Доминика (СИ) - Марр Эмилия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сдерживаю стон, готовый вырваться из меня. А Макс все продолжает, не предпринимая никаких других ласк. Знает же, как я люблю, когда он их вбирает в свой рот и ласкает, посасывая, прикусывая и потягивая вперёд.
Сжимаю губы. Поворачиваю голову в сторону. Стискиваю челюсти. Но ничего не помогает. Я хочу, хочу, чтобы он ласкал их своими губами, языком, всасывал, кусал, ах…
Между ног все ноет и тоже жаждет его прикосновений. Хочу их свести, чтобы хоть как-то уменьшить натиск желания своего тела, но его нога мешает и этому.
Все, я сдаюсь.
Да, ненадолго меня хватило. Соски — это моя самая эрогенная зона. И он это прекрасно знает. Он меня всю изучил.
— Давай уже, — не выдерживаю я.
— Что? — прикидывается дураком.
«Гад!»
— Поцелуй их! — говорю на выдохе.
— А волшебное слово?
— Пошёл ты!
— Как хочешь, — говорит с улыбочкой и продолжает свои пытки, вырисовывая большими пальцами узоры вокруг моих сосков. Небольшой съезд с заданной траектории, и тогда он коснётся их. Но Макс этого не делает, у него все выверено до миллиметра. Он терпеливо ждёт, издевается надо мной, дразнит.
Пытаюсь выбраться из захвата, но он очень крепко держит меня. Ещё пару моих неудачных манипуляций и…
— Пожалуйста, — не выдерживаю я.
Не говоря больше ни слова, он впивается в мою правую грудь, не переставая ласкать левую рукой.
— Ах… — невольно срывается стон с моих губ.
— Дааа, — тоже полустонет Максимилиан.
Возможно ли, что он тоже скучал по мне?
Захват ослаб, и я уже могу шевелить руками. Хватаю его за голову и тяну за волосы к себе. Как же я скучала по этим ощущениям. Как же восхитительно быть в его власти, чувствовать его язык у себя на груди. Откидываю немного голову назад и полностью отдаюсь ощущениям.
Он сосёт, покусывает и тянет сосок. Проделывает это все в хаотичном порядке. Ах. Да! О боже!
Его рука уже находится у меня между ног и прикасается к самой горячей точке моего теле, я дёргаюсь ей навстречу в нетерпении, как вдруг до нас доносится женский возглас:
— Максик, я дома!
Меня как будто окатывают ведром ледяной воды. Я застываю. Все возбуждение как рукой сняло. Макс тоже это почувствовал. Поднимает на меня глаза, а я, наоборот, отвожу свой взгляд. Не могу на него смотреть сейчас. И опять начинаю себя ненавидеть. Толкаю его что есть сил, он отпускает. Заправляю халат. Выдыхаю. Опять в груди все ноет. Ну как! Как я могу быть такой дурой!
Замечаю его движение в мою сторону, выставляю руку вперед.
— Не надо! — не узнаю свой голос. Ледяной тон. Да, такой же, как и состояние души.
— Даже не думай. Из-за нее у нас с тобой ничего не отменяется. Все будет, как я сказал. Ты — моя. Точка. Это не изменить никак.
— Ха! Мы ещё посмотрим, — бросаюсь бравыми словами и прохожу мимо него в направлении ванны. Надо все это наваждение с себя смыть и как можно скорее.
Хватает меня чуть выше локтя и разворачивает к себе:
— Тут и смотреть не на что. Стоит только тебя коснуться, ты вся горишь от желания.
Как же я его ненавижу, и себя, и свое тело, которое хочет его. Хотя на самом деле понимаю, что предаю себя я сама. Я до сих пор его люблю и хочу. И ужасно соскучилась. Но… есть очень много этих «но».
И тут мимо комнаты проходит девушка — симпатичная, жгучая брюнетка — и, увидев нас через дверной проем, останавливается.
— А, вот ты где. И у тебя гостья?! Интересно, — замечает, что дверь выбита и демонстративно подносит руки ко рту: — О боже! Что здесь происходит?! Максик, что вы вытворяете?
— Ирусик, иди-ка ты в свою комнату и не лезь в мои дела.
— Да ладно, больно надо! — сразу меняет она тон. — А Венька в курсе?
— Тебе забыл поведать, в курсе он, что выбита дверь в моем доме, или нет.
— Да ладно тебе, не груби… Тем более при гостье. Девушка, вы не думайте, он не всегда такой, бывает очень даже милым, нежным, учтивым и обаятельным. Любой девушке может вскружить голову. Правда, Максик, — подмигивает ему и уходит дальше по коридору.
Она вывела его из себя, он еле сдерживается, я понимаю это потому, что он еще сильнее зажал мою руку. Все это время мы стояли напротив друг друга и все так же с захваченной выше локтя моей рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Мне больно, — говорю я и глазами показываю на его захват, — может, отпустишь уже? Не убегу я, да и некуда мне бежать. Тем более ни одежды, ни обуви у меня нет.
Ослабляет хватку, но не отпускает. Сверлит меня взглядом, думая о том, вру я или нет.
— Не надо строить из себя невинную овечку, я прекрасно знаю, какой ты мастер в побегах и заметании следов. Хотя в таком виде, — осматривает меня с ног до головы, — ты действительно далеко не убежишь.
Отпускает руку, отворачивается и отходит от меня.
— Так она не твоя девушка? — спрашиваю ему вдогонку. Слова вылетели, не успела я обдумать, надо их произносить или нет.
— Это так важно?
— Да. У тебя есть девушка? Эта или, может, другая?
— Почему интересуешься?
— Я не буду с тобой, если ты состоишь с кем-то в отношениях.
— Доминика, тебя НИКТО НИ О ЧЕМ НЕ СПРАШИВАЕТ. Ты будешь моей, ты будешь подо мной, на мне и вообще во всех позах, в которых я тебя захочу. Как ты попала на этот аукцион, меня не волнует, я заплатил за тебя, и ты будешь отрабатывать. Хотел по-нормальному, но ты отказываешься. Значит, будет все просто — по-моему. А теперь иди в душ, ты уже текла от моих рук на твоей груди, тебе надо помыться. Одежду тебе доставят через час. Приведи себя в порядок и спускайся к обеду. Из-за тебя и позавтракать не удалось.
Разворачивается и уходит.
А я в растерянности хлопаю глазами и то открываю рот, то закрываю. И даже не знаю, как реагировать на его монолог. Направляюсь в ванну, захожу, включаю душ и понимаю, что у меня из глаз текут слезы.
«Это что же получается? Он меня не отпустит? Будет держать тут для своих плотских утех? И у меня нет никаких прав? Какую роль мне отведут в этом доме? Я не его девушка, не его любовница. Пока что, по крайней мере. Он даже не представил меня этой девушке, явно живущей здесь и свободно передвигающейся по дому и за его пределами. И кто такой Венька? Он тоже тут живет? И вообще, где это тут?»
Голова готова взорваться от количества вопросов! А самое главное, как там, в моей цивилизованной нормальной жизни, Юлик и Лайма. Хорошо, что я планировала поездку к родителям, не то бы Лайма уже подняла шум на весь город с моей пропажей.
Да… сколько было планов: отучить ребенка от груди, признаться родителям, рассказав им хоть немного правды из моей нынешней жизни. Я и так еле решилась, и все полетело коту под хвост с этим похищением, теперь еще и с Максом судьба свела. Хотя это лучший итог, который мог бы быть. Я, конечно, не слышала ни о таких торгах, ни о жизни после них, но не думаю, что все было бы как в женских романа — розово и ванильно. С концовкой — «долго и счастливо». Скорее, как с бедной девушкой, избитой и изнасилованной у нас на глазах.
Вот с такими мыслями и слезами о своей жизни я просидела в ванной комнате около часа. Благо было, где сидеть. Здесь и душевая кабинка, и ванна с джакузи, в которой спокойно могли бы разместиться четыре человека, и еще за отдельной дверью санузел с унитазом и биде. Да, дом реально был большой, и комната вместе с ванной по размеру совпадали с нашей двушкой, в которой мы жили с Юликом и Лаймой.
«Так, надо приводить себя в порядок и выходить. И попросить телефон, чтобы позвонить Лайме», — с такими мыслями вышла из ванной, водрузив одно полотенце на голову, а другим обмотав себя.
На кровати лежало белье. Ну как белье… трусики, если их можно так назвать… и шортики с футболкой. Он это серьезно?! Макс предлагает мне ЭТО носить? Извращенец хренов! Более безвкусных вещей я еще не видела! Шортики еще ничего, хоть и короткие, очень. Но вот футболка и трусики — одни ниточки, разве можно назвать это одеждой?
Села на кровать и жду появления Макса у себя в комнате. Отведенный мне час уже почти прошел. Он скоро придет за мной, терпение — не его конёк.