Мистерия мести (сборник) - Ирина Черкашина

– Из Иркутска.

– Боже, какие в этой стране ужасные названия! – Леночка картинно закатила глазки. – И они ещё удивляются, что Рашку не любят… Где находится столь странное место?

– В Сибири.

Название вызвало у Леночки смутные ассоциации. Она наморщила лобик, пару раз подняла и опустила длинные, как хвост павиана, ресницы и наконец справилась:

– Сайберия! Конечно! Папа много раз бывал в Сайберии, у него там мощные бизнес-интересы. – Совершив интеллектуальное усилие, она вновь расслабилась и вернулась к томным, интонационно незаконченным фразам: – И муж туда ездит… По алмазной линии… А я – нет, я Сайберию только в глобусе видела… Я стопроцентная горожанка.

Разговор с горожанкой Изельшприц состоялся в модном СПА на одной из центральных московских улиц. Уделить мне время где-то ещё Леночка не сумела ввиду немыслимой занятости: обед с подругами, поход по магазинам и подготовка к вечеринке отняли у бедняжки всё свободное время. Да и на встречу с «каким-то там детективом» Леночка согласилась только потому, что директор Мальцев лично позвонил и пробубнил в трубку распоряжение оказывать мне полное содействие, а просьбам господина директора, как я знал на собственном опыте, отказывать затруднительно.

К тому же – и это гражданка Изельшприц сообразила уже во время встречи – я мог предоставить дополнительные факты о расследовании, способные придать новое дыхание старым сплетням.

Одним словом, их интересы чудесным образом совпали прямо в СПА – неплохое начало для новой главы в романе о крутом детективе. Чёрт! Не стать ли мне писателем на досуге? Или писателем досуга? Или…

Не отвлекаться.

Короче, горожанка Изельшприц расположилась в удобнейшем кресле, всеми ногтями отдавшись дипломированным работницам гламурного маникюра, а я рядом, на табурете, приставучий, как жвачка на этом же самом предмете мебели.

– Так вот… Тина, как ты уже понял, из простых, но бойких, поднялась решительно. А когда она дядю Володю взяла, вся Москва просто рухнула…

– Согласен, неожиданно получилось, – пробормотал я с понимающим видом.

Надо же было среагировать.

– Ты не в теме, – отмахнулась Леночка. А поскольку её руками занимались, отмахиваться от меня пришлось головой. Потому что хвоста у этой лошади не было. Или она на нём сидела. – Дядя Володя с тётей Инной тридцать лет прожил, он пылинки с неё сдувал, таскал за собой всюду, любовался, как куклой, все думали, так и помрёт с ней. А Тина – раз, и в дамки! То есть – в папки. Осторожнее! – Горожанка Изельшприц бросила злобный взгляд на провинившуюся маникюрщицу. – Нежнее, сволочь!

Женщина робко кивнула.

– Дядя Володя – это директор Мальцев?

– Ты не знаешь, как его зовут?

– Знаю.

– Я его крестница, – высокомерно сообщила Леночка. – Так что мне можно.

Судя по всему – можно всё. Или почти всё.

– Какой была Тина? – осторожно осведомился я, стараясь не ранить нежные чувства крестницы серьёзного человека.

– Происхождение, конечно, делало её белой вороной, и потому она тянулась ко мне… Когда мы выходили в свет, это было как лёд и пламя. Сначала входила я, икона стиля, а потом она, похожая на дикую кошку… Изысканность и первобытная страсть… Ты должен понять, ты же учился где-то, да?

– Учился, – не стал скрывать я.

Но, судя по легкому презрению в голосе, особенно высоко в личном рейтинге горожанки Изельшприц мне подняться не удалось. Мало ли где учился «какой-то там детектив»? Возможно, в сельской школе.

– В твоих глазах есть ум, – обронила Леночка, не удостоив меня взглядом.

– Ага, – подтвердил я. – И в глазах тоже.

– Ты забавный.

– Спасибо. – Я выдал свою самую обаятельную улыбку. – Так…

– Какой была Тина? – продемонстрировала похвальную память горожанка Изельшприц.

– Да.

– Я ведь сказала: первобытная кошка. – Её не порадовала моя приставучесть. А я, признаться, начал испытывать раздражение. – Провинциалка: цеплючая, без воспитания, зато с шармом. И на спорте была помешана.

– Тина занималась спортом?

А вот этой детали в досье на госпожу Мальцеву не оказалось.

– Пластикой… Нет, как это… Современным танцем! Глупо, да? Она говорила, что с детства мечтала стать танцовщицей… Наверное, там, внизу, кажется, что танцовщицы управляют миром. Какие они все идиоты!

И жалостливый до совестливости взгляд горожанки Изельшприц упёрся сначала в маникюрщицу, а потом в меня.

– Тина, – напомнил я.

– Она пришла снизу… С самого дна… И с детства мечтала стать танцовщицей, но не получилось. А когда добралась до денег дяди Володи, завела себе персонального тренера и часто пропадала в зале. – Леночка потянулась, продемонстрировав липоксированное туловище, и закончила: – Я этого не понимаю.

Полагаю, тут следовало похвалить её замечательную форму, но я – бездушная скотина снизу – не догадался.

– Как звали тренера Тины? Где они занимались?

Часто бывает так, что женщина с подобным хобби просто нуждается в большом количестве свободного времени. «Дорогой! Я на танцах!» – пять-шесть бесконтрольных часов у нее в кармане.

К мужчинам это утверждение относится в равной степени.

Не надо обвинять меня в сексизме.

Однако горожанка Изельшприц попыталась разрушить формирующуюся на глазах теорию:

– Всё не так, как ты подумал. Эдуардика я знаю лично, он очень милый и очень любит мальчиков… Хотел в школу устроиться, но эти гадкие законы… А он такой лапочка… От него всегда хорошо пахнет…

Я тоже на Леночку не дышал перегаром, но нежностей в свой адрес не дождался.

– К тому же дядя Володя ни за что не подпустил бы к Тине какого-нибудь мачо… Он ведь «Анну Каренину» смотрел…

Директор Мальцев, думается, «Анну Каренину» читал. В отличие от крестницы.

– Я обожаю Голливуд… Это кузница стиля… Там все такие великие, не то что в этой Рашке…

– Танцы, – кашлянул я, пока «икона московского стиля» не принялась пересказывать мне содержание каких-нибудь «трансформеров».

– Она ими занималась, и результаты все видели: Тина несколько раз танцевала на вечерах, которые устраивал дядя Володя. Очень хорошо танцевала. Она точно занималась. – Горожанка Изельшприц вновь потянулась. – Я тоже так смогла бы, если бы захотела… Но плясать на публике – бред… Унижение… Только для плебса…

Аристократия, чего уж там.

– Где находится зал?

– Понятия не имею… – Леночка выдала длинную нецензурную тираду в адрес второй маникюрщицы, потребовала менеджера и отрывисто закончила в мой адрес: – Знаю только, что где-то в центре.

– Вы ни разу там не были?

– А зачем?

Логично до последнего звука.

– Тина злоупотребляла спиртным?

– Любила красное вино, но я никогда не видела её пьяной или сильно поддатой. Она умела держать себя… Потому и захомутала дядю Володю… Пьяницы не бывают умными…

– Слишком быстро деградируют, – машинально закончил я.

– Вижу, ты встречался с дядей Володей, – хихикнула Леночка. – Он решил, что ты алкоголик?

– В этом случае я вряд ли получил бы работу.

– Дяде Володе нужен результат, а не твой цирроз. Если он решил, что ты сумеешь дать результат, то наплевал бы на всё? Так ты алкоголик?

В этот момент пришел менеджер, горожанка устроила истерику с требованием наказать, выгнать, изничтожить или удавить «куриц, терзающих мои ногти!», и я ретировался. Вынеся из разговора весьма странное впечатление.

Леночка, очевидно, не лгала и искренне верила в то, что говорит. Беда в том, что ничего из ею упомянутого не являлось секретным, таким, чем делятся только с близкими подругами, как отрекомендовал горожанку Изельшприц директор Мальцев. И дело не в моём неумении задавать правильные вопросы – перед следователями Леночка выступила точно так же: честно говорила обо всём, о чём спрашивали, но ничего сверхинтересного не рассказала.

Вывод напрашивался сам собой: Леночка не была близка с Тиной.

За выводом следовал вопрос: а была ли у Тины настоящая подруга? И если была, то почему всемогущий директор Мальцев о ней не знает?

Ответы на эти вопросы или хотя бы намёки на ответы я рассчитывал получить у Алексея Торопова, личного телохранителя Тины Мальцевой.

Который оказался именно таким, каким я его представлял. И внешне, и внутренне. Бывший кикбоксёр, бывший морской пехотинец, затем сотрудник частной охранной компании… Ну вы поняли, да? Теперь – бывший сотрудник, даже полиция от него отстала, но осадочек, как говорится, остался.

Внешне Алексей был здоров, коротко острижен и немногословен. Внутренне – по-житейски хитёр (всё-таки вовремя из охранной компании смылся) и в меру неглуп.

Естественно, Торопова тщательно опросили и люди Мальцева, и полицейские, но я надеялся на удачу. В конце концов, не зря же в моих глазах горожанка Изельшприц разглядела ум.

– Госпожа Мальцева была лёгким объектом?