей такой кораблик…

Вот бы ей этот кораблик!

Алёшка даже задрожал от волненья, такая это была мысль.

Конечно, клипер — самый лучший подарок для Маши! В самом деле, зачем ей четырёхцветная авторучка или самодельный пистолет? А парусник — это как сказка….

Только сказка-то — чужая.

«Зачем клипер старушке? — с досадой думал Алёшка. — Она на него вниманья не обращает. Говорит: случайная вещь. Подумать только: для неё этот клипер — случайная вещь!»

Теперь Алёшка ни о чём другом не мог уже думать. Потому что получалась ужасная несправедливость: чудесный кораблик стоял никому там не нужный, а самая лучшая на свете девчонка не могла получить его в подарок.

А как бы она была счастлива!

Алёшка представил сияющие Машины глаза и будто услыхал её слова:

— Ой, Алёшка! Ой, какое чудо!

Он даже завертелся на диване от всех этих мыслей.

А что делать?

Может быть, пойти к Софье Александровне и попросить, чтобы продала кораблик? Но старинная модель — не авторучка, а у Алёшки всего пять рублей.

Может быть, лучше всё по-честному объяснить ей? Вдруг она поймёт и подарит клипер?

Алёшка вздохнул. Нет, не решится он на такой разговор. И не сумеет ничего рассказать. Он и себе-то не может как следует объяснить, почему Маша — самая хорошая. И почему ей обязательно нужен кораблик. Он просто это чувствует.

Да и станет ли слушать Алёшу Софья Александровна? Ведь у неё на уме одни коты да шляпы.

Шляпы…

Шляпы!

Алёшка подскочил так, что пружины дивана взвизгнули и долго потом звенели. Он вспомнил!

В том доме, где Алёшка жил раньше, живёт и сейчас знакомый мальчишка — Владик Васильков… Он два года назад приехал из старинного города Таллина. В этом городе множество домов с высокими печными трубами. А там, где трубы, не обойтись без трубочистов. Трубочисты в Таллине — знаменитые люди. И шляпы у них тоже знаменитые — высокие чёрные цилиндры. Владька рассказывал, что у него есть такой цилиндр. Будто бы ему, Владьке, отдал эту шляпу знакомый трубочист. Владька Васильков — человек сговорчивый. Он, пожалуй, согласится променять шляпу на четыре марки с африканскими рыбами и хороший ножик с пятью лезвиями и отвёрткой.

У Софьи Александровны полно всяких шляп, но такого цилиндра Алёшка не заметил. Наверно, его в коллекции нет. Завтра же, рано утром, Алёшка помчится добывать эту драгоценную шляпу. А потом придёт к Софье Александровне и очень вежливо скажет:

«Извините, пожалуйста. У вас есть кораблик, он вам совсем не нужен. А у меня есть редкая шляпа, она мне тоже не нужна. Вас интересуют шляпы, а меня — модели. Давайте поменяемся. От этого только польза будет…»

Конечно, тут надо набраться смелости, потому что это не с мальчишками меняться. Но Алёшка наберётся. Ради Маши. И ради того, чтобы вызволить клипер из плена. Он должен спасти корабль!

С такой мыслью Алёшка заснул.

А ночью ударила гроза. Алёшка проснулся, но не от грома и вспышек, а от холодных брызг. Их занёс в окошко ветер.

Парусом вздувалась штора.

Алёшка подскочил к окну, чтобы захлопнуть его, но тут вдруг так сверкнуло и трахнуло, что он замер. Не от испуга, а от красоты.

При голубой вспышке он увидел, как хлещет ливень и мчатся по асфальту потоки, белые от пены. Казалось, что началось наводнение. Ещё раз блеснула молния, и тополя словно зажглись изнутри зелёным светом. Ветер и потоки ревели и трубили. Была в грозе такая удаль и такая сила, что Алёшке не захотелось закрывать окно. Пусть надувается штора, пусть качается лампа у потолка, пусть в шкафу звенят с перепугу тонкие стаканы. Он только взял с вешалки старый мамин плащ и укрылся им на диване, чтобы колючие брызги не сыпались на руки и ноги.

Молнии загорались часто, и потолок от них делался голубым. Хлестала и бурлила за окном вода.

«Загудели влажные зюйд-весты, — подумал Алёшка. — Водяной стеною ливень рухнул…»

И он уснул под шум грозы.

Глава четвертая

Утро было солнечное и влажное. На асфальте блестели лужи и валялись ветки клёнов, обломанные грозой. Налетал ветерок. И когда Алёшка вышел из подъезда, синий воротник у него за спиной встрепенулся и захлопал, как праздничный флаг. Алёшке стало весело и показалось, что сегодня обязательно случится необыкновенное. Алёшка зашагал к Владику Василькову за шляпой трубочиста.

Но бывают события, из-за которых летят вверх ногами все планы.

Алёшка прошёл два квартала и услышал мяуканье. Сиплое и протяжное. На большом тополе, почти у верхушки, сидел серый кот. Он был мокрый и поэтому казался очень тощим и несчастным. Наверно, злые собаки загнали кота на дерево ещё вчера, и бедняга сидел там всю ночь под грозой и ливнем. Забрался с перепугу, а слезть боится.

Алёшка прищурился и разглядел на кошачьем ухе здоровенную розовую царапину. Он чуть не взвизгнул от радости: «Кузя!» Теперь, пожалуй, не нужен был цилиндр трубочиста. Получив ненаглядного Кузю, Софья Александровна обязательно захочет наградить спасителя. А она ведь видела, как Алёшка вчера не мог оторваться от клипера. И что, в самом деле, для неё этот клипер по сравнению с Кузей?!

Не надо думать про Алёшку плохо. Если бы не было никакого кораблика, он бы, конечно, всё равно не прошёл мимо несчастного кота. Но сейчас Алёшка особенно старался и спешил. Он скинул сандалии и с разбега атаковал мокрый ствол тополя.