Внеземной приемыш - Низа Евар

– Я согласен. Как я понимаю, правительство об этом знать не будет? – с каким-то внутренним облегчением сказал, наконец, Илья.

– Спасибо, я очень надеялся на ваше согласие. Цену назначайте сами, – с благодарностью и уставшим голосом произнес мистер Бьюрк.

О цене они договорились легко. Поездка Илью ожидала на следующий день, – хотя дни здесь были круглосуточными, люди считали их равными земным суткам. Встреча с апенсианцами должна была состояться на одном из спутников Патанойи. Попытки уснуть в комнате, которую Илье выделили, не удались – волнения и мысли перед предстоящим не могли покинуть его. И, наконец откинув их, Илья представил пред собой Надин, и уснул уже под утро сладким сном.

Наступил следующий день, не отдохнувшее тело Ильи уселось в один из космолетов мистера Бьюрка, – он же и провожал Илью с пожеланиями удачи. Илье он стал казаться человеком, которого хочешь пожалеть, но к которому одновременно испытываешь чувство неприязни. Космолет взлетел, покидая просторы Патанойи, но ненадолго – уже почувствовалось притяжение его спутника, на который он уже начал приземляться. Посадка прошла удачно, Илье спустили луноход, на котором он и добрался до скрывавшихся здесь апенсианцев.

Впервые его взору предстал космолет апенсианцев. Это было небольшое, по сравнению с земными космолетами, средство передвижения по космическим просторам. Это судно было в виде большого диска серого цвета с изгибами по всему корпусу, а также с множественными, уходящими вовнутрь воронкообразными отверстиями. Подъехав к космолету, Илья остановил луноход, надел шлем, включил его защиту и подачу воздуха, вышел и направился к открывающемуся перед ним отверстию в форме большого круга, образовывающемуся в стене космолета. Небольшие мурашки пробежали по телу Ильи, но он все же зашел в космолет. Круг тут же сомкнулся за ним.

ВСТРЕЧА С АПЕНСИАНЦЕМ

Навстречу Илье появился апенсианец, и это был первый апенсианец, впервые увиденный им вживую. Это было полуметровое существо с руками и ногами, на вид очень слабо развитыми, с огромными кошачьими глазами темного, как мгла, цвета, с желто-зеленоватым цветом кожи и еле заметными ушными раковинами, с небольшими ноздрями практически отсутствующего носа; еще не наблюдалась полость рта, лишь небольшие впадины чуть выше подбородка, а также обращало на себя внимание полное отсутствие волосяного покрова. Апенсианец, протягивая вперед руку, жестом всех шести пальцев, на конце которых виделись шарообразные уплотнения, показывал следовать за ним, что Илья и сделал. Следуя словно бы по тесным коридорам лабиринта, а не космолета, Илья рассуждал, как все-таки мало человечество знает об апенсианцах, или даже – ничего. Они же, в свою очередь, знают про нас все, их техническое совершенство и наука позволяют полностью уничтожить нас или подчинить, но они не только открыли нам все возможности, но и продолжают мирно следить, как человечество пагубно использует это знание.

Коридор закончился, и они очутились в абсолютно белой комнате; коридор позади куда-то пропал, Илья словно очутился в Раю, – он не видел ни стен, ни его изгибов, ни потолка, ни пола под собой, один только белый свет. Илья провалился, не помня, где он; сознание улетело, остались воспоминания о самых чудесных мгновениях его жизни.

– Вставай, вставай, пора вставать! – нудно и протяжно зазвучало у Ильи в ухе, словно песня какого-нибудь отвратительного певца.

Не понимая: то ли это продолжающийся сон, то ли галлюцинация, постепенно приходя в сознание, приоткрывая веки и все больше понимая, что этот тон голоса до боли знаком, Илья очнулся.

– Боже мой, это что, Болтун? Откуда ты здесь?! – полностью придя в сознание, но все так же не понимая, что происходит, прокричал Илья.

– Вставай, это я! Не узнаешь?! – продолжал знакомый голос.

– Узнаю, черт подери! Что происходит? Где я, жив я? А ты, Болтун? – начиная все больше приходить в себя и понимая, что происходящее – не галлюцинация, изумился Илья.

– Я все объясню! – продолжал свою картавую речь Болтун, все больше шокируя Илью тем, что внезапно тот вспомнил – зверек никогда не говорил на земном.

– Болтунишка, это… – сказал Илья, схватив того за шерстку спинки и, присев, переместил Болтуна со своей груди на колено.

– Да я это, я, сентиментальный человечишка! Отпусти, ты, больно! – провопил Болтун.

Присев, Илья чуть, было, не отпрянул назад, вызывая у возмущенного Болтунишки еще одну бурю воплей, Илья увидел перед собой открытый космос, звезды только и успевали мелькать перед глазами. Но, сообразив, что, скорее всего, это экран, а сам он сидит на каком-то подобии лежанки, прогибающейся под ним и приобретающей нужную форму, мужчина успокоился. Внизу и вправду был металлический пол, позади – такое же белое пространство.

Далее Илью ждал удивительный рассказ Болтуна обо всем, где он и что он. В том сражении Болтуна вынесло в открытый космос, где его подобрал апенсианский космолет, по какому-то провидению находившийся поблизости. Так он и оказался у апенсианца, с которым зверек в дальнейшем и блуждал по вселенной. Апенсианец узнал о жизни ча все и, по каким-то неизвестным причинам, заинтересовался приютившим его до этого человеком, то есть Ильей.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Белый свет неожиданно исчез, пространство приобрело металлический цвет, впереди по-прежнему мелькали звезды, и где-то со стороны Илья ощутил чье-то приближение, а, обернувшись, увидел апенсианца. Сколько вопросов у Ильи возникло в туже секунду, но, не успев и рта открыть…

– У вас людей всегда много вопросов, на большинство из которых вы и сами знаете ответы, – металлическим эхом пронеслось, как будто это стены заговорили с ним.

– Не то слово, очень много! – ответил оглушенный эхом Илья, только Болтун был абсолютно спокоен. Рассевшись подле него, ча то и дело менял цвет глаз.

– Все началось очень давно, наша нация была на пике своего рассвета, наша вселенная открывала перед нами все новые и новые секреты, но неожиданно внутри нас начал происходить раскол… в чем его причина – никто сказать не может. Постепенно апенсианцы стали сторониться друг друга, зная, что среди нас есть другие, и они могут изменить все. А вселенная и ее обитатели в скором времени столкнуться с этим неизбежно изменяющим. С вашим Болтуном я встретился, и он рассказал мне о вас, и я решил вас сделать своим преемником. Апенсианцы верят в судьбу, а это судьба отправила мне Болтуна. Я поверил ему, что вы – хороший человек… – продолжали немного поубавившие эхо стены, словно повинуясь разуму апенсианца.

– Не понимаю… а как же это дело с пропавшим космолетом? Да и почему преемником апенсианца должен стать человек? – спросил Илья, чувствуя недоумение и недоверие к апенсианцу.

– Все очень просто. Апенсианцы давно перестали доверять себе подобным, и повторюсь: мы верим в судьбу. А космолет… он действительно интересует меня, я верю, что и там нас ждет судьба, но об этом – позже. В действительности вы – первый землянин, посетивший борт наших космолетов, – как вы их называете, и, как я надеюсь, впервые узнающий все их возможности и секреты, – словно видя все мысли Ильи, опасения и страхи, продолжало эхо.

«То ли это сказанное – полная ахинея… может, я чего-то не понимаю… Или это какая-то угроза вселенной? Что за преемник, что за судьба на этом космолете?..» – мозг Ильи просто разрывался от желания понять, но – не понимал.

– Я ненадолго покину вас. Я научил Болтуна земному языку, он вам расскажет все подробнее. Ча довольно умные создания, на их родине они могли бы создать свою цивилизацию, если бы нэйробы не поработили их, подчинив себе… – в очередной раз прозвучало эхо, и голос апенсианца словно растворился в стенах.

– Болтунишка, может, ты мне объяснишь все это? – присев рядом с ча и потрепав его, словно пса, однако чувствуя себя самым примитивным существом на этом космолете, сказал Илья.

– Не надо меня гладить, словно я собака какая-то! Так, вроде, у вас называется это четвероногое животное… – как всегда картавя, возмутился Болтун.

– Ты и это знаешь! Да я погляжу, тебя здесь многому научили, апенсианский прихвостень! – возмутился Илья.

– Да, научили! Тебе же сказали, что я – очень разумное существо! – не успокаивался Болтун.

– Да ладно, погоди ты, с этим он очень погорячился! – продолжил Илья.

Болтун обиженно отвернулся и пошел прочь.

– Эй, ты куда? – лишь успел крикнуть вслед Илья.

Болтун подошел к стене сделал непонятный жест, стена открылась, и он исчез за ней. Илья подошел к этому месту, стена оказалось абсолютно гладкой, и он видел свое отражение, словно в воде – немного искаженным, покачивающимся из стороны в сторону. Почти сразу стена открылась небольшой аркой, волнами убегая в стороны, и оттуда с криками выбежал Болтун:

– Ну, что, примитив! Апенсианцу надо еще посмотреть: кого из нас сделать преемником! – выбежав, с радостью завопил Болтун.