Дорогами мойры - Глеб Селезнев

– Олег! – сразу же позвал Максим.

– А?

– А у тебя ружья нет?

– Нет, а тебе зачем?

Максим вытянул нижнюю губу.

– Ну-у, на охоту бы сходили.

– А ты умеешь?

– Что?

– Охотиться, – что!

– Ходил пару раз на даче.

Олег на минуту задумался, присаживаясь у костра, а затем, загадочно глядя в огонь, сообщил:

– В этот лес лучше далеко не ходить. Да и вообще лучше не ходить.

– Почему?

– Там… – лицо Олега стало каменным. – Там живёт призрак.

Выражение его лица было настолько убедительным, что всё веселье вмиг испарилось с лиц друзей. Парни серьёзно нахмурились, а девушки испуганно упёрлись глазами в Олега.

– Какой ещё, к чёртовой бабушке, призрак?! – спросил Максим, глупо и ненатурально улыбаясь и надеясь, по-видимому, услышать, что это была шутка.

– Когда была война, враги убили в этом лесу одну местную девушку, которая никак не хотела выдавать партизан. Умерла она в страшных муках или, вернее сказать, от них, а перед смертью поклялась отомстить, и крик её был слышен на много километров вокруг. С тех пор, говорят, она и бродит по этому лесу – не может покой обрести. Ищет, может, кого-то. Ну вот и не суётся туда никто. А ближе к вечеру – так и сюда тоже…

Всё это время лицо Олега было настолько мрачным, что ребята слушали его, затаив дыхание. Несколько минут длилось абсолютное молчание, от которого звуки леса стали слышны чётче и громче, как будто лес, окружавший их с трёх сторон, подступил ещё ближе и навис над ними своей ехидно шелестящей массой. Наконец Максим громко и возмущённо сказал:

– Кто такую чушь только придумал?

Олег оторвал взгляд от костра и улыбнулся. Как-то странно улыбнулся, потому что мышцы под этой его улыбкой прямо-таки дёргались от напряжения, и, несмотря на всё его умение владеть собой, было видно, что он едва сдерживается от взрыва смеха.

– Я, – очень сдержанно сказал он. – Только что…

Некоторое время они перваривали эту новость, и Олег, уже не сопротивляясь эмоциям, захохотал на весь берег. Тут же засмеялись и парни, а девушки облегчённо и всё ещё чуть оторопело вздохнули, – лес снисходительно отступил.

– Как я вас, а? – сквозь утихающий смех спросил Олег. – Как детишек.

Максим вдруг вскочил с места и с воплем кинулся на него. Дамир последовал его примеру, но Олег с ловкостью зверя метнулся к реке и стрелой ушёл в воду. Парни вернулись к огню: в воде за Олегом, находящимся в апогее хорошего настроения, было не угнаться.

Заключением к этому беспечному, исполненному летним солнцем дню, стал вечер, проведённый в местном клубе, куда Олега, а с ним и его друзей, пустили бесплатно, по знакомству. Громоподобный поток электронной музыки, круговерть разноцветных огней, заставляющих забыть о свойствах окружающего пространства, струи декорационного дыма, резко бьющего в ноздри, и прочее-прочее, что составляет атмосферу присущую подобным заведениям, вконец исчерпали последние силовые резервы молодых организмов, поэтому, вернувшись и уложившись спать, вся компания мгновенно уснула. И только один хозяин дома, выйдя покурить, когда все утихли, долго стоял на крыльце, размышляя над чем-то.

***

Эля встала раньше всех из четырёх друзей, пребывавших в гостях. Умывшись, а потом немного подумав и приняв душ, она хотела спросить Олега, что можно приготовить на завтрак, так как у неё, как навязчивая идея, возникло ощущение своего «нахлебнического» у него проживания. Но выяснилось, что хозяина уже нет в доме. Девушка вышла на улицу и, услышав какой-то металлический стук в гараже, направилась туда. Зайдя внутрь, она увидела Олега, сидящего перед непонятной конструкцией из деревянных реек, лежащей на бетонном полу.

– Олег, – тихо позвала она.

Он обернулся и поднял брови, показывая как внимательно её слушает.

– Приготовить чего-нибудь?

– Ну… попробуй. Продукты все в холодильнике.

Она постояла немножко, а потом спросила:

– А что ты делаешь?

– Вообще-то не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал, пока не доделаю, – вздохнул он и опять улыбнулся. – Это, так сказать… очередной мой заскок. Крылья очередного моего заскока. Каприза. Вернее пока – только корпус, – в его голосе улавливался иронический привкус.

Губы девушки дрогнули, но она ничего не сказала, давая понять Олегу, что не поняла его.

– Ну в общем это дельтаплан, или что-то вроде того. Летательный аппарат конструкции Орлова, – усмехнулся он.

Элю это, естественно, изумило, и она спросила, изумлённо:

– И он будет летать?

– Посмотрим.

– А он… для людей? В смысле ему нужен пилот, или ты будешь управлять им с земли?

– Нет, придётся летать самому.

– Это ведь, наверное, опасно.

– Что ж, придётся рискнуть.

Девушка улыбнулась:

– А меня покатаешь?

– Только если с тремя парашютами.

Она засмеялась, а когда улыбка сошла с её лица, опустила глаза и задумалась.

– Ты что-то хотела сказать?

Она удивленно подняла глаза, затем снова опустила и проговорила в пол:

– Ты очень необычный человек.

– Почему? – с нескрываемым интересом спросил он.

– Ну… я просто никогда не встречала таких людей.

– Каких?

– Ну каких как ты.

Олег чуть усмехнулся.

– Если ты насчёт всех этих поделок, то это просто способ времяпровождения. Времени свободного с этим бизнесом почти не стало, тратить его на гулянки, как в старые добрые, – жалко, а с такой работой сам бог велел иметь подобные увлечения.

– Да не в этом дело. У тебя глаза… ты как будто видишь больше других, когда смотришь на что-то, – при этих словах брови Олега поднимались всё выше, а она продолжала, – И они у тебя грустные какие-то. Просто наполнены этой грустью. Даже когда ты смеёшься.

После этого его лицо помрачнело. Было видно, что это откровение затронуло какую-то внутреннюю боль, о которой он вряд ли хотел говорить. До этой девчонки с большими глазами никто так прямо и точно не говорил ему о нём самом. Но Олег постарался улыбнуться, чтобы не обижать её, и ответил с банальной усмешкой:

– Просто у меня лицо такое, – и добавил с весёлым намёком, – Что-то я проголодался.

Она, однако, не ответила на его улыбку взаимностью и повернулась, чтобы уйти. На лице её отобразились глубокие размышления о чём-то.

– Эля, – чуть обеспокоено окликнул он её.

Она оглянулась с тем же выражением лица.

– Ты на меня не обиделась?

Она, наконец, вернулась к действительности.

– А? Нет, конечно, – и улыбнулась.

***

Максим объявил, что, поскольку завтра они с сестрой ни свет ни заря уезжают, последний день нужно «оторваться по полной». Но Олег неожиданно резко возразил, что сегодня они проведут вечер в тихой домашней обстановке, так как ему завтра с самого утра необходимо быть в фирме, а «вам, бездельникам (это про Максима с Дамиром) только бы отрываться, да пьянствовать». Парни неуверенно заспорили, но Олег отрезал их возражения решительным «нет».

Но вечер этот, несмотря на то, что он прошёл дома, скучным никому не показался. Они сидели в маленьком уютном зале с кирпичной деревенской печью, смотрели телевизор и болтали о разных несерьёзностях под спокойное тиканье дешёвых ходиков, смотрящих свысока на молодых людей, для которых время, отмеряемое этим тиканьем, неслось с быстротой падающей звезды. За окном сонно трещали кузнечики.

Олег с Максимом вышли покурить, оставив с девушками Дамира, которому курение, по-видимому, было категорически запрещено каким-то жёстким ультиматумом со стороны Ксении. На улице уже поднимался лёгкий туман, который впоследствии должен был выпасть в утреннюю росу.

– Эля не хочет уезжать, – сказал Максим, выпуская изо рта клубы дыма.

– Почему? – задумчивые глаза Олега смотрели куда-то в темноту.

– Видать, понравилось.

Олег стрельнул окурком и повернул к другу серьёзное лицо.

– Ей нужно ехать. Завтра.

Максим нахмурился.

– Мне показалось, что она тебе понравилась. А ты то уж ей точно. Понимаешь… я желаю своей сестре добра. И нормального парня. Кого она найдёт лучше тебя.

Олег мельком про себя помянул добрым словом несколько бутылок пива, после которых Максима потянуло на такие откровения, но ни одна жилка его лица не дрогнула. Только в глазах его к привычной грусти прибавилось ещё что-то совсем уж безнадёжно – серое.

– Если ты хочешь ей добра, то, пожалуйста, увези её завтра утром.

– Понять бы тебя хоть раз, – вздохнул Максим.

– А нечего тут понимать. Просто если она влюбится в меня, ей это ничего хорошего не принесёт, потому что я полюбить по настоящему не смогу, а притворяться, сам знаешь – не умею.

– Но ты хотя бы мог попробовать повстречаться с ней немного, может быть, что-нибудь и получилось бы, – Максим говорил это с большим сомнением, глядя в хмурое лицо собеседника. – А почему ты говоришь, что не можешь больше любить?