Именем вальса - Яна Дубинянская

- Я не Одиссей. Но я тот, кто построил этот дворец - для вас, для вас одной. Я тот, кто на ваших глазах в один миг получил власть надо всем миром Я... - затрещали завязки, впиваясь в кожу, и черная маска стремительно полетела в паркет, - мое имя Филеас Филип Корвуд!

Черные глаза почти безумно горели на широком лице. Переводя дыхание, он резко рванул от себя воротник красной мантии с драконами...

- У вас было очень мило, мистер Корвуд, - сделав реверанс, приветливо сказала Вайолет. - Но я вижу, гости уже расходятся... Всего вам хорошего.

И изящная белая фигурка замелькала между суетящимся людьми, непоправимо удаляясь...

Высокий лязгающий Дон Кихот подошел вплотную к неподвижно сидящей на диване склоненной алой фигуре.

- Фил...

Резко вскинулись и тут же снова опустились глаза - влажные глаза на сером лице уничтоженного, безнадежно постаревшего человека.

- Это все, Колин... Я даже не успел сказать... я ничего не успел.

Блестящие доспехи выпрямились, подобрались и почти перестали лязгать,

- Еще не поздно.

* * *

Вокруг мелькали женские лица, и на всех было написано отчаяние, возмущение, стыд и страх. Воздух слишком тесной комнаты наполняли беспорядочно летящие во все стороны вуали, шарфы и шлейфы. А. дорожные костюмы с ледяным превосходством смотрели со стен, безмерно элегантные и дорогие.

И где-то посреди хаотично мечущейся толпы Люси натягивала под пышную разноцветно-сверкающую юбку серые брюки - и плакала. Невозможно было представить себе что-то страшнее и неправдоподобнее плачущей Люси. Вайолет тихо позвала её.

Люси подбежала к ней и уткнула в её грудь круглые мокрые глаза маленькая, несчастная, горько-смешная в своем немыслимом промежуточном костюме.

- Вайолет... Вайолет... - всхлипывала она, вздрагивая полуобнаженными плечами, мокрая вплоть до прилипших ко лбу волос. - Вайолет... Я не смогу теперь... Я такое ему рассказала... такое!

- Ну успокойся, - Вайолет гладила её волосы. - Ну что ты могла рассказать...

Новый всплеск рыданий потряс Люси.

- Ты не знаешь... А я могла... Я такая... такая...

Наверное, открылась какая-то дверь, потому что хаос превратился в поток, устремившийся куда-то. Принцессы, леди, миллиардерши, словно подхваченные ветром, уносились прочь, оставив за собой небрежно брошенные, смятые бальные платья, яркие и эфемерные, как крылья бабочек...

К ногам Вайолет мягко упало платье Люси - разноцветный колокол, безвольно опавший, выпустив воздух.

- Подожди меня! - крикнула Вайолет, но голос потух, растворился, как все голоса здесь... А Люси уже влилась в общий поток, на бегу застегивая пуговицы дорожной блузки.

Вайолет огляделась по сторонам.

- Где моя одежда?

- Ее уже нет, - ответил голос. - И она не нужна вам. Вы останетесь здесь.

- Что?!

Она резко обернулась. Да, это сказал рыцарь в сверкающих доспехах, странный Дон Кихот, не пригласивший её на танец... Жуткая длинная фигура с опущенным забралом.

Это он главный здесь. Не Корвуд, несчастный, гордый и смешной Филеас Филип Корвуд с печальными черными глазами...

И ей стало дико, пронзительно, невыносимо страшно. Она одна с этим человеком! Нет!

Вайолет метнулась бежать. Упала, теряя жемчужинки, широкополая белая шляпа. Выставленные вперед тонкие руки ударились в стену - и она поддалась! Потайная дверь открывала узкий черный коридор.

Ослепшая во тьме, обрушившейся на сверкающее великолепие, она бежала неведомо куда, а совсем близко лязгали за спиной страшные доспехи.

А потом впереди забрезжил свет, и тускло блеснули перекладины стальной лестницы, и свобода возникла в виде далекого кружка сумрачного серого неба. И этот кружок приближался мучительно медленно, а тяжелое дыхание преследователя хрипело двумя ступеньками ниже, и шифоновый шарф остался в его металлических пальцах...

Свет резанул болью её глаза. Он вовсе не был ярким - над холмами висели свинцовые тучи, и воздух был наполнен душной непролитой влагой. Хмуро стояли редкие чахлые сосны, покрывшие землю ржавой подстилкой игл. Неподалеку прижималось к земле низкое ветхое строение, а на пустыре перед ним косо стояли на подпорках два мотоцикла...

Вайолет опрометью бросилась туда. Сев в седло - по-дамски, а иначе не позволяло узкое платье - она отклонилась всем телом в сторону, пытаясь придать машине равновесие, и одной ногой нажала на газ.

Ветер на высокой ноте свистел в ушах и спутывал волосы в бесформенную массу. А шум мотора то двоился, то вновь сливался воедино, потому что если преследователь и отставал, то ненадолго...

И внезапно его мотоцикл возник неумолимо близко, и страшный удар потряс небо и землю. Брызнули во все стороны осколки, и Вайолет покатилась вниз по склону холма.

Мелькнули серое небо, рыжая хвоя, спицы закрутившегося на месте отдельного колеса... Она приподнялась на локте, и больше уже ни на что не хватило сил...

И тут она увидела его.

Нескладный рыцарь в гнутых, залепленных землей доспехах полз по склону, волоча за собой неподвижную длинную ногу. Он был уже без шлема, и спутанные длинные волосы закрывали пол-лица. Он очень медленно, но приближался, а она смотрела на него... И на расстоянии полутора метров огромные черные глаза встретились с узкими серыми, отчаянными, налитыми кровью, совершенно безумными. Страшный, пронзительный, невыносимый взгляд... на изможденном лице неуверенного, отчаявшегося человека.

- Вы останетесь, - тяжело дыша, хрипло выговорил он.

И вдруг Вайолет поняла.

- Вы Колин Смит? - спросила она.

- Вы останетесь!!!

Она медленно провела по лбу тыльной стороной ладони в черной от налипшей земли перчатке.

А потом слабо улыбнулась и утвердительно кивнула головой.

1995.