Капитан Ртуть - Луи Буссенар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогу покрывали трупы людей и лошадей. Со стороны французов потерь не было.
Де Тюсе осматривал поле боя. Зуавы шумели и просили позволения преследовать мексиканцев. Но действовать приходилось осторожно, и командир удержал их. Ведь завтра предстояла осада Пуэблы.
– Храбрецы! – вскричал де Тюсе. – Вы не имеете права рисковать собой, вы нужны Франции!
Командир не забыл смельчака, который подал сигнал тревоги и спас отряд. Он вошел в палатку, куда перенесли раненого. Несчастный лежал, бледный как смерть. Де Тюсе приблизился и узнал его.
– Это же Бедняк! – воскликнул он. – Где же его неразлучный друг, капитан Ртуть?
Услышав это имя, Бедняк содрогнулся всем телом. Он открыл глаза и произнес сорвавшимся голосом:
– Он погиб… за Францию!
Де Тюсе обнажил голову и поднес руку к глазам.
– Несчастный капитан Ртуть! – прошептал он. – Я должен буду сообщить его матери эту ужасную новость!
ГЛАВА 3
В карнеро. – Среди трупов. – Вокруг – смерть. – Воспоминания. – Мать несет свой крест. – Справился с волнением. – Смелее, Ртуть! – Побег.
Вернемся к капитану. Лассо, наброшенное невидимым противником, придушило его. Ртуть потерял сознание. Бездыханное тело билось о стволы деревьев, цеплялось за ветви. Кто-то поднял его и перекинул на круп лошади. Началась скачка по лесу, где партизаны знали все уголки. Всадники одним махом одолели холм, спустились в долину и остановились.
– Куда девать этого француза? – спросил один.
– В карнеро! – ответил другой. – Куда еще?
Он приблизился к неподвижному капитану, опустился на колени, отвязал лассо и приложил ухо к его груди.
– Конечно, он сдох! Альферес[8] будет довольна.
– Кто знает? Она позвала нас на помощь. К счастью, мы услышали ее свист. Мы исполнили все, как верные слуги, но женщины так капризны!
– Женщины – да, но не наша Альферес. Она беспощадна к врагам!
– Что верно, то верно. Значит, мы правильно сделали, что прикончили этого негодяя…
– Теперь нужно избавиться от трупа… В карнеро его! Мексиканцы схватили тело молодого человека – один за плечи, другой за ноги – и поднялись на плато[9] В земле виднелась глубокая расщелина, карнеро, заросшая дикой растительностью, откуда исходил ужасный трупный запах. Сколько несчастных брошено туда на съедение грифам!
Тело раскачали и швырнули в пропасть. Ветви на краю расщелины затрещали, расступились и снова сомкнулись над своей добычей. Партизаны, с честью выполнив задание, направились к своим товарищам. По пути они болтали:
– Эй, Доминго! Вот ты тоже служишь в отряде Альферес. А ты знаешь, кто она?
– Не все ли равно? Платит хорошо… В бою она как дьявол, мы без дела не сидим. Настоящая патриотка, ненавидит захватчиков. Что еще надо?
– Ты прав. Да здравствует Альферес!
– Пошли, выпьем за ее здоровье…
Прошло несколько часов. На плато стояла полная тишина. В это время в карнеро разыгралась ужасная драма.
Лассо не довершило своего дела. Ртуть пришел в себя. Сначала капитану показалось, что он находится среди груды обломков, которые под его тяжестью готовы обрушиться. Юноша вытянул руки в поисках опоры. После перенесенного шока ему было трудно собраться с мыслями. Не сошел ли он с ума? Что за кошмар!
Невыносимый запах разлагающихся трупов поразил его. Жуткая мысль пришла в голову: «Меня похоронили заживо…» Капитан закрыл глаза и постарался сосредоточиться.
«Да, да! Мы с Бедняком скакали по дороге, уходя от партизан. Французский лагерь был совсем близко, еще немного – и мы спасем своих от внезапной вражеской атаки… Кажется, теперь я все вспомнил… Да, эта девушка, странное видение! Почему она так взволновала меня? Я не помнил себя. Кинжал… затем ужасный удар, падение… и больше ничего! Где же я? Почему в этой яме так ужасно воняет?»
Запутанные и переплетенные ветви держат его, как в гамаке.
«Должны же они иметь корни? А за корни можно зацепиться…»
Капитан приподнялся, ощупывая вокруг руками. Через кусты пробивался слабый свет. Ртуть закричал от ужаса: сквозь ветви на него смотрело страшное человеческое лицо, а тело застыло в отвратительной неестественной позе.
Воистину он попал в ад, населенный мертвецами. Одни – высохшие, как сучья, другие – тошнотворные, разлагающиеся. Он, двадцатилетний француз, один оказался живым в царстве мертвых.
Это страшное открытие чуть не доконало беднягу. Последние силы оставили его, и он готов был провалиться на дно жуткой ямы. Раз двадцать капитану случалось рисковать жизнью. Он не боялся умереть с саблей в руке, с именем родины на устах. Но подохнуть на зловещей помойке среди голошеих грифов – это слишком ужасно. Мужество покинуло пленника, он жалобно простонал: – Мама!
Говорят, что в последнее мгновение перед глазами умирающего проносится вся его жизнь. И наш капитан – не исключение.
С болью в сердце он представил свою матушку, там, в Париже, занятую тяжелым трудом. Она одна воспитывала маленького сына, который остался ее единственным утешением после страшной трагедии, лишившей ее мужа и дочери.
Произошло это пятнадцать лет назад. Пьер Делорм, одержимый духом странствий, наделенный недюжинной энергией, попытал счастья в Техасе[10], а потом основал в Мексике, близ города Монтеррея[11], процветающее горнопромышленное предприятие. Он был богат и счастлив. Его любимая Полина разделяла с ним и горе и радость.
Казалось, злой рок[12] обходил стороной эту семью. Но, увы! Смертоносная война раздирала на части Мексиканскую республику[13]. Убийства, грабежи, пожары отмечали кровью каждую страницу истории.
Успехи Пьера Делорма навлекли на него зависть недругов. Он был далек от политики, но ему постоянно приходилось защищаться от бандитских группировок, прикрывавших преступления благородными мотивами.
Однажды он подвергся нападению вооруженного отряда. Тщетно Пьер Делорм и его верные помощники пытались отбить атаку. У врагов было численное преимущество. Магазины разграбили, дома подожгли. Отца семейства убили. А как же его жена? И дети – Жан и Луиза – пяти и двух лет?
Во время сражения мать потеряла детей. Когда все стихло, она бросилась искать их среди руин[14]. Отчаяние овладело ею: малышка Луиза исчезла. Жан чудом спасся.
Более полугода бедная женщина провела в поисках по всей стране, она старалась найти следы своей дорогой девочки. Власти относились к ней неодобрительно, а люди вокруг оставались равнодушными.
