Антропология права. Статьи, исследования - Виктор Бочаров

Высокий удельный вес «неформальных зон» в общественной жизни развивающихся государств обусловливает соответствующую концентрацию неофициальных юридических механизмов, осуществляющих регулирование в «зонах». Эти «механизмы» отождествляются антропологами с обычным правом, или неписаными законами (Бочаров 1999: 23-31). С точки зрения сравнительно-исторической школы права (Г. Мэн, М. Ковалевский и др.), в рамках которой данный термин появился, он относился исключительно к традиционным (первобытным) обществам, не имевшим письменности, и правом в полном смысле слова не являлся. По представлениям сравнительно-исторической школы, обусловленным эволюционистской методологией, право возникает лишь с появлением государства. На этих же позициях стоят современные позитивистские и нормативистские концепции права, сводящие обычное право к «обычаям, санкционированным государством» (Туманов 1986: 17). Тем самым обычное право также лишается самостоятельного статуса и отождествляется с государственным законом.

Современные же антропологи склонны понимать под обычным правом неформальные регуляторы поведения, которые возникают в устойчивых коллективах людей, будь то традиционное общество или же современные субкультуры (этнические, молодежные, криминальные и др.), поддерживаемые не государством, а общественным мнением, харизматичными лидерами, теневыми структурами и т. д. (Бочаров 2004: 173-199). Данный подход к обычному праву разрабатывается антропологией (антропологией права, или юридической антропологией) в рамках концепции правового плюрализма (Ковлер 2003: 25-36; Вудман 1999: 112-117).

Сегодня антропологи в целом ориентированы на исследование универсальных механизмов возникновения обычного права в традиционном обществе и в современном (в его субкультурах), а также на изучение общих закономерностей его функционирования и взаимодействия с государственным правом. Изучаются также религиозные системы права (мусульманское, индусское, конфуцианские правовые идеи) и формы их бытования в контексте современных политико-правовых образований.

С учетом веса «неформальных секторов» в общественной жизни афро-азиатских государств некритическое использование традиционных научных методов попросту непродуктивно. Не только статистические данные, находящиеся в официальном «обороте», не соответствуют объективной реальности, но и социологические методы (опросы, анкетирование, интервью) также не дают ожидаемых результатов, поскольку информанты зачастую боятся оглашать чужакам «секретную» информацию из-за возможных санкций со стороны теневых структур, а нередко и сами являются непосредственными акторами «неформального процесса». Получается, что именно социально-культурная антропология с ее базовым методом включенного (участвующего) наблюдения имеет наибольшие шансы на получение объективной информации, необходимой для полноценного научного исследования. Правда, и антропологам, скрывающим, как правило, предмет своего реального научного интереса, нередко приходится проявлять личное мужество при проведении полевых работ по мере того, как они приближаются к охраняемой теневыми структурами информации.

Сегодня, как уже отмечалось, объектом изучения антропологии являются не только развивающиеся общества, сохранившие архаические формы жизнедеятельности, но и индустриальные (и постиндустриальные) социумы. Это обусловлено резко возросшим культурным плюрализмом последних, т. е. наличием множественных этнических, молодежных, религиозных, криминальных субкультур в их составе. Во-первых, данные образования демонстрируют воспроизводство социальных структур, мировоззренческих систем, а также форм межличностного взаимодействия, характерных для архаических обществ, которыми традиционно занимается антропология. Яркий пример – армейская «дедовщина», воспроизводящая в основных своих чертах наиболее архаичные социальные системы, построенные на «возрастных классах» (Калиновская 1976). Данный феномен отмечен и в криминальной субкультуре (Самойлов 1990). Во-вторых, субкультуры представляют собой относительно замкнутые «миры», которые также регламентируют жизнь своих адептов неформальными предписаниями (обычным правом), не подлежащими разглашению «чужакам», так как носители субкультур зачастую вступают в конфликт с официальными законами. Это-то, представляется, и подвигло социологию на применение «качественных методов», которые, по сути, впервые были апробированы социально-культурной антропологией.

В настоящее время базовым понятием для социально-культурной антропологии является не «традиционное общество» или «архаические» отношения, а Культура, что объясняется прежде всего кризисом эволюционной теории, который возник в начале XX столетия и сейчас достиг своего апогея. Точнее, это произошло в 80-90-е гг. прошлого столетия, когда стало очевидно, что страны, обретшие независимость в 60-е годы, вовсе не превратились в западные демократии, а сохранили привычные формы жизни вопреки официально принятым идеологиям и формам правления. Маятник качнулся в обратную сторону: взгляд на социальную материю как абстракцию, лишенную индивидуальных (культурных) свойств, изменяющуюся во времени от простых форм к сложным (Общество), сменился признанием ее уникальности, неподвластности общим законам развития (Культура).

Общество – базовая категория социологии, изначально связавшей свой интерес с изучением современного (капиталистического) социума. Действительно, когда она возникала в первой половине XIX в., казалось, что универсализация социальной материи неизбежна. В частности, общественные отношения в условиях промышленной революции и урбанизации все более становились массовыми и обезличенными. Достижения же в области естественных наук, особенно в биологии (Ч. Дарвин), вселяли убежденность в том, что человеческое общество как разновидность материального мира также подчинено неким единым законам развития. Поэтому социология сразу же была причислена ее основателем О. Контом (1798-1857) к естественным наукам в иерархической последовательности: математика, астрономия, химия, биология, социология. Таким образом, изучение современного общества закреплялось за социологией, а ранние общественные формы, как уже говорилось, – за антропологией.

В результате антропология стала рассматриваться как своего рода «социология первобытности». Например, подобного мнения придерживался создатель структурно-функционального направления в антропологии А. Р. Рэдклифф-Браун, который, кстати, в отличие от своего учителя Б. Малиновского вообще не использовал понятия «культура», ограничиваясь понятием «общество». Подобное понимание предмета до сих находит поддержку среди многих ученых.[3]

В то же время социологи хотя специально и не изучали ранние общественные формы, но использовали антропологические данные при создании макросоциологических теорий. Уже О. Контом были названы три стадии интеллектуальной и социальной эволюции как закон развития человечества на всем протяжении его истории.

Первую (архаическую) стадию он называл теологической или фиктивной, когда люди объясняют реальность действием сверхъестественных сил. В результате любое знание превращается в теологию. Господствующее положение в таком обществе занимают священники и воины, чей авторитет обусловлен верой в их священную волю. Социальный порядок на этой стадии О. Конт назвал военным обществом.

Вторая стадия – метафизическая, или абстрактная. Здесь люди при объяснении явлений используют абстракции. Это превращает любое знание в метафизику, а люди на данной стадии отвергают прежний социальный порядок, пытаясь организовать новый на принципах справедливости, естественного права и т. д. Это эпоха революций, бунтов, переворотов и т. д.

Третья стадия эволюции – научная, или позитивная, когда метафизические абстракции сменяются позитивным, т. е. действительным, знанием, основанным на фактах. Установка мышления превращает любое знание в науку. Конт назвал эту стадию мирным промышленным обществом – воплощением социального прогресса.

Другой отец-основатель социологии Г. Спенсер также предложил универсальную эволюционную схему, состоящую из неорганической, органической и надорганической фаз. Последняя – социальная – как раз и является предметом социологии, представляя собой переход от военного общества к промышленному.

Э. Дюркгейм (1858-1917) – создатель классической социологии – считал (как и Г. Спенсер), что сложные общества состоят из простых, а поэтому большое внимание уделял осмыслению антропологических материалов. Особенно его интересовали архаическое мышление и религии. Он говорил о существовании коллективного сознания всего общества, имеющего собственную жизнь и выступающего как источник и образец для индивидуального сознания. Видя главный критерий общественной эволюции в разделении труда в производстве, Дюркгейм считал, что именно оно определяет и мышление членов общества. Если в архаических обществах индивидуальное сознание полностью растворено в коллективном («механическая солидарность»), то в развитых – индивиды автономны, а их функции разделены, что рождает взаимообмен («органическая солидарность»). Поэтому в архаических обществах власть группы абсолютна и высшая ценность приписывается обществу и его интересам. В развитых социальных системах больше простора для индивидуальной инициативы и высшая ценность признается за личным достоинством.