Мистерия мести (сборник) - Ирина Черкашина

– Госпожа Мальцева была лёгким объектом?

Для начала Алексей решил прикинуться полным деревом:

– Чего?

– Ты помнишь Тину? – Я пошевелил пальцами. – Брюнетка, примерно тридцати пяти лет, красивая, жена твоего хозяина. Тина Александровна Мальцева. Она тебе приказы отдавала весь последний год.

Да, я умею быть противным.

Торопов не совершил убийство только потому, что меня прислал директор. Но если бы взгляды могли резать, я покинул бы кафе изрядно исполосованным.

– Госпожа Мальцева была лёгким объектом для работы или тяжёлым?

Ещё один плюс телохранителю: он быстро понял, что со мной лучше не связываться, и принял условия конструктивного разговора.

– Средним. Как все.

– Приходилось носить её домой пьяную? Выполнять поручения, не связанные с твоими прямыми обязанностями?

– Я не обсуждаю хозяев.

Я ждал этого ответа, а потому выдал очень внятно и достаточно медленно, чтобы слова гарантированно вошли в повреждённые уши бывшего кикбоксера и застряли в каком-нибудь полушарии того органа, что заменяет ему мозг:

– Директор Мальцев хочет, чтобы я выяснил правду, а значит – ты обсуждаешь. Обсуждаешь всё, до последней детали. Отвечаешь на любые мои вопросы. Потом, если хочешь, можешь наябедничать директору, что я копался в его грязном белье. Но это – потом, а сейчас ты отвечаешь. Всё понятно?

При этом поставил зарубку в памяти: Торопов знал, что отвечать придётся, но всё равно попытался сыграть верного молчаливого работника.

Это могло означать, что телохранитель не хочет говорить о Тине.

– С ней было трудно?

– Нет.

– Даже сумки не заставляла носить?

Алексей достал сигарету, раскурил её и пыхнул дымом. Совсем рядом с моим лицом.

– Она меня не замечала.

Я не курю, но не обиделся, дым – это самое безобидное из того, чем мне тыкали в лицо за время моей блестящей детективной карьеры. Я откинулся назад – диванчики в этой кафешке оказались весьма удобными – и подытожил:

– То есть знала, что ты рядом и решишь любую возникшую проблему? Сколько раз тебе приходилось вступаться?

– У Тины Александровны не было проблем, – помолчав, ответил Торопов. – Ни разу за тот год, что я был её телохранителем.

– Даже с отморозками из ночных клубов?

– Тина Александровна умела ладить с людьми. – Алексей понял, что какую-то информацию выдать всё равно придётся, и сделал ставку на преданное восхваление погибшей хозяйки: – Умная женщина. Босс другую не выбрал бы.

– Молодая, умная и красивая, – протянул я.

– А зачем директору другая?

– Вам нравилась хозяйка?

Он, очевидно, ждал этого вопроса, – раз полицейские и люди из охраны директора старательно вынюхивали возможность интрижки молодой женщины с мускулистым телохранителем, так почему бы и знаменитому частному детективу не спросить о том же?

– Директор меня кастрировал бы, – ровно ответил Торопов.

– Все так говорят.

– Все директора?

– Все телохранители.

– Многих видели?

– Я специализируюсь на раскрытии семейных тайн и встречал бесчисленное множество телохранителей, тренеров, инструкторов, одноклассников… Я знаю, как говорят люди, которым есть что скрывать.

– Я не такой умный, как вы, – развёл руками Алексей. И закурил следующую сигарету. – Я не смог бы нормально общаться с директором, и он всё понял бы.

– Часто общались?

– Докладывал о передвижениях Тины Александровны раз в неделю. Лично.

Об этом Мальцев умолчал.

И это, между прочим, всё меняло: бывший кикбоксёр ни за что не устоял бы перед силой бесцветного взгляда главного в нашем расследовании человека. Полицейские и коллеги зря мучили несчастного Торопова.

– Почему вы не были с хозяйкой в ночь убийства?

– Там написано, – Алексей кивнул на планшет, в который я загнал основные материалы по делу и которым пользовался во время разговора.

– Там написаны все показания, но я не люблю записи, – улыбнулся я. Без обаяния улыбнулся, не как горожанке Изельшприц. – Хочу слышать ответ.

Торопов смял сигарету в пепельнице. Я его бесил. Хорошо.

– Директор уезжал на три дня в командировку. В последний день перед его возвращением Тина Александровна решила остаться в городе – назавтра они должны были обедать с какой-то крупной шишкой.

Об этом Мальцев тоже не упомянул, но для расследования их несостоявшийся распорядок особой роли не играл.

– С утра Тина Александровна ходила в бассейн, затем пообедала с Еленой Марковной… – Торопов выдержал паузу и уточнил: – Изельшприц.

– Я понял, о ком вы.

– Затем они съездили к ювелиру – через месяц будет большой приём там… – телохранитель выразительно ткнул указательным пальцем в направлении потолка. – И Тина Александровна с Еленой Марковной заказали драгоценности. У ювелира они пробыли до шести вечера, затем поужинали, и в двадцать один восемнадцать я доставил хозяйку в квартиру. В смысле – в пентхаус. Тина Александровна сказала, что ляжет спать.

– Так рано?

– Фраза означала, что Тина Александровна не собирается покидать пентхаус. Я проводил её до дверей, затем спустился в подземный гараж и уехал.

– Вы всегда уезжали, доставив хозяйку домой?

– Как правило, – не стал скрывать Торопов.

– Вы ведь личный телохранитель.

– Здание хорошо охраняется и снаружи, и изнутри. В пентхаус ведет отдельный лифт, который просматривается и видеокамерами, и охранниками, подняться незамеченным невозможно. – Алексей пожал могучими плечами: – У меня было право уехать.

– А если хозяйка вас не отпускала?

– Для охраны предусмотрены два изолированных помещения: спальня и кухня. Туда выведена тревожная кнопка. В случае необходимости мы врываемся в пентхаус за несколько секунд. Если бы Тина Александровна велела остаться, я провёл бы ночь в этой комнате.

Все его слова полностью согласовывались с показаниями начальника охраны.

– Как часто госпожа Мальцева оставалась ночевать одна?

– Не реже двух раз в неделю.

– Даже когда директор находился в Москве и ночевал в загородном доме?

– Да.

Тине удивительно повезло с мужем: любит до обожания и отпускает ночевать одну.

Я бездумно провёл пальцем по монитору планшета.

– Не реже… Но могло быть чаще?

– Могло, – подтвердил Алексей. – Однажды Тина Александровна ночевала в городе четыре дня подряд.

– За это время они виделись с мужем?

– Нет, только созванивались.

Вот это любовь!

– Госпожа Мальцева вела свободный образ жизни?

– Тина Александровна никогда не выходила за рамки приличий, – заученно ответил Алексей.

И я понял, что он врёт.

Торопов с хозяйкой не спал, но кое-что знает и говорить об этом «кое-что» не хочет. А это, в свою очередь, могло означать, что Тину или же её любовника телохранитель боялся больше, чем директора.

Такое возможно? Поразмыслив, я ответил скорее отрицательно, однако тему тем не менее развил:

– Госпожа Мальцева когда-нибудь обманывала мужа: говорила, что ночевала в квартире, а на самом деле проводила время по своему усмотрению?

– Откуда я знаю?

– Кому знать, как не вам.

– Тина Александровна почти всегда отпускала меня домой.

– Длительную и устойчивую связь скрыть от телохранителя невозможно. Вы должны были заметить хоть что-нибудь.

Он заметил, он очевидно заметил, но держался превосходно – репетировал. И обманул всех, кроме меня. Но у меня не было чем его прижать, а сдавать Торопова полицейским или охране Мальцева я не хотел: это моё расследование.

Придется ждать.

Тем временем Алексей оправился от удара и перешёл в наступление:

– Ваши подозрения не имеют смысла. В лифтовом холле пентхауса стоит видеокамера, ещё одна в самом лифте, ещё одна внизу, в большом холле. Охрана видит, кто куда идёт и когда выходит, а если не видит – смотрит запись. Начальник электронной службы отчитывается перед директором раз в неделю.

Прекрасная организация. Моё уважение к директору Мальцеву поднялось на невиданную высоту.

Но была закавыка: видеокамеры зафиксировали, как Тина вошла в пентхаус, но не заметили ее ухода. И охранники не заметили. И начальнику электронной службы оставалось лишь руками разводить. И когда какой-то беспощадный зверь кромсал супругу директора Мальцева на части, её личный телохранитель, вооружённые до зубов консьержи и начальник электронной службы пребывали в полной уверенности, что Тина спит в своей кровати.

День 2

Вы, наверное, удивитесь, но я совсем не трудоголик и посвящать всего себя работе не хочу, не буду и не собираюсь. Мне нравится моя профессия, при этом я нахожу её не только интересной, но и нужной – людям необходима правда, хотя бы в дозированных количествах. Да, я получаю гонорары, но при этом делаю кое-что полезное и потому спокойно принимаю даже такое нудное занятие, как слежка, когда по семь часов безвылазно сидишь в машине, ешь холодные бутерброды и писаешь в пластиковые бутылки. Я не считаю свои дни бесцельно прожитыми, но… Но я не жажду новых дел, не увлекаюсь ими настолько, чтобы забывать о сне, еде или бритье. И я не пускаю их в свою душу. Знаю, что преступления, которыми я занимаюсь, не проходят мимо, гадят, оставляют следы, но стараюсь их затирать, замазывать, не замечать… Слишком много подлости я уже видел.