О взаимоотношениях - Доналд Уолш

Эта парадигма в высшей степени парадоксальна. Если я говорю: «Я выбираю для тебя то, что ты выбираешь для себя», то ты уже никогда не покинешь меня. Потому что всё, что нам нужно и что мы ищем, — это такой человек, который позволит нам делать в этой жизни то, что мы хотим. Понимаете, весь мир изощряется в том, чтобы не позволить нам взять от жизни то, что мы хотим, — начиная с наших родителей, которые говорили, когда нам было два года: «Нет, ты не можешь иметь это». Учителя в школе говорили: «Не жуй жвачку в классе». И было много других, более серьезных ограничений — большое им всем спасибо.

Так продолжалось всю нашу юность, когда наша пробуждавшаяся сексуальность пробуждала в нас какие-то желания, а мир вокруг умудрялся доказывать нам, что недопустимо желать такое, а некоторые религии запрещали даже думать о таком. О, какую путаницу и неразбериху устроили мы на нашей Земле этими неразумными сексуальными установками! Просто безумие.

И так продолжалось в годы нашей молодости и даже в более зрелом возрасте. Все вокруг твердили нам, что мы не можем иметь то, что мы действительно хотим иметь. Я даже встречался с женщинами, которые говорили своим мужьям: «Дорогой, здесь неподалеку есть курсы кройки и шитья. Занятия каждый вторник вечером. Я бы хотела ходить на эти курсы. Они продлятся шесть недель». И я знаю мужей, которые ответили своим жёнам: «Нет». Вы можете вообразить мужа, сказавшего: «Нет, я не хочу, чтобы ты ходила на курсы кройки и шитья»? Но, тем не менее, такое случается. «Арчи, но это всего лишь курсы кройки и шитья». — «Угомонись. Угомонись, Эдит».

Помните такое? Почему вся страна смеялась над Арчи Банкером? Просто полстраны узнали себя в нём. И они смеялись от смущения.

Мой отец — Господи, успокой его душу — я очень люблю его, но он был именно таким человеком. В некоторых вопросах он не был похож на Арчи Банкера; он не был расистом, но, о Боже, он ведь частенько думал: «Я главный в этом доме. И она не может пойти на курсы кройки и шитья без моего разрешения, и я вряд ли ей позволю».

В отношениях, которые построены на истинной любви, всё в порядке не только тогда, когда жена подходит к мужу и просит: «Пожалуйста, позволь мне посещать курсы кройки и шитья», но и когда жена говорит: «Послушай, я хочу пообедать с Гарри. Это мой знакомый». И муж — назовём его Майк — говорит: «Твоё желание — для меня закон. Хочешь пообедать с Гарри? Пообедай с Гарри. Я тебя люблю настолько сильно, что хочу для тебя того же, что ты сама хочешь для себя».

И если Гарри хочет увести эту женщину у Майка, то ему лучше забыть об этой затее, потому что число людей, готовых покинуть таких Майков, которые дают им полную свободу самовыражения, ничтожно. Но множество женщин уйдёт от Майка немедленно, если он скажет: «Ты не будешь обедать с Гарри. И даже не упоминай его имя в этом доме! Даже и не думай об этом — в чем дело, в конце концов? Ты что не понимаешь, что принадлежишь мне? Ты — моя женщина».

Да и женщины иногда так поступают с мужчинами. «Кстати, дорогая, я хотел бы пообедать с Матильдой». — «Не стоит». Я привел этот глупый пример, просто чтобы вы меня поняли. Жизнь постоянно даёт вам возможность показать, кто вы есть на самом деле.

Любовь никогда не говорит «нет». Знаете, как я пришёл к этому? Бог никогда не говорит «нет». А Бог и любовь — это понятия взаимозаменяемые. Бог никогда не говорит вам «нет», независимо от того, что вы у него просите. Даже если Бог знает, что то, что вы хотите, может привести вас к беде. Матильда ли, Гарри ли, или что-нибудь ещё. Понимаете, Бог никогда не говорит «нет», потому что Бог понимает, что, в конечном счете, вы не сможете попасть в самую большую беду. То есть я хочу сказать, что с вами не приключится самая большая беда, если вы будете самим собой. В этом случае вы будете лишь развиваться, расти и становиться тем, кем вы действительно являетесь. Поэтому Бог говорит нам: «Я выбираю для вас то, что вы выбираете для себя. И я прошу вас поступать так же с теми, кого вы любите».

Итак, проснитесь. Я хочу, чтобы вы все проснулись. Потому что я знаю — вы все начинаете засыпать, когда вам говорят то, что вы не хотите слушать. Вы начинаете засыпать прямо на стуле! (Смех) И вы думаете, что причина этого в чём-то другом, не связанном с тем, что я говорю. «Я просто устал», — думаете вы. Но, на самом деле, так срабатывает ваше подсознание, когда вы сталкиваетесь с информацией, которую вы не хотите полностью воспринять. «Подрем-лю-ка я пока». Будьте осторожны, потому что многие из нас умудряются продремать всю жизнь. Поэтому будьте осторожны, если вы не хотите проспать всю жизнь. Проснитесь и бодрствуйте, бодрствуйте. Вы ведь не знаете часа, когда придёт ваш хозяин.

Я вижу, что у вас есть вопросы по поводу этого деликатного аспекта отношений. Давайте послушаем эти вопросы...

Нил, в книге 3 «Бесед с Богом» Вы спрашивали Бога об институте брака. И... Бог отверг его, Он сказал, что этот институт недействителен. Вы верите в это?

Ну, я думаю, что вы не совсем правильно поняли то, что Бог хотел сказать. Бог не говорил, что брак недействителен, Бог не отрицал его. Бог сказал, что брак, то, как вы его в настоящий момент строите, это — Институт.

Ну, даже институт брака, то, как он вами в настоящее время разработан, — не институт сам по себе и не брак сам по себе, а брак в том виде, в котором вы (общество) создали его, — он недействителен, не законен, если при этом вы говорите, что хотите уйти.

Законность — это понятие относительное. Относительно чего? Законен, действителен относительно чего? Послушайте, Бог сказал, что нет правильного или неправильного — хотите верьте, хотите нет, — потому что правильное и неправильное — это относительные понятия. То, что вчера было правильно, может быть неправильным сегодня. И наоборот. Жизнь в изобилии предоставляет нам подобные примеры.

Но у нас нет необходимости углубляться в эти вещи здесь. Любой думающий человек понимает, что понятия правильного и неправильного — относительные. И Бог использует такие понятия как правильное и неправильное или действительное и недействительное в отношении того, что мы выбираем для себя все вместе как род человеческий и каждый индивидуально.

Мы объявляем, что выбираем для себя брак как наивысшее выражение любви, на которую способны люди. Это то, что мы говорим. Мы говорим: «Мы выбираем брак как выражение наивысшей и самой глубокой любви, на которую способны люди». И затем мы строим институт брака, который демонстрирует абсолютно противоположное — буквально самые низкие формы любви, на которые способен человек. Любовь, которая владеет, а не освобождает. Любовь, которая ограничивает, а не раздвигает границы. Любовь, которая обладает, а не любовь, которая отказывается от права собственности. Любовь, которая делает буквально всё вокруг себя мелким, а не та, которая делает всё вокруг великим.

Мы создали брак, который не имеет ничего общего с любовью, и тому имеется слишком много примеров. Мы создали оправу, скорлупу, футляр. И это то, чем мы хотим, чтобы был брак. Мы хотим, чтобы это был футляр, в котором всё лежит на своём месте и неизменно с того самого момента, когда вы сказали: «Я люблю». Но люди меняются, и множество разных событий происходит вокруг. Всё меняется. Жизнь — это эволюция. И институт брака в том виде, в каком мы его имеем сейчас, противостоит процессу жизни. В том виде, в каком многие общественные, религиозные и семейные традиции создали его, он оставляет слишком мало места для свободного дыхания.

В значительной степени брак используется многими обществами, религиями и семьями как минитюрьма, как своего рода контракт, который гласит: «Как оно есть сейчас — так оно и будет во веки веков. Ты не будешь любить никого другого, кроме меня, и ты не будешь проявлять любовь к кому-либо ещё, кроме меня. Ты не будешь никуда ходить без меня. Ты не будешь делать ничего, в чём я бы не принимал участия, и вообще с этого дня твоя жизнь будет ограничена — во всяком случае, до некоторой степени». Итак, именно то, что должно было бы снимать ограничения и отпускать человеческий дух на свободу, работает против этого, ограничивает людей и заточает их дух в неволю.

И в этом парадокс того института брака, который мы создали. Мы говорим: «Я согласен» — и с этого самого момента мы уже не можем по большей части делать то, что мы действительно хотели бы сделать в этой жизни. Лишь немногие люди смирились бы с этим — в период влюблённости и в первое время после свадьбы. Они в любом случае пришли бы к неутешительным выводам через три, пять... или, как это говориться, «на седьмом году»... через семь лет, когда они вдруг поняли бы, что мир вокруг них сжался, а не расширился после их вступления в брак.

Конечно, это не относится ко всем бракам без исключения. Но это справедливо для достаточно большого количества браков. Я даже думаю, что для большинства. Именно поэтому у нас такой высокий уровень разводов. Не потому, что люди устали друг от друга, а потому, что они устали от запретов и ограничений, которые брак накладывает на их жизнь.