Скорее всего - Лев Рубинштейн

— Он вернётся, завтра обязательно вернётся! Не плачь. Лучше иди спать!

Но Тали и думать не хотела о сне, хотя прекрасно понимала, что от её присутствия здесь ничего не зависит. Ждать в доме? Нет! А вдруг она не услышит, как он подойдёт к двери, и не встретит его? Нет, он должен знать, что его ждут, что его любят!

Девочка дрожала от холода. Выпала роса, и её ноги промокли от высокой травы. Наверное, приближалось утро…

Уже светало, когда она сквозь дремоту услышала упрёки в свой адрес. Отец ругал её за то, что она всё это время провела в саду. Он взял полусонную Тали за руку и отвёл в комнату. Она уже не сопротивлялась и, укутанная тёплым одеялом, погрузилась в тревожный сон.

Взошло солнце. Грохот и суета в доме не разбудили ребёнка. Около полудня мама вошла в её маленькую комнату и осторожно села на край кровати. «Тали, — прошептала она, — проснись! Уже день, пора вставать!» Тали слегка пошевелилась, но так и не открыла глаз. Мама нежно погладила её волосы, чуть коснувшись лба, и тут же встревожено стала вглядываться в лицо дочери. Девочка вся горела, на коже блестели капельки пота, а дыхание было необычно тяжёлым. Смочив её пересохшие губы, мама поспешно ушла за врачом на другой конец посёлка.

Тали редко болела. За неполных десять лет она была нездорова только три раза. Несмотря на постоянные эксперименты детей, всё обычно оканчивалось благополучно, и даже простуда была неведома ей. Худенькая, но сильная, Тали никогда не уступала старшему брату в ловкости и выносливости. А может быть, именно подобный образ жизни являлся источником крепкого здоровья.

Врач осмотрел ребёнка и покачал головой. Он сбил температуру, оставил какие-то лекарства и ушёл. Несколько дней Тали провела в постели, иногда приходя в себя и спрашивая про брата. Услышав ответ, она вновь погружалась в забытьё. Доктор приходил каждый день, но это мало помогало делу. Эдит, с трудом сохраняя самообладание, так как слишком велика была угроза потерять и второго ребёнка, жила надеждой на силу молодого организма дочери и милость богов.

Наутро, сразу же после исчезновения Онисаны, отец организовал поиски. Собрав команду из нескольких человек, он предложил тщательно обследовать те места, где проходил маршрут Онии. Дойдя до соседней деревни, удалось выяснить, что он был там и купил мёд у одного торговца, владеющего пасекой. Что произошло дальше — никто не знал. Кто-то из местных жителей видел юношу, похожего по описаниям на Онисану, который выходил из деревни с большой сумкой по направлению к родному посёлку. Ония покинул деревню, но так и не пришёл домой. Что же могло случиться? За два дня вся прилегающая местность в радиусе нескольких километров была обследована поисковой командой, но так ничего и не нашли. Юноша словно исчез, растворился в воздухе… Если он вдруг на середине пути повернул в другую сторону, то на это должна была возникнуть серьёзная причина. На всякий случай проверили и все соседние далёкие деревни. Онисану там не видели. Если бы он подвергся нападению со стороны диких животных, что случалось очень и очень редко, то можно было бы найти хоть какие-нибудь следы борьбы на земле. Если в скалах завелись разбойники, они остались бы ни с чем — у Онии был с собой только мёд.

В посёлке эта история долго была любимой темой для разговоров, но потом, по истечении некоторого времени, о ней стали забывать, так и не найдя ей хоть какого-нибудь логического объяснения. Кто-то даже распустил слухи о призраках, обитающих в южных скалах и похищающих души людей. Но, зная этих странных детей, все сочли исчезновение юноши закономерным. Он постоянно искал приключений, взбирался на высокие скалы, лазил по колодцам и старым развалинам… Вскоре прижилась версия о том, что он залез в какую-нибудь нору к зверю или разбился, соскользнув на дно глубокой пещеры. Поговорили, поразмышляли и забыли… И только три человека не хотели смириться с подобными мыслями: Тали, Эдит и Симур — убитая горем семья Онисаны.

Свой десятый день рождения и праздник Молодого Солнца Тали провела лёжа в постели, разглядывая в распахнутом узком окне медленно меняющееся небо и пролетающих птиц.

Спустя месяц ослабевшая и истощённая девочка встала на ноги. Боги «смилостивились над ней», как говорила Эдит, они спасли жизнь её дочери. Это уже было поводом для счастья, хотя Тали так не считала. Если бы болезнь не ушла, она отправилась бы Домой, и всё было бы кончено.

Теперь у неё не было ничего… Ей вернули здоровье, но забрали всё остальное. Всё, что она так любила…

Она осталась совсем одна… А это было страшнее смерти.

Глава III

Вопросы без ответа

Тали знала все тропы в округе, отчётливо различимые и еле заметные, петляющие среди камней, пропадающие и возникающие вновь. Скалы почти отвесной стеной резали материк, разделяя его на две неравные части. Большую из них занимала равнина, покрытая лесами и лугами, а всё оставшееся пространство на юго-западе поглотила пустыня. К северу и востоку от того места, где стоял посёлок, прятались многочисленные деревушки. Тали не любила путешествовать в том направлении, предпочитая безлюдные и дикие ущелья, в которые садилось солнце. Все дороги соединяли между собой населённые пункты, родники и пещеры, но, к большому удивлению Тали, она иногда набредала на еле заметные тропинки, убегающие вглубь скал непонятно куда. Иногда ей казалось, что их создала сама природа, посылая на землю проливные дожди и ветра, и что люди никогда не бывали здесь… Но эти тропы то бежали вверх по склону, то вниз, то полуразрушенной лестницей карабкались через сквозные пещеры… Трудно было поверить, что стихии могли проложить такой путь вопреки всем законам физического мира. Но кто мог построить всё это и зачем? Куда можно было здесь идти? Эти дороги будили воображение, заманивали всё дальше и дальше, путались, пересекались с другими тропами и загадочным образом исчезали. И сколько ни пыталась Тали следовать им, они рано или поздно пропадали среди камней или упирались в непроходимые скальные стены.

С десяти лет Тали всё чаще стала уходить от людей к холодным камням, и это помогало ей… Только здесь она обретала спокойствие. Каждый день, приходя сюда, она пыталась убежать от самой себя. Что делать человеку, лишённому места в этом мире, не находящему ни радости, ни утешения, чувствующему себя чужим и потерянным? Эти мысли не были капризом юной и жаждущей впечатлений девушки — это было криком души, уставшей от бессмыслицы и пустоты, просьбой о помощи и воплем отчаяния. В посёлке её называли отшельницей, хотя она ею и не являлась. Редко общаясь с окружающими, она больше проводила времени в своих мыслях и воспоминаниях… Ей было совершенно не важно, что о ней думали и как к ней относились. Её друзья — камни, облака и птицы — были ей дороже, чем самые близкие люди. Она любила своих родителей — этого нельзя было отрицать, но больше всего она любила Онисану. Он продолжал оставаться центром всей её жизни, несмотря на то что его давно не было рядом. Вспоминая его слова, она старалась следовать им, хотя понимала, что иногда её собственное воображение приписывает ему то, чего могло и не быть. Она пыталась, как могла, сохранить в памяти его образ, только чтобы не забыть… не потерять то самое ценное, что осталось у неё от брата… Голубые глаза и золотые локоны… и вечно неугомонная душа! Она столько узнала от него! Это он рассказал ей о сокровенном мире, спрятанном под маской обыденности, мире, где она хотела бы жить! Но Ония исчез… И вместе с ним словно закрылась таинственная дверь, которую он так легко приоткрывал. Раньше, в детстве, у неё было всё: настоящий друг, возможность наблюдать и учиться, чувствовать себя частью невероятного, захватывающего приключения… Но тогда она не ценила этого. А как она могла ценить, если ей и в голову не приходило, что оно когда-нибудь покинет её? Без брата всё было иначе: закат уже не казался великим таинством природы, ручей, когда-то наполненной вкусной хрустальной водой, стал неприятно прохладным и ничем не примечательным… Тали впала в отчаяние: ей ни в коем случае нельзя было потерять этот ускользающий мир, иначе у неё не останется ничего… совсем ничего…

Много раз Тали, набравшись мужества и терпения, пробовала начать новую жизнь. Она пыталась быть как все, делать то, что делают все, и поддерживать чужие разговоры. Она старалась не думать ни об одиночестве, ни о брате. Иногда, когда она увлекалась работой, у неё это получалось. Проходили дни, и все были ею довольны. Но потом наступал момент, когда Тали, вся в слезах, убегала прочь… И тогда она часами просила прощения у Онии за то, что пыталась всё забыть… Всё то, что являлось их общим секретом и что они обещали хранить в тайне от других.

Только одно питало её душу и давало жизнь настоящей радости. Она искренне верила в то, что…