Похититель душ - Илья Деревянко

– Сворачиваем на Первомайскую улицу. Скоро будем на месте, – вполголоса сообщил водитель.

– Кратчайший путь? – полюбопытствовал я.

– Единственный. По крайней мере на сегодняшний день. Раньше можно было проехать еще через Покровский переулок, но со вчерашнего вечера он перекрыт. Ремонтные работы.

– Оба-на! – встрепенулся я. – Единственный. Значит...

В уме зародилась некая интересная догадка, но окончательно сформироваться не успела. Взвизгнув тормозами, наша «Волга» резко остановилась, а Медведев витиевато выругался. На проезжей части стоял гаишник, раскинув руки. Слева, у поста ГАИ, виднелись двое его коллег с автоматами наперевес.

– Оборзели легавые, – зло процедил прапорщик. – Уже спецномера им не указ. Ну, твари, погодите! Я вам устрою небо в алмазах!

Гаишники тем временем деловито направились к машине. Весь остальной транспорт куда-то исчез. Улица была пуста. Внимательно всмотревшись в молодые непроницаемые лица, я скользнул взглядом по серым мундирам, посмотрел ниже и...

– Засада! Гони! – крикнул я водителю. «Волга» рванула вперед, сбив бампером ближайшего мента с офицерскими погонами. Словно резиновый мяч, он отлетел в сторону, сверкнув обутыми в кроссовкиступнями. Двое оставшихся (тоже в кроссовках!) незамедлительно открыли огонь. Первые же пули повредили нам шины. Зашипев воздухом из пробитых баллонов, «Волга» криво выскочила на тротуар.

– За мной! – скомандовал я Медведеву, открыл дверцу, вывалился наружу, больно ударился об асфальт и увидел, как машина врезалась в фонарный столб, как осыпались заднее и переднее стекла, а у замешкавшегося прапорщика раскололся простреленный череп, выплеснув из себя костно-кровяной фонтанчик.

Та-та-та-та-та-та – следующая очередь прошла чуть ли не впритирку с моей макушкой. Стиснув зубы, я перекатился вбок, укрылся за металлической урной и тщательно прицелился.

П-ф-ф – один из «оборотней», с дыркой во лбу, пошатнулся и упал на спину. Второй кульбитом ушел вправо, коротко полоснул из автомата и, приподнявшись, взмахнул рукой. В воздухе описало дугу ребристое яйцо «эфэшки»[11]. Я инстинктивно прикрыл затылок руками и широко разинул рот.

– Бу-у-ух! – жахнул взрыв. Разлетевшиеся вихрем осколки натворили бед. Они расколошматили витрину продовольственного магазина, изрешетили газетный киоск (по счастью, не работающий), разбили нижние окна жилого дома напротив, высекли из урны сноп искр, но меня почему-то не задели. «Так не бывает!» – пессимистически мелькнуло в мозгу. И действительно! Еще часть угодила прямехонько в бензобак покалеченной «Волги». Спустя секунду машина с грохотом взорвалась. В воздухе свистнули обломки железа, и спину мою, под левой лопаткой, пронзила острая боль. (Как потом выяснилось, куском бампера звездануло.) Я невольно дернулся, застонал. Сознание стало путаться, ускользать. Из ничего возник давешний горбатый карлик, издевательски осклабился и замахнулся киркой. «Господи Иисусе, помоги!» – мысленно воззвал я. Видение тут же исчезло, голова прояснилась. Боль ослабла, стала терпимой. Облизнув пересохшие губы, я осторожно обозрел окрестности. Сбитый Медведевым лжегаишник не подавал признаков жизни. Застреленный второй, разумеется, тоже. А третий, метатель гранаты, на рысях приближался ко мне. Это был плотный мужчина средних лет, с борцовскими ушами, с курносым носом и с ежиком белесых волос на круглой голове. Автомат он бросил (вероятно, патроны кончились) и в настоящий момент сжимал в ладони милицейский «макаров». Надо думать, собирался произвести контрольный выстрел в упор. Выдавливая слабину спускового крючка, я заглянул ему в глаза. Они были пустыми, стеклянными, точь-в-точь такими, как говорил Кирилл Альбертович... Зомби, блин!

П-ф-ф! – сработал мой «ПСС».

Курносый споткнулся, выронил изо рта сгусток крови, прошел по инерции несколько шагов, запутался в собственных ногах и повалился лицом вниз. Улица по-прежнему безмолвствовала. Будто вымерла! Издалека донесся нарастающий вой сирен. Затем послышалась частая стрельба, рванули одна за другой три гранаты. «Веселенькие номера! – подумал я, проверяя наличие патронов в магазине. – Расклады, как в Грозном в разгар боевых действий. И это в самом сердце России, в мирное время... Боже! До чего мы докатились!!!»

Глава 4

Дневная духота постепенно спадала. Легкий ветерок застенчиво перебирал молодую листву росших вдоль дороги деревьев. В Никифоровском переулке было тихо и безлюдно. За последние четыре часа, кроме трех узколобых типов, приехавших на «шестисотом» «мерсе» и зашедших в служебный вход офиса ЗАО «Валькирия», здесь не появилось ни одной живой души. Сам особняк – трехэтажный, модерновый, стеклобетонный – тоже казался вымершим. Электронные средства скрытного наблюдения ничего не фиксировали. Впрочем, неудивительно. По оперативным данным, у Катафалка имелся новейший суперприбор, полностью блокирующий все попытки прощупать здание при помощи сканеров, тепловизоров и прочих подобных штучек. И где только достал, скотина?!! А прослушка стационарных телефонов дала незначительные результаты. С утра из офиса в город звонили лишь три раза. Причем беседы не отличались многословием.

Катафалк: Быстро приезжай!

Городской абонент: Но что слу...

Катафалк (грубо перебивает): Не задавай вопросов! Узнаешь на месте!

Городской абонент: Понял.

Далее короткие гудки.

Вот и весь улов наших слухачей. На внешние звонки офис вовсе не отвечал...

Тяжело вздохнув, я закурил пятнадцатую за день сигарету. Мы со старлеем Максимом Казанцевым расположились на заднем сиденье синей «Вольво», припаркованной метрах в тридцати от служебного входа. На переднем – устроился капитан Михайлов с рацией на коленях. Помимо штатных «ПСС» и «вала», он был вооружен пневматическим пистолетом, заряженным иглами с нервно-паралитическим препаратом мгновенного действия. Это для взятия в плен Катафалка. Что же, Серега у нас герой дня. Ему, как говорится, и карты в руки!..

– Первый – Второму, обрисуй обстановку, – донесся из рации голос майора Терехова.

– Второй – Первому! Кроме тех троих, в здание никто не проникал, – доложил Михайлов. – Обратно не выходили. Прием!

– И у нас похожая картина! – усмехнулся Терехов. – Туда семеро, обратно – ноль. Твои данные подтверждаются. Дай Корсакова.

– Есть! – Сергей протянул мне «кенвуд».

– На приеме, – буркнул я.

– Чего ворчишь-то?

– Так, голова разболелась.

– Ладно. Ужин ровно в двадцать тридцать. Как понял?

– Понял. Приглашения ждать?

– Обязательно. Переходим на два три восемь. – Терехов сменил частоту.

– Через пятнадцать минут штурм, – взглянув на часы, сказал я. – Эх! Не нравится мне эта затея!

– Почему?! – удивился капитан.

– Слишком гладко все складывается! Раз – вычислили, два – взяли. И кандидатуры уж больно подходящие: ни наши предатели, ни эспээсовская сволочь, ни иностранные агенты, повязанные с олигархическими структурами! А обыкновенные бандиты. Бери – не хочу! Без какой-либо оглядки и опасений.

– Ну, брат, тебе не угодишь, – покачал головой Михайлов. – Брюзжишь, словно старый дед. В кои-то веки нам подфартило, а ты не рад. Подвох ищешь. Или ты мне завидуешь?

– Да нет, ни в коем случае, – смутился я.

С момента гибели прапорщика Медведева прошло более трех с половиной суток. С тех пор в нашей истории многое прояснилось. Поверка показала, что из налогового управления Рябову никто не звонил. Преступники элементарно подменили номер, дабы заманить меня в ловушку. Способов тут было несколько. Самый простой – звонок с использованием так называемого «Блюбокса»[12]. Настоящие гаишники, как я и подозревал, были убиты. Их раздетые трупы (капитана, лейтенанта и двух сержантов) обнаружили в будке на посту. Облачившись в форму покойных, но забыв поменять обувь, зомби разделились. Трое организовали засаду, а еще один перекрыл въезд на улицу милицейской машиной. А потом встретил прибывший по тревоге СОБР автоматным огнем и гранатами «Ф-1». (Их убийцы принесли с собой.) Взять его живым собровцы не сумели. Или не захотели. Зато благодаря капитану Михайлову удалось быстро установить личности «оборотней». Все четверо оказались членами Т...й преступной группировки, возглавляемой криминальным авторитетом Николаем Гусевым по прозвищу Катафалк. В 2000 году, в связи с новыми веяниями, группировка трансформировалась в хозяйствующий субъект, называлась теперь закрытым акционерным обществом «Валькирия» и официально занималась финансированием ночных клубов. (А неофициально – распространением в них наркотиков.) С осени прошлого года капитан Михайлов принимал активное участие в разработке «Валькирии» и лично опознал одного из бандитов: двадцатидвухлетнего Васю Косачева по кличке Печень. Через него вышли на остальных. Одновременно с этим серьезно заболел полковник Рябов. Непонятно, где он подхватил инфекцию типа гриппа, и сейчас лежал пластом с температурой под сорок. Руководство отделом принял на себя Анатолий Терехов, назначенный заместителем шефа в декабре две тысячи четвертого, после смерти Николая Бугаева, погибшего на моих глазах в перестрелке с наемниками Синдиката[13]. Получив власть (пускай временную), Терехов рьяно взялся за дело. Перво-наперво он высказал предположение, что Катафалк со товарищи и есть те самые «Кукловоды». Свою мысль Терехов аргументировал суммарным анализом предоставленных Михайловым сведений вкупе с последними событиями. Перечислять все его доводы слишком долго (страниц пять, не меньше), но выглядели они весьма убедительно. Приведу лишь один пример. По мнению Анатолия, подкрепленному заключением психологов, нечипированные[14] зомби могли действовать слаженной группой только в том случае, если были хотя бы косвенно связаны между собой и вместе проходили зомбирование. Идея спорная, пятьдесят на пятьдесят, однако имеющиеся у нас факты говорили в ее пользу. Так, четверо засадников на улице Первомайской являлись членами одного преступного сообщества и наверняка знали друг друга. А напарник Финашутина, некто Алексей Духарин, оказался двоюродным братом Толмачевой, по профессии адвокатом, не раз защищавший в суде интересы... Гусева-Катафалка (!). Сам же Финашутин, как выяснилось, лет десять назад был любовником Людмилы... Получив начальственное «добро», Терехов отказался от помощи спецназа, дескать, сами управимся, и буквально за сутки подготовил операцию по захвату офиса «Валькирии», в которой приняли участие все мужчины нашего отдела, за исключением Ильина, Рябова и Кости Сибирцева, до сих пор не выписанного из госпиталя после событий в Светлянске. Ближайшим помощником Терехова стал капитан Михайлов. Именно он предоставил Анатолию подробную схему офиса, обозначив на ней расположение постов охраны (с указанием численности каждого), систему сигнализации, камеры слежения и т. д. и т. п. Вплоть до кодов замков на дверях. Кроме того, Михайлов сообщил: «По данным агентуры, вечером двадцать девятого мая в офисе „Валькирии“ состоится общее собрание руководящего звена группировки». Данное сообщение и определило дату начала операции. Терехов довольно потирал руки. Еще бы! Милиция не смогла вычислить «Кукловодов». Отдел под руководством Рябова две недели топтался на месте. А тут вдруг возник он, младой красавец, и всех с ходу повязал!!! Правда, остались абсолютно непонятными мотивы действий преступников, то упорство, с каким они охотились за моей скромной персоной, а также то, откуда «Кукловодам» стал известен мобильный номер шефа. «Ничего! Детали узнаем у господина Катафалка. Чай, недолго ему гулять!» – бодро объявил Терехов. Вот, пожалуй, эта бесшабашность заместителя (в сочетании с плохо скрытым желанием «подвинуть» Рябова) и являлась истинной причиной моего скверного настроения...